Адамант Хенны - Ник Перумов

Ряды лучников раздвинулись. И Фолко увидел Скиллудра.

Скиллудр сильно изменился. Прежде каменное, холодное лицо невозмутимого, уверенного в себе командира лихой морской дружины сменилось напряженным, даже чуть исказившимся ликом еле-еле сдерживающего себя человека. На скулах играли желваки. Глаза сильно прищурены. Скиллудр облачился в простую вороненую кольчугу, но шлема не надел. В руке — длинный прямой меч.

— Что тебе надо, невысоклик? — Рык тана, наверное, заставил бы разбежаться в ужасе стаю голодных волков.

— Предложить честный бой тану Скиллудру, слывущему справедливейшим из справедливых. — Фолко спокойно стоял, скрестив руки на груди, и все видели: он вооружен одним лишь коротким кинжалом.

— Честный бой? — Скиллудр расхохотался. — Я не дерусь с недомерками!

Тем не менее он подал знак — недовольно ворча (даже страх перед таном не останавливал!), люди опускали луки. Фолко в тот миг как никогда горячо взмолился Морскому Отцу — чтобы вразумил Вингетора и Фарнака…

Похоже, молитва была услышана. Стрелы перестали лететь и с их кораблей.

— Недомерками? Ну тогда смотрите на тот канат! — Фолко не мог похвастаться силой, это верно, зато быстроты и ловкости ему было не занимать. Р-раз — и рука его вырвала из-за пояса кинжал, разумеется, не из-за своего пояса, а стоявшего футах в шести эльдринга.

Прыжок получился не из последних; лезвие серебристой рыбкой скользнуло в воздухе, звонко ударив в мачту. Канат оказался перерублен; где-то наверху беспомощно захлопала парусина.

Не сказать, что эльдринги тотчас поразевали рты, точно увидели невесть какую диковинку. Здесь хватало мастеров боя. Однако Скиллудр — что совершенно было ему несвойственно — окончательно потерял терпение. Фолко наверняка бы сумел найти путь к примирению, если б его удосужились попросить, однако тан решил дело прямо и коротко.

— Хорошо! — прорычал хоббит. — Мы будем драться!

Корабли Вингетора и Фарнака тем временем успели развернуться. Правда, и крылья флота Скиллудра сумели почти полностью окружить «Скопу» и «Змея».

Скиллудр сбросил кольчугу, передал оруженосцу клинок, оставив себе один кинжал, формой гарды чем-то напоминавший дагу Малыша. Люди тана расступились; на небольшой носовой палубе «дракона» освободилось место для поединка.

Хоббит понимал, что для него нехватка пространства гибельна, но отступать уже некогда.

— Мы бьемся до первой крови или до смерти? — Собрав всю волю, Фолко взглянул прямо в глаза Скиллудру. — Учти; даже если я погибну, мои товарищи не сдадутся.

— Знаю. — Скиллудр кивнул. — Но я и так возьму верх. Значит, если ты хоть раз зацепишь меня… я позволю вам уйти, хотя твои новые друзья — и Фарнак, и Вингетор — лишь гнусные предатели святого братства морских танов…

Это было уже нечто совершенно новое. Предатели? Нет, Скиллудр положительно безумен. И он, и все его люди…

И точно.

— Зачем, зачем, тан! — Негодующие крики раздались сразу со всех сторон.

— Они же предатели! Все, как один! На дно их! Сыть для Морского Отца!

— Тихо! — рявкнул Скиллудр. — Тихо! Никто не должен сказать, что я, как трус, уклонился от боя! Слышите? Никто!.. Ты готов? — Он повернулся к хоббиту. — Тогда мы начинаем!

Скиллудр держал клинок острием к палубе.

— Бьемся до моей первой крови. — Скиллудр смотрел надменно, высоко вскинув голову.

— Или до моей смерти?

— Или до твоей смерти, — усмехнулся тан.

— Не слишком-то честно, не так ли?

— Тебе выбирать не приходится.

Фолко молча кивнул. Все, время вышло. Начинаем, сильномогучий тан! И посмотрим, чья возьмет… Страха не осталось, ушла и всегдашняя усталость от бесконечных схваток, где менялись лишь лица противников… Сегодня хоббит бился не затем, чтобы уберечь себя, и это словно вливало прямо в жилы выдержанное крепкое вино.

«Он не враг тебе, ибо не ведает, что творит», — всплыло в памяти.

Скиллудр первым начал атаку. Убийственная сталь ринулась к жертве одним слитным размахом. И Фолко, вместо того чтобы отпрянуть от удара, сам рванулся навстречу. И увернулся только в последний момент — когда острие кинжала уже готово было разрезать его плоть.

Клинок Отрины не подкачал. Скиллудр сумел как-то подставить левую руку — но поздно. Клинок Фолко прочертил длинную кровавую полосу от левого плеча наискосок через всю грудь.

Повисла тишина. Лишь вода плещется за бортом да свистит ветер в снастях. Бойцы остановились. Фолко зажимал левой ладонью кровоточащее плечо; Скиллудр же замер, недоуменно глядя на алую полосу, внезапно перечеркнувшую белизну рубахи.

Кинжал Отрины слабо, чуть заметно светился — под яркими солнечными лучами один хоббит мог уловить эти отблески. Шипела, пузырясь, кровь на лезвии. Откуда ее столько? Ведь порез совсем неглубокий…

От чудесного оружия волнами расходилась Сила, пробужденная к жизни кровью Скиллудра. И Фолко невольно вспомнил слова Хенны, подслушанные в шатре повелителя Юга:

«Свет Адаманта явил мне их…» Как бы не явил он еще и его, Фолко Брендибэка, на чьей груди вот уже много лет висел кинжал с синими цветами на лезвии…

Скиллудр с усилием провел ладонью по лицу — сверху вниз, точно стирая липкую паутину. И когда он заговорил, голос его был голосом прежнего Скиллудра — холодным, спокойным и невозмутимым:

— Прекратить стрельбу.

Эовин и Серый одолели очередную гряду холмов. Перед ними расстилалась обширная, чуть всхолмленная равнина, вся разукрашенная пестрыми пятнами шатров.

— Здесь, — с силой проговорил Серый. — Это здесь.

Эовин придержала коня. За пять дней, что они с Серым пробирались на восток, счастливо избегнув встречи с дозорными отрядами, ее спутник все сильнее и сильнее преображался. Лицо заострилось, щеки ввалились; глаза горели лихорадочным огнем. По ночам он часто бормотал что-то бессвязное — правда, на Всеобщем Языке. Это в конце концов убедило девушку в том, что Серый и впрямь не из расы Перворожденных. На лице его все чаще мелькала странная гримаса — будто он вспоминал о когда-то давно пережитой боли.

— Мне кажется, я вспоминаю… — Серый окаменел в седле, медленно роняя слова и, похоже, нимало не интересуясь тем, слышит его Эовин или нет. — Мы идем прямо на тайное солнце. Оно жжет… оно просветляет… Я помню… войско шло на запад…

— Послушай, нас же заметят! — вырвалось у девушки.

— Пусть. Нам сейчас это даже выгодно.

— Выгодно? Убить ведь могут!..

— Не посмеют, — властно бросил Серый. Ничего уже не осталось в нем от прежнего робкого рыбаря, которым помыкал даже простой сборщик податей.