Сыновья Ананси - Neil Gaiman
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А еще она так устала…
– Мэв?
– Моррис?
Она оглядела комнату, но в библиотеке было пусто.
– Не хотелось бы тебе мешать, если ты еще занята, душенька.
– Очень мило с твоей стороны, но, думаю, я уже закончила.
Стены библиотеки начали расплываться, терять плотность и цвет. Вот уже проступил мир за этими стенами, и в его свете она увидела ждущую ее невысокую фигуру в элегантном костюме.
Ее пальцы легли в его руку.
– Куда мы пойдем, Моррис? – спросила она.
И он объяснил.
– О! Что ж, неплохо, ради разнообразия, – сказала она. – Мне всегда туда хотелось.
И рука об руку они пошли.
Глава четырнадцатая,
в которой все нити находят логичное завершение
Чарли проснулся от стука в дверь и, не понимая со сна, где находится, огляделся по сторонам. Номер отеля. И в голове у него, как мотыльки вокруг голой лампочки, теснились невероятные события прошедших дней. Пока он пытался в них разобраться, ноги сами спустились с кровати и понесли его к двери. Он поморгал на схему, сообщающую, куда идти в случае пожара, пытаясь вспомнить, что же произошло прошлой ночью. Потом отпер дверь и потянул ее на себя.
На пороге стояла Дейзи.
– Ты спал прямо в шляпе? – спросила она.
Подняв руку, Чарли пощупал голову. Там определенно была шляпа.
– Да, – признался он. – Наверное, в ней.
– Господи! – вырвалось у Дейзи. – Хотя бы ботинки сумел снять. А ты знаешь, что пропустил все веселье вчера ночью?
– Пропустил?
– Почисти зубы, – желая помочь, предложила она. – И смени рубашку. Да, пропустил. Пока ты был…
Тут она замялась. По правде говоря, казалось совершенно невероятным, что он исчез посреди сеанса. Такого просто не бывает. Во всяком случае, в реальном мире.
– Пока тебя не было, я заставила шефа полиции поехать в дом Грэхема Хорикса. Пропавшие туристки были у него.
– Туристки…
– Ну, помнишь, что он говорил за обедом? Про то, что мы подослали к нему двух, которые сейчас в его доме. Это были твоя невеста и ее мать. Он держал их в подвале.
– С ними все в порядке?
– Они обе в больнице.
– А…
– С твоей невестой, думаю, все будет хорошо, но ее мама в тяжелом состоянии.
– Да перестань ее так называть! Она не моя невеста. Она же разорвала помолвку!
– Верно. Но ведь ты этого не делал, так?
– Она меня не любит, – сказал Чарли. – Она влюблена в моего брата. А он в нее. А сейчас я почищу зубы, сменю рубашку и предпочел бы сделать это один.
– И душ принять тоже не мешало бы, – сказала она. – А то от тебя пахнет сигарой.
– Семейное наследство, – объяснил он, а после пошел в ванную и запер за собой дверь.
До больницы была всего минута пешком. В приемной они застали Паука, который сидел, держа растрепанный «Энтертейнмент уикли» с таким видом, будто действительно его читал.
Чарли тронул его за плечо, и Паук даже подпрыгнул, потом настороженно поднял глаза и, увидев брата, расслабился, но ненамного.
– Мне велели ждать здесь, – сказал он. – Потому что я не родственник и вообще никто.
– Тогда почему ты просто не сказал им, что ты и есть родственник? – в полном недоумении спросил он. – Или хотя бы врач?
Паук поглядел на него ошарашенно, ему явно было не по себе.
– Ну, такое нетрудно провернуть, если тебе все равно. Если не важно, что я сделаю или не сделаю, войти внутрь легко. Но сейчас мне не все равно и ужасно страшно… кому-то помешать или сделать что-то не так… Я хочу сказать… Что, если я попытаюсь, а мне откажут, а тогда… Что ты улыбаешься?
– Да так, – сказал Чарли. – Знакомо звучит. Давай же. Пойдем поищем Рози. – Знаешь, – обратился он к Дейзи, когда они пошли по выбранному наугад коридору, – есть два способа ходить по больнице. Или ты выглядишь так, будто тебе тут самое место… Вот видишь, Паук, белый халат на крючке; как раз твоего размера, надевай!.. Или нужно выглядеть настолько не на месте, чтобы никому в голову не пришло жаловаться на твое присутствие. И сестры, и санитары тогда предоставят разбираться кому-то другому. – Он начал напевать себе под нос.
– Что это за песня? – спросила Дейзи.
– Она называется «Желтая птица», – ответил Паук.
Чарли сдвинул на затылок фетровую шляпу, и они вошли в палату Рози.
Сидя в кровати, Рози читала журнал, и вид у нее был обеспокоенный. Увидев новоприбывшую троицу, она встревожилась еще больше. Посмотрела сперва на Паука, потом на Чарли, потом снова перевела взгляд на Паука.
– Вы оба очень далеко от дома забрались, – сказала она.
– Нас всех далеко занесло, – ответил Чарли. – Ну, с Пауком ты уже знакома. Это Дейзи. Она из полиции.
– В этом я уже не уверена, – ответила Дейзи. – Скорее всего я попала не в один, а в несколько переплетов.
– Это тебя я видела вчера ночью? Ты заставила полицию острова приехать в тот дом? – Рози осеклась. – О Грэхеме Хориксе что-нибудь слышно?
– Он в реанимации, как и твоя мама.
– Ну, если она придет в себя раньше него, – сказала Рози, – то боюсь, прикончит его своими руками. – И добавила жалобно: – Мне ничего не говорят о состоянии мамы. Только твердят, что оно очень серьезное и что скажут, как только будут знать что-то определенное. – Она посмотрела на Чарли ясным взглядом. – Она не такая плохая, как ты думаешь, честное слово. Надо только узнать ее получше. У нас была уйма времени поговорить, пока мы сидели запертые в темноте. Правда, она не такая плохая. Тут она высморкалась и продолжала:
– Кажется, они сомневаются, что она выкарабкается. Напрямую мне не сказали, но вроде как дали понять без слов. Странно. Я-то думала, она переживет что угодно.
– И я, – согласился Чарли. – Я считал, что даже если случится ядерная война, на Земле останутся только радиоактивные тараканы и твоя мама.
Дейзи наступила ему на ногу.
– Врачи уже установили, что причинило ей такой вред?
– Я им говорила. Там, в доме, был какой-то зверь. Может, всего лишь Грэхем Хорикс. То есть отчасти он был самим собой, отчасти кем-то другим. Она отвлекла его от меня, и он схватил ее…
Рози, как могла, объяснила все утром полиции острова, но о светловолосой женщине-призраке предпочла умолчать. Иногда разум под давлением сдает, и Рози решила, что лучше людям не знать, что и с ней вышло то же самое.
Рози умолкла. Она смотрела на Паука так, словно только что вспомнила, кто он.
– Я все еще тебя ненавижу, понимаешь?
Паук промолчал, но на лице у него возникло жалкое выражение, и он перестал походить на врача: теперь он был похож на человека, который позаимствовал чей-то висящий за дверью белый халат и беспокоится, как бы его не раскусили. А в тон Рози вкрались мечтательные нотки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});