Право на эшафот - Бронислава Антоновна Вонсович

Не такая уж у нас интересная беседа получилась. Можно сказать, оскорбительная для моей самооценки. Запланированное я сделала – намекнула, что нахожусь рядом с Нагейтом. Пусть теперь Теодоро в его сны вламывается, требует найти меня как можно скорее.

– Ради чего-то приличного в чужие спальни через окна не лазят, особенно если дама спит. И вы уже слишком долго тут находитесь. Портите мою репутацию из последних сил. Вон! – рявкнула так, что все отвоеванные шаги Теодоро потерял тут же и опять вывалился в окно, сложившись пополам, словно не прикрикнула на него, а двинула тараном.

Обиженное «Эстефания, ты все неправильно поняла» донеслось настолько издалека, что я едва различила слова. Но различила и разозлилась еще сильней. Все, ваше Сиятельное величество, шутки закончились, пришло время мести за мою поруганную честь. Или за непоруганную? Я решила, что это слишком сложный вопрос, чтобы с ним разбираться во сне, а еще нужно поставить защиту от следующих визитов Теодоро, поэтому пора просыпаться.

Но проснуться я не успела. Меня внезапно завертело и потащило в мой старый мир. К Кате. Она стояла рядом с Максом и глядела на него сверху вниз. Как ей это удавалось при разнице в росте сантиметров десять даже с каблуками, для меня осталось загадкой. На моей памяти такое удавалось только кошкам.

– А ты изменилась, – обиженно говорил Макс. – Раньше ты меня простила бы.

– Раньше я была дурой, – лениво ответила Катя. – Но жизнь дала мне второй шанс и понимание, что подлецов прощать нельзя, как бы красиво они ни пели в уши.

– Признайся лучше, что втюрилась в этого докторишку, – презрительно бросил Макс.

Как это я раньше не замечала, насколько у него противное лицо? И голос… Голос совершенно отвратительный. И ведет он себя как Сиятельный, утративший Сиятельность, но этого пока не понявший.

– А если даже так, то что? – усмехнулась Катя.

– Детка, не дури, я – твой шанс на счастливую жизнь, а он – на тухлое прозябание. Он не представляет из себя ровным счетом ни-че-го.

Он давил не хуже, чем Сиятельный – флером, но Катя к таким выкрутасам оказалась устойчивей, она только улыбнулась и с нескрываемым удовольствием ответила:

– Ты не прав, Макс. Это раньше у него не было меня, а значит, стимула расти. А сейчас меня нет у тебя. Ты лузер, Макс.

– Посмотрим, что запоешь через полгода, – зло бросил он.

Макс не видел, но для меня секретом не стало, что с руки Эстефании сорвалась тонкая паутинка заклинания-проклятия на неудачу. Насколько успела заметить, короткого действия, примерно на год. Но год – срок достаточный, чтобы потерять все.

– Через полгода у тебя будет возможность только смотреть на меня, говорить – нет.

Она улыбнулась так, что Макс примерз на месте и единственное, что мог, – смотреть, как она уходит. Неотрывно смотреть, потому что шла Катя красиво, у меня так не получалось ни в том теле, ни в этом.

– Правильно я его? – спросила она, давая понять, что почувствовала меня.

– Правильно, – согласилась. – Слишком легко он от меня отказался, слишком легко начал строить жизнь без меня.

– Могу приложить чем-то посерьезней, – предложила Катя. – Если посчитаешь, что для исполнения договора этого не хватит.

А я вдруг поняла, что мне нет никакого дела до Макса. Он остался в прошлой жизни, и мои чувства к нему словно выцвели. Ни любви, ни ненависти, лишь толика недоумения: как он вообще мог мне нравиться? У него же вся сердцевина гнилая!

– Да ну его. Считай, что относительно него договор ты исполнила. – Я хотела узнать, как мама, как сестра, как подруги – и не могла, потому что язык словно примерз к зубам, хотя я была всего лишь проекцией. Возможно, потому, что эта жизнь больше моей не была и я не имела права в нее вмешиваться. Поэтому спросила другое: – Какой ритуал был проведен над фамильяром Эрилейских?

Она дернулась и развернулась ко мне взбешенной фурией.

– Ты! Не лезь туда, куда тебе ходу нет. Я наняла тебя только на смерть. Не смогла умереть, так прими судьбу, тебе уготованную, с честью. Не нужны тебе тайны Эрилейских, они тебе не помогут. Ты – не мы, Сиятельность не только в крови, это наша суть, вам, обычным, этого не понять. И не приходи больше, я свою часть нашего договора исполнила, ты сама подтвердила. Я закрываю тебе дорогу в свою жизнь. – И она резко начертила в воздухе руну, напитав ее магией.

Меня отбросило точно так же, как недавно Теодоро, и я подскочила уже в кровати Сиятельного корпуса. В чем-то Катя, несомненно, права – мне никогда не понять, почему Сиятельные смотрят на остальных как на грязь под ногами. Наверное, нужно родиться в Сиятельной семье и впитывать их принципы с молоком матери. Или у Сиятельных не принято кормить детей лично и это отдают на откуп кормилицам? Память молчала.

Сна после двойного потрясения не было ни в одном глазу. Я честно проворочалась в кровати с полчаса, но в голову лезли очень нехорошие мысли. Требовалось занять себя хоть чем-то, и я решила пойти в библиотеку и поискать столь нужный Раулю томик. Возможно, без помощи Альбы я провожусь до второго пришествия, но пока удовлетворюсь и другой книгой, не столь интересной для теофренийского принца, зато чем-нибудь интересной для меня.

Искать ничего не пришлось. Огромный том «Сиятельность. Истоки. Развитие. Формы» лежал на почетном месте посередине стола. Наверняка это была первая книга, к которой допускался Сиятельный студент. Так сказать, азы Сиятельности, которыми нужно проникнуться до того, как приступать к обучению. Но не каждый студент мог приобщиться к знаниям: книга была заперта на замок явно магического происхождения. Ключик по соседству не валялся, но на обложке, обильно украшенной золотом и драгоценными камнями, была выемка, в которую моя ладонь поместилась так, словно для нее и создавалась.

Замок раскрылся, обложка приглашающе приподнялась.

Боюсь, открывала я книгу без должного пиетета, потому что после двойного общения с Сиятельными персонами окончательно для себя уяснила: во-первых, бывших Сиятельных не бывает, во-вторых, Сиятельность точно скрывает какую-то грязную тайну.

Во «Введении» были пустые размышления о том, как повезло читающему эти строки родиться Сиятельным, что он должен ценить сделанное предками и обязан приложить все силы к тому, чтобы овладеть магией на самом высоком уровне.

Продравшись через эту болтологию и не вынеся для себя ничего важного, я перешла к первой главе, в которой на неподготовленного студента вываливалась сразу вся информация по появлению Сиятельных.

Как я и думала раньше, Сиятельные