Право на эшафот - Бронислава Антоновна Вонсович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он удивленно хмыкнул и заявил:
– Положим, в данной ситуации герцогство второстепенно, но не могу не отметить, что граница между ним и Теофренией есть. Небольшая, но тем не менее ее хватит, чтобы перебросить войска. Странно, что вы так плохо знаете, с кем граничит ваша территория.
Я делано рассмеялась.
– Понадеялась, что вы этого не знали. Не рассматриваете же вы такой вариант всерьез?
Он дернул плечом.
– Почему нет? Нам жизненно необходимы Сиятельные в стране.
– Но как вы объясните рождение Сиятельного ребенка у несиятельной пары?
– Разумеется, милостью Двуединого, Катарина, а как же иначе? Двуединый простил Теофрению и дал возможность начать все сначала.
Глава 38
От столь наглого заявления я потеряла дар речи. Ненадолго.
– То есть вы за меня уже все решили? – прошипела почти как дражайшая тетушка, когда она в бешенстве.
– Тише, Катарина, а то засияете и отправите к ксуорсам все наши труды.
– Какие еще труды? – не успокаивалась я. – Нет у нас никаких общих трудов!
– Ваши по побегу и мои по вашей легализации.
– Вы и без меня прекрасно отправите их к ксуорсам. Рауль, давайте расставим все точки над i. Вы мне, конечно, нравитесь, но не настолько, чтобы выходить за вас замуж, еще и своим герцогством жертвовать.
– Вы им уже пожертвовали, когда сбежали. Сбежали от ответственности. Кстати, а что значит ваше выражение про точки?
Я сделала вид, что вопроса не услышала, хотя если бы была возможность треснуть себя от всей души, непременно бы ею воспользовалась. Нужно как-то контролировать себя. Например, перед тем, как ответить, проговорить фразу мысленно – глядишь, где-то промолчу и сойду за умную. Правда, если я буду настолько тормозить на занятиях, то скорее сойду за тупую.
– Я сбежала не от герцогства, а от…
Прикусила язык, чтобы не проболтаться. Дражайшей тетушки пока не видно и не слышно, но это не значит, что она меня не ищет. А у меня никакой защиты. Вон фамильяр не стал со мной не то что путешествовать, даже общаться. Совершенно неправильный фамильяр. Нужно будет все-таки переговорить с горгульей еще раз, выяснить наконец ее имя и поинтересоваться, вдруг кто согласится заменить негодного помощника.
– А от чего, милая Катарина?
– От нежеланного замужества. А вы мне хотите навязать другое.
– Упаси Двуединый, Катарина, я вам ничего не навязываю. Просто рассматриваю варианты на случай, если мой план не сработает. Как вы вообще представляете, что я на вас женюсь без вашего согласия?
– Теодоро мое несогласие не мешало хотеть выдать меня за графа Нагейта.
– Но ведь не выдал же. – Теофренийский принц был эталоном спокойствия. – Катарина, душа моя, без вашего согласия авантюру с браком не провернуть.
Я успокоилась, но не настолько, чтобы начать доверять Раулю. Это он сейчас говорит, что нельзя, а потом окажется, что достаточно будет просто поприсутствовать. Явить, так сказать, свой светлый лик в храме, чтобы Двуединый порадовался и нас благословил.
– Честно говоря, меня вообще удивляет ваше отношение к замужеству. В таких семьях, как Эрилейские, бывают только договорные браки, и вас к этому должны были готовить с детства. Вы слишком серьезная фигура, чтобы выходить абы за кого, понимаете?
– Понимаю. Потому и не хочу абы за кого выходить. Вы, Рауль, конечно, не абы кто, но я вижу слишком много проблем, проистекающих из-за подобного брака.
– Я тоже. Катарина, да поймите же наконец, что я заинтересован не в браке, а в том, чтобы вы остались в Теофрении. На этом и остановимся, хорошо?
Мы двигались по дороге в сторону университетского корпуса. В это время она была не слишком оживлена, но тем не менее студенты и студентки встречались. Сеньориты бросали на моего спутника весьма заинтересованные взгляды, и мне вдруг подумалось, что он лакомая добыча почти для любой теофренийской девушки. Даже если престол ему не достанется, он все равно будет в ближайшем родстве с семьей правителя. Но для него это может быть минусом, и даже смертельным. Понимает ли это Рауль? Наверняка. Но получается, судьба страны для него дороже собственной. Впору его пожалеть: принцу приходится быть разменной монетой ради интересов государства.
– Хорошо, – согласилась наконец. – Вы что-то говорили о моей легализации?..
– Надо же! Я был уверен, что вы не обратили на это внимания, – усмехнулся он. – На вас выписаны документы и открыт счет в банке. Денег на нем хватит на покупку дома в столице.
– Какая щедрость, – протянула, не зная, как реагировать.
– Небольшого, – подчеркнул Рауль. – По легенде, это деньги, которые вы получили от продажи имущества погибшей семьи. Заниматься делами вы для всех поедете в выходные.
– А на самом деле?
– А на самом деле мы с вами проведем их в Сиятельном корпусе.
– Вместе мы проводить выходные не будем.
– Там же не одна спальня.
– Рауль, я обещала вас туда провести только один раз. Я провела. И не вижу смысла проводить второй раз, если, кроме спальни, вы больше никуда попасть не можете.
Опасения горгульи я разделяла, поэтому не собиралась допускать принца в Сиятельный корпус. Сначала выясню, что именно его интересует, а уж потом решу, можно ли ему с этим ознакомиться.
– Я хочу проверить одну идею.
– Проверяйте снаружи.
– Увы, это можно сделать только изнутри.
– Примите как данность, что внутрь вы не попадете.
– Вот как? Я чего-то не знаю?
– Вы чего-то не знаете. Мне стоило больших трудов уговорить хранителя корпуса вас не трогать.
Можно сказать, это даже враньем не было, поскольку я действительно объясняла горгулье, почему Рауля нельзя травить.
– Не думаю, что пребывание внутри для меня хоть сколько-то опасно, – вместо благодарности за спасение собственной жизни ответил он. – Проведем эксперимент.
– Не хочу, чтобы меня обвинили в вашей смерти. Один раз мне удалось избежать казни, но не будет же мне все время так везти?
– А если я оставлю записку, что всю ответственность принимаю на себя?
Мы застыли друг против друга, играя в древнюю игру: кто кого переглядит. Глаза я не отводила лишь из уверенности, что, если проиграю, этот жук найдет причину, чтобы опять пробраться со мной туда, где ему не место.
– Нет, – отрезала, – я уверена, ваши безутешные родственники найдут причину, по которой меня следует казнить, и не факт, что это будет сделано правильно.
– Правильно – это как? Чего вы боитесь, Катарина? Почему вы сбежали из Муриции? Не от брака же с графом Нагейтом на самом деле?
От испуга я не только глаза отвела, но и чуть не отшатнулась. Говорить на эту тему ни с кем, кроме Кати,