Дежавю - Татьяна Шмидко

– Ты очень хорошо выглядишь, Нубира! – сказал я дежурный комплимент, в ответ на который она тихо зарычала. – Извини, больше чувств своему голосу придать не могу.

Нубира перебирала в уме весь ассортимент модных новинок и составляла из них наиболее удачные варианты, стараясь приодеться как можно лучше. На улице, по вечерам она с наслаждением ловила восхищенные взгляды прохожих и мечтала о еще большем успехе. А еще в ее планы входило завоевание и соблазнение мистера Прайма Ван Пайера.

Я делал вид, что не догадываюсь об этом. Ищейка хотела приучить меня, одичавшего бродягу, по ее мнению, к цивилизации и роскоши, а потом стать незаменимой, очаровать и покорить. На все про все должно было уйти не больше месяца. Эта отработанная стратегия обычно не давала сбоев. Было бы, конечно, забавно поиграть с ней в эти игры, но только сейчас на эти глупости у меня нет времени.

Я был отчаянно влюблен и, к тому же, не в самом лучшем расположении духа. Не знаю, как там у людей, но у нас, вампиров, объект любви заменяет собой целый мир. Даже жажда крови, оказывается ерундой. Желание видеть Адель превышало все допустимые границы. Еще полгода назад я бы бросился в бой с радостью, круша и уничтожая всех врагов. Сейчас я с той же неистовой яростью мечтал переплыть море и оказаться у ее дома, услышать стук ее сердца, ощутить ее мучительно-обжигающий аромат, подслушать, как она читает книгу… О том, чтобы заглянуть в ее глаза и поцеловать, я старался не думать.

Благо, что я мог думать о нескольких задачах одновременно, иначе некому было бы спасать вампиров от полного уничтожения. Чтобы как можно дальше прогнать тоску по одной необычной девушке, я занялся чтением мыслей Нубиры. Она была приземленной и достаточно веселой натурой. Мне нравилась ее предприимчивость и жажда приключений. Она снова томилась взаперти, хотя ей до чертиков хотелось осуществить парочку международных интриг, вскружить голову мне или, на худой конец, какому-то графу. Ее природные таланты простаивали, а она к этому не привыкла. Если сравнивать ее с какой-нибудь стихией, то она больше всего походила на огонь. Разрушительная, опасная, страстная и такая живая. Я немного подумал и сказал ей:

– Я рад, что ты со мной.

Нубира удивленно вскинула брови и посмотрела с надеждой.

– Я рад, что ты выжила. Мне бы теперь собрать так много детей, как только можно, – пояснил я ей, чтобы не вызвать у нее ненужных надежд.

– Оу, ну, я тоже рада, если честно. Знаешь, мне говорили, что тебя невозможно победить. Это так? – спросила она, игриво склонив прекрасную голову на бок.

– В общем и целом – да. Это ободряет, не правда ли? – спросил я ее.

– Да. Главное – держаться в бою подальше от тебя.

– Это почему? – спросил я с недоумением.

– Потому что зная о своей непобедимости, ты полезешь в самое пекло. А я там могу не выжить, – сказал она честно.

– Нубира, ну к чему такой пессимизм? Кто тебя в это самое пекло пустит? Твоя задача – найти Логуса, а потом мы попытаемся собрать оставшихся в живых вампиров и защитим их. Если честно, то я хочу собрать их в надежном месте, потом найти того, кто всем этим управляет и разорвать вдоль, а потом, для верности, еще и поперек.

Нубира поежилась от моих слов и отвела свой взгляд. Потом она подумала и добавила:

– Я рада, что ты есть. Ты… правильный. Знаешь, Прайм, ты именно правильный. Никаких извращений и пороков. Мне спокойно с тобой, – сказала она, и я понял, что она говорит правду.

– Вот и отлично, Нубира Айшвари Каур. Я ценю твое доверие. Но ты серьезно подводишь меня.

Она аж подскочила:

– Я давно не слышала своего полного имени. Думала, что ты его не знаешь… И чем это я провинилась, а? – сказала она с вызовом.

– Из-за твоих прекрасных красных глаз мы сидим дома. А тем временем наши враги перемещаются под солнцем, среди людей абсолютно свободно. Мы можем действовать только треть от их времени. А мне нужны все двадцать четыре часа. Мне нужно, чтобы ты могла спокойно ходить по городу и не прятать глаза, если нужно, то общаться с людьми.

– Да, но что я могу с ними сделать? – спросила она.

– Ну, есть один вариант… – ответил я тоном, который не давал Нубире права на отказ.

– Пригнись, пригнись! Это же не люди! Лось будет тебя подозревать в недобрых намерениях, ведь на него не действует твоя бессмертная красота! – сказал я шепотом, наблюдая, как Нубира выбирает лучший момент для нападения.

– Я бы давно напала, только никак не могу заставить себя пить эту… гадость! – сказала она раздраженно.

Я вздохнул. Снова об одном и том же! У Ищейки было глубокое чувство отвращения к крови животных, потому что она искренне считала, что наш род не должен ее пить. Переубедить ее было сложно.

– Это же твоя вторая охота. После нее глаза станут как у меня – желтыми. Знаешь, я проверял, – этот цвет люди принимают намного лучше, чем кроваво-красный!

Сможешь соблазнять человеческих самцов посреди белого дня!

Нубира закатила глаза и, внутренне сжавшись, одним броском оказалась на спине лося, вонзая острые зубы в его шею.

– Вот и умница! – сказал я с некоторым облегчением, побежав за вторым лосем, который в панике ломился через ночной лес в сторону реки.

Утреннее солнце застало нас на краю леса, возле стен Аббатства Святой Клары. Мы пробирались к городской стене, под звуки утренней литургии в соборе аббатства. Лондон только просыпался.

– Сегодня – решающий день! – сказал я. – Мы доберемся до подвалов и, надеюсь, найдем там Логуса.

– Да, это будет великолепно! Пока ты там страдал над чистым листом бумаги, выдумывая письмо… – начала было Нубира.

– Ты догадалась? – спросил я с удивлением.

– Конечно. Трудно не заметить, как ты маешься от любви. «Хотела бы я знать, кто она. Кто эта «заноза», которая так впилась в его сердце», – подумала Нубира, когда мы вошли в город через ворота Алдгейт.

Я промолчал, не желая продолжать разговор.

– Пока ты сидел как столб над чистым листом бумаги, я, между прочим, времени зря не теряла. Обошла лучших портных Лондона и заказала для тебя целый гардероб. Так что сегодня утром нам его доставят, и ты выберешь для себя наряд для вечерней прогулки. Но я настоятельно советую выбрать белый наряд, потому что я буду в таком же.

В ответ я только зарычал. Единственное событие, на котором я планировал быть в белом – это свадьба с моим ангелом – с Аделью.

– А другие варианты есть? – спросил я у нее, когда мы проходили мимо Корнхильской церкви.