Дороги. Часть первая. - Яна Завацкая

— Да, но это ничего, — отозвалась Ильгет. Это ничего... по сравнению с тем, что возможно, еще предстоит.

— Там уже пришли люди... с Мапы. Вы сейчас примете или после завтрака?

— Давай, зови, — согласилась Ильгет.

Она приняла и отпустила больных. Эннори тем временем наколол дров. Они помолились и позавтракали — втроем. Иволга все спала. Пришли новые посетители, Ильгет приняла их. Начался обычный рабочий день.

Около полудня занавеска в соседнюю комнату откинулась. Ильгет замерла. Посетителей как раз не было — пауза, это очень хорошо.

Вдруг пронеслась стремительно мысль, что надо было все рассказать Риде с Эннори. Они не поймут, что случилось... Не поймут.

Иволга стояла на пороге, не то, что бледная, а просто какая-то зеленая. Зеленокожая, со странными светлыми глазами, ввалившимися, окруженными чернотой. Несколько секунд Ильгет напряженно смотрела на нее. Потом тонкие бледные губы Иволги расползлись в улыбке.

— Иль? Ты чего? — хрипло произнесла она, — уже меня хоронишь? А бластер где?

Ильгет ощутила огромное облегчение. Вздохнула тяжело и протяжно.

— Он тебя не взял...

— Руки у него коротки, — ответила Иволга, — еще не сотворен тот сагон, который со мной справится. Слушай, жрать хочу, вы, конечно, уже все съели?

— Так ведь уже полдень, — Ильгет вскочила, побежала к печке.

— Я серьезно тебя спрашиваю, Иль, где бластер? Ты сейчас должна была ждать меня с оружием, потому что я теоретически вполне могла... ну сама понимаешь.

Ильгет достала холодные лепешки, молоко, поставила перед Иволгой.

— Да не буду я тебя убивать... Не смогла бы.

— Боец, — хмыкнула Иволга, — с тобой, Иль, еще надо работать и работать, прежде чем тебя в боевую обстановку выпускать. Гуманизм, блин.

Она с жадностью набросилась на еду.

— Кстати, достань блинкер, ты проверку не собираешься делать?

Ильгет вытаращилась на подругу.

— Ты о чем? Ты что, сама не...

— Я все знаю, а вот ты... Ты что считаешь, эммендар должен выйти с выпученными белыми глазами и тут же начать всех убивать? Нельзя ориентироваться на поведение, сколько раз тебе говорили!

Вообще-то Иволга была права. По инструкции положено проверить. Ильгет полезла за блинкером, включила его, подошла к Иволге.

— Смотри мне в глаза.

Конечно, Иволга не была эммендаром. Отставив еду, она добросовестно, стараясь не моргать, хоть глаза слезились от яркого света блинкера, смотрела на Ильгет. Совершенно чистый взгляд. Это Ильгет могла бы и без проверки сказать, хоть и говорят — не ориентируйтесь на поведение, но ведь Иволгу-то она знает как облупленную. Наконец проверка была закончена. Иволга, вздохнув, снова взялась за лепешки.

— Спасибо, — бросила она негромко, — ты мне здорово помогла ночью.

— Да? — спросила Ильгет. У нее сложилось впечатление, что Иволга даже не заметила ее присутствия.

— Да. Поддержала. И еще ты отвлекала сагона хоть немного, он тебя не атаковал, правильно?

— Нет, по-настоящему нет. Головная боль и... я кое-что забыла.

— Но это тоже требует его сил, — заметила Иволга, — так что он не все направил на меня.

Она вдруг перестала есть, посидела немного, нахохлившись и сказала решительно.

— Вот что, Иль. С сегодняшнего дня в программу твоих посиделок вводим противосагонскую оборону.

Для учеников сагоны сохранили прежнее визарское название — ниньяпа. Понять это для гэла было несложно — ниньяпа сопротивляются... Ниньяпа не хотят, чтобы люди пришли к Истинному Богу. Осталось только рассказать, какими приемами обычно пользуются эти нехорошие духи и как против этих приемов можно бороться. Психоблокировку решили не вводить — ни к чему. Конечно, беда в том, что и подготовиться-то к сагонской атаке нельзя. Нет таких методов, которые реально помогали бы. Но по крайней мере, люди должны знать о грозящей опасности, быть готовыми ей сопротивляться.

Как обычно, в заключение, когда ночь уже упала на полусонную Агрену, при дрожащем свечном свете читали Библию в переводе Иволги. Переводы вообще были ее коньком, а сейчас этим приходилось много заниматься, вместе с Ильгет перевели основные молитвы на гэллани, пару песен — и начали Евангелие. Иволгу смущала ответственность задачи, но с другой стороны — что делать, никто другой пока на гэллани Библию не переводил. А людям нужно Слово Божье.

Потом встали и молились все вместе. Рида вышла во двор, занести приготовленный кувшин с молоком, разлила по кружкам. Иволга встала, вынула из шкафа коробку с реактивами. Они уже привыкли к этому как к формальности — проверяли всю еду. Панториксу не нравится их деятельность, он ведом сагоном, он способен на многое.

— Что, Иволга, прокисло или как? — поинтересовался Ганикс.

— Сейчас глянем, — Иволга накапала в кружку реактив.

— А то я на простоквашу поставлю, — улыбнулась Рида.

— Никому не пить, — вдруг резко сказала Иволга. Ильгет вскочила, подошла к ней. Подруга взяла кружку и поднесла ее прямо к горящей плошке. Стала внимательно рассматривать молоко при тускловатом свете. Все оно створожилось и приобрело зеленый оттенок. Иволга сунула кончик индикатора в кружку.

— Ясно? — Иволга посмотрела на Ильгет, потом на Ганикса, — кислое молоко,

друзья. Очень даже кислое.

— Что это? — вскрикнула Рида.

— Теркана... — пробормотала Иволга, глядя на экранчик прибора, — курареподобный яд... очень сильный

— Смертельный, — тихо произнесла Ильгет, — но кому это понадобилось?

— Кому понадобилось, как раз не вопрос, — буркнула Иволга. Ганикс не выдержал.

— Да что это такое? Скажите же! Что вы там нашли?

Ильгет посмотрела на него.

— Это яд, Ганикс. Кто-то налил в молоко яд.

Наступила тишина. Негромко спросил Эннори.

— А вы не могли ошибиться, проницательные?

— Нет, — сказала Иволга, — у нас есть специальные вещества... вот видишь, они реагируют с ядами. Реакция произошла.

— Это Панторикс, — произнесла потрясенная Рида, — только у тэйфина есть яды. Только он... Но как они смогли-то?

Разом взорвалась тишина. Заговорили все.

— Да что тут удивительного-то...

— Целый день — сколько больных было.

— Разве уследишь...

— Как он мог?

— Это ниньяпа, — спокойно сказала Ильгет, все разом посмотрели на нее, — вы все должны беречься. Но особенно он стремится убить нас. Ниньяпа мог приказать ему...

— Может быть, он просто завидует, — предположила Рида.

— Может быть, — согласилась Ильгет, — но скорее всего, это ниньяпа. Все, что делал тэйфин — он делал их силой, и теперь они приказали ему...

Иволга очень жалела, что нет собаки — было бы кому охранять их всю ночь. Ильгет предложила спать по очереди. Но Иволга махнула рукой.

— Да проснемся, если что...

Может быть, и правда, они слегка подразболтались в обстановке Агрены — все же не боевой. Но легли спать, и до самого утра никто не тревожил их. Сагон не повторял атаку («Я его ведь тоже вчера вымотала», — заметила Иволга. Она была права: сагоны не всемогущи, они намного сильнее человека в ментальном отношении, но длительный поединок и их выматывает). Возможно, конечно, что сегодня сагон был занят чем-то или кем-то другим. Планета большая, а сагонов всего несколько.

Утром их разбудила Рида — ворвалась в комнату, хотела, видно, закричать, но увидев мирно спящих «тэйфи», застыла в нерешительности. Иволга открыла глаза, мгновенно вскочила. Ильгет тоже поднялась.

— Ты что, Рида?

— Иволга, — сказала девушка взволнованно, — вы знаете, что говорят?! Мне сейчас соседка сказала.

— Ну что?

— Панторикс... — она замолчала, — он... словом, умер он.

Квиринки вытаращились на Риду.

— Покончил с собой, — продолжила она, — лишил себя жизни. Нашли его на рассвете сегодня, веревку на шею надел да бросился с сука.

К концу подходило Сухое Время, и заканчивалась первая миссия Дозорной Службы. Цель в Агрене была достигнута — местный тэйфин, контактировавший с сагоном, не только обезврежен, но и вообще больше не существовал. Способности контактера — довольно редкая вещь, и сагону теперь долго не удастся восстановить свое прежнее влияние в Агрене. Но к тому же была создана небольшая группа людей, готовых и даже способных активно противостоять влиянию сагона.

Ильгет и хотелось на Квирин, и в то же время страшно было оставить все это... маленькую новорожденную христианскую общину — во что она превратится без них? Больных, каждый день осаждающих «лайл» — в городе теперь нет и прежнего тэйфина, куда пойдут эти больные?

И еще она ощущала какую-то неправильность в том, что вот они все возвращаются, но Арнис должен остаться здесь.

— Ну знаешь, — сказала Иволга, — мы не можем здесь навечно остаться. Ну побудем год — и что? Все равно после окончания акции надо будет уходить. Ничего, справятся они без нас. У них же еще Эннори будет.