Левантевски, шприц! - Радомира Берсень

Лиза присела и тоже коснулась Рифанта, но тут же отдернула руку и, с изумлением, замахала ею.

— Елки, предупреждать же надо! — Сердито заявила она. — Может чай на нем сварим? Хоть какая-то будет польза.

Поднявшись, Фелиссандр поманил к себе теневичку:

— Иди сюда. Ты ведь хочешь магической энергии, да? Голодная уже наверняка. — Он ткнул пальцем в безжизненно распростертое тело у своих ног. — Вот, в нем ее слишком много. Угощайся. Бери сколько хочешь.

Потрясенная Лиза отшатнулась от него в сторону:

— Ты … совсем, что ли? Это вот для этого мы его вытащили оттуда? Чтобы накормить…, — и она поглядела в сторону теневички, которая медленно сбивалась в бесформенный клубок дыма. Левантевски пискнул от ужаса. Принц глядел во все глаза. Фелиссандр разозлился и дернул Лизу за руку, оттаскивая ее от Рифанта.

— Не говори ерунды! Скажи спасибо, что она вообще пришла к нам. Если бы не она — Риф бы долго не продержался. А вместе с ним погибли бы и мы.

— Так, прием-прием, земля вызывает мой чердак, — вздохнула Лиза, опираясь на его руку, чтобы подняться, — Хьюстон, у нас проблема! Вы все тут друг друга кушаете или как?

Ее вопрос остался без ответа — Фелиссандр тщательно накладывал на дверь особо мощное запирающее заклинание. Левантевски, кажется, немного умер от ужаса, потому что из угла больше не доносилось ни звука. Серая густая тень налегла на Рифанта и окутала его полностью, будто пыльный кокон. Лиза на всякий случай отвернулась — кто их знает, этих странных существ, может они свидетелей тоже съедают, чисто на всякий случай и для профилактики белковой дистрофии. Не теряя времени, она подпихнула к двери шкаф для плащей, перегородив выход — мало ли кого еще принесет в эту обитель безумия.

Через несколько минут тень снова принялась сгущаться, на этот раз ее очертания были куда более четкими: теперь можно было увидеть черты лица теневички и складки на ее платье. Это была симпатичная девушка, довольно юная на вид. Лицо ее выражало растерянность. Крыса у ее ног встряхнулась, ощетинив шерсть, которой раньше не было.

— Ты можешь говорить? — Спросил ее Фелиссандр, но девушка грустно покачала головой. — Как же нам тебя звать?

— А зачем нам ее звать? — Неприязненно спросила Лиза. — Она вон людей кушает. Пусть теперь идет себе с миром и кушает посторонних, мне не жалко.

— Замолчи, — одернул ее Фелиссандр, бросив в сторону Лизы быстрый взгляд, — не говори глупостей. Сразу видно, что ты не из нашего мира. Вон твой фельдшер уже исстрадался от ужаса — он-то знает, что теневики едят не людей, они поглощают магическую энергию.

Тут только Лиза обратила внимание на то, что девушка стала выглядеть гораздо отчетливее, однако она все еще была бесцветно-серой.

— Так, все дружно прекратили идиотскую панику, — веско произнес Фелиссандр, — это … это моя знакомая, скажем так. Она хорошая, ясно? Она нам помогает. Кто вздумает обижать ее — того обижу я.

Лиза хмыкнула, но сдержала очередную колкость, затем поглядела на Рифанта.

— Знаешь что с ним? Он жив вообще?

— Разумеется, — пожал плечами Фелиссандр, снова опускаясь на пол рядом с кузеном, — да ты сама потрогай его.

— Благодарствую, у меня после первого знакомства еще ожоги не сошли, — вежливо ответила Лиза, но Фелиссандр так глянул на нее, что она нехотя присела и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к шее Рифанта.

— Смотри-ка, температура вроде нормальная, — удивленно покачала она головой.

— Эта девушка забрала излишки энергии, которые скопились у Рифа, — серьезно проговорил Фелиссандр, — так что сейчас он на какое-то время безопасен. Но, повторяю, это лишь на какое-то время. Рифант мой двоюродный брат и подобно мне является фениксом. Мы оба сейчас лишены артефактов, которые обычно впитывают нашу энергию, не давая ей разрастаться до опасных пределов.

Лиза кивнула ему в ответ, озабоченно считая пульс Рифанта. Затем раскрыла ему пальцами веко и прикрыла глаз ладонью, затем резко убрав ее.

— Жив, но не очень, — емко сформулировала она, — надо бы его как-то откачать. Левантевски?

— Да тут я, тут, — уныло проговорил фельдшер, скользя спиной по стене и опасливо поглядывая на теневичку, — а что толку? Чемоданчики мои любимые теперь где-то там … там, где меня нет.

— Не ной, — сурово оборвала его Лиза, — ты, в отличие от меня, хотя бы заклинания знаешь и умеешь. А я что? Я только руками могу.

Левантевски подполз к Рифанту и принялся делать над ним какие-то пассы. Затем покачал головой.

— Ты же видишь, Альзи, что это кома. Тут ни руками, ни ногами, ни одними заклинаниями не выкрутишься.

— Он что — умирает? — Тревожно спросил Фелиссандр. Лиза нахмурилась и досадливо махнула рукой, чтобы он не мешал.

— Все же давай попробуем встряхнуть его маленько. Вон какой здоровый мужик, глядишь — организм захочет выжить и вытащит его из небытия, — сказала Лиза и снова принялась за манипуляции. Левантевски периодически отводил ее руки, и, подхватывая эстафету, наводил какие-то чары, постукивал, пощипывал и бормотал как заведенный. Однако все это так ни к чему и не привело. Рифант лежал на полу безмолвный и неподвижный.

— По всему видать, что это ваша клятая магия, — зло, отрывисто проговорила Лиза, вытирая вспотевшее лицо, — ну и как с нею бороться? Левантевски!

— Аюшки?

— Баюшки, блин!

Тут у Лизы в голове крутанулась какая-то мысль.

— А ну-ка скажи это еще раз, — задумчиво попросила она.

— Аюшки или баюшки?

— Неважно … есть у меня кой-какие соображения. Помнишь, ты усыплял того красавчика? — Она кивнула в сторону огорошенного такой характеристикой Фелиссандра. — Ты же ему что-то пел в ухо, так?

— Ну пел, — осторожно ответил Левантевски, — но это вроде как не обязательно знать окружающим.

— Погоди, — она строго сдвинула брови, — а что, если этому красавчику спели ту же самую песенку?

Левантевски поиграл бровями, затем нахмурился.

— Да ну, не может этого быть! — Возмущенно выпалил он. — Это же древнейшая магия! Знаешь где меня научили ей?

— Научили тебя, значит могли научить и кого угодно другого, — возразила Лиза и фельдшер притих, обдумывая резонность этого заявления. Затем неуверенно кивнул.

— Ну да. Вообще это заклинание относится к запрещенным. Ну, то есть его вообще-то применять нельзя, — он взглянул на Фелиссандра и вдруг густо покраснел, — но я его исключительно для пользы … и то ведь не до конца.

— А если до конца? — Многозначительно спросила Лиза. Левантевски сделал паузу, затем тяжко вздохнул.

— Тогда все. Если спеть колыбельную до конца — тогда этот самый конец и наступит.