Смертный ангел (СИ) - Флейм Корвин

Сражаясь в сверкающих доспехах, Руслан не ведал сейчас, что такое усталость. Он мог бы держать атаку колдуна хоть целую вечность, но, если сила талисмана иссякнет, он будет беззащитен.

Ловкий ход, ублюдок! Руслана обуяла злость. Пригнувшись за щитом, он устремился к колдуну. Через считанные секунды его клинок рассек воздух на том месте, где стоял призрак.

Зацепил или нет? Колдуна нигде нет. Руслан завертелся волчком, не ведая, откуда ожидать нового нападения.

Синее пламя отступило, высвобождая вокруг иномирца широкий опаленный круг.

Сзади раздался шорох.

Руслан резко крутанулся на пятках. О тонко тлеющую землю ударились когти крупного ворона. Хищно щелкнув массивным клювом, птица выросла в крылатого демона.

Антессер! Имя демона всплыло в мозгу Березина из ниоткуда.

Руслан скосил взгляд. Его взяли в кольцо восемь демонов. Адские бестии стояли тихо, не шевелясь. Руслан ощутил, как от доспехов в него хлынул новый поток сил.

— Иномирца мне! — выплыл из огня призрак.

Восьмерка демонов ринулась на Березина. Исчадия Ада бросились синхронно, словно одна многосущностная тварь. Демоны нисколько не мешали друг другу. Их рычания смешивались со стенанием вспарываемого когтями-крючьями воздуха.

Это был бой боев. Подобного в жизни Руслана раньше не было. Движения инопланетника стали многократно быстрее. Золотой клинок вырисовывал неразличимые для глаза росчерки и вкупе со щитом блокировал чудовищные удары демонов, перед которыми спасовала бы любые, даже гномьи латы, не будь они наделены крепостью брони наследства Лле.

Однако магия талисмана была ничто без смертного. Артефакт — лишь слепое орудие, жившее жизнью Березина, зависящая от него также, как и он от талисмана Лле. Оступись инопланетник или не угляди за когтистой лапой, и демоны Кзаркхмета захрустят его костями.

Руслану было чуждо утомление. Но и демонам тоже. Все решал клинок Березина. Сверкающий меч разрезал рогатой твари грудь, отправив демона в Небытие. Скоро за ним последовал другой. Однако Руслан не замечал этого. Круговорот схватки не сник ни на йоту. Дьяволы лишь усиливали натиск.

И пронзались клинком Света.

…Руслан опустил меч. Он победил.

Сияние магических лат стало ярче, разогнав синий отсвет темного огня, на границе которого темнел призрак колдуна. Руслан медленно приблизился к нему и, занеся меч высоко над головой, прыгнул. За долю мгновения до того, как золотистый луч пронзил сумеречную тень с черными глазами, в руке Кзаркхмета появился Кинжал, снеся в сторону разящую дугу.

Мир прогнулся от протяжного стона, полного тоски бесконечной муки и безысходности. Подарок темных повелителей, принявший на себя светящийся клинок, отразил выпад Руслана, но сам напора Света не снес и преломился у гарды.

Березин наотмашь ударил зауженным концом щита. В пустоту.

Призрак стоял на противоположном краю огненного круга. Во вздетых руках сжаты гарда и лезвие Кинжала. Над обломком металла вился, теряясь в вышине, сизый дым. Тысячи и тысячи душ, испитых Кинжалом Богов, получили свободу, но лишь затем, чтобы вновь быть плененными. На сей раз чародейством Кзаркхмета. Не смолкающим стоном они оплакивали краткое мгновение свободы.

Триумф Руслана резко пресекся. Он вдруг осознал, что удар по Кинжалу был ошибкой. Крупкой ошибкой. Черные глаза призрака излучали неприкрытую издевательскую усмешку. Иномирец угодил-таки в расставленные сети.

Кзаркхмет поступился величайшим сокровищем ордена, чтобы получить энергию Кинжала, накопленную за долгие века закланий. Новосотворенное заклинание волшебника, впитав души Кинжала, исполнилось небывалой мощью, без коей не перенести сюда из замковой темницы четырех духов стихий.

Маг отбросил ненужные уже обломки Кинжала. На его пальце зажглась крохотная звезда.

Кольцо Стихий! Руслан снова узнал зримое им.

Черный блеск глаз призрака вспыхнул ярче. Справа и слева от него возникли четыре коленопреклонных фигуры с оковами на руках: рыцарь в доспехах, юноша, крестьянка и девушка в тончайшем платье.

Позади Кзаркхмета из растекшегося, как казалось в беспредельность, синего огня подымалась гигантская рука, лепимая из четырех начал. Рука закрыла собой половину небосклона. Распрямленные пальцы медленно сжимались в кулак.

Против бездумного всемогущества руки были бессильны сами боги. Руслан знал это, было невозможно это не понимать. Под отголосками мощи руки трепетала каждая частичка естества иномирца.

Это крах всему и, прежде всего, его противостояния с темным колдовством.

В кисти, державшей меч, закололо. Еще не утратитивший от отчаянья способность удивляться, Руслан выпустил клинок, который зажил независимо от иномирца. Меч вонзился в землю в трех шагах от Березина.

Созданный для избавления Лле, царя царей и великого убийцы, от груза грехов, детище белой магии, древний артефакт был выкован на крови; в него влилась вся сила тяготевшего над Лле проклятья десятков тысяч жертв его завоеваний. И льющаяся энергия смерти Кинжала Богов была для талисмана, что второе рождение.

Перед клинком Руслана словно распахнулись ворота света, в которые устремилась сила мертвого Кинжала, перехваченная у колдуна.

Меч взмолил о помощи. Сопротивление опомнившегося от неожиданности Кзаркхмета крепло с каждым новым мгновением.

Иномирец мог помочь только одним. Руслан достал из ножен свой обычный кинжал. Подойдя к светящемуся мечу, он сделал глубокий порез и опустил обильно сочащуюся кровью ладонь на золотой эфес.

Смоченный щедрой кровью, талисман сломил противоборство колдуна, оставив его бессильно наблюдать за происходящим. Кзаркхмет не мог ни скрыться, ни даже сойти с места без риска ломки заклятья, что сдерживало пленных духов.

У Руслана потемнело в глазах от потери крови.

Испив силу Кинжала без остатка, клинок выскочил из земли и, замерев на миг, устремился к Кзаркхмету, пронзая на лету лихорадочно поставленные барьеры из ослабленной магии колдуна.

Черные глаза округлились. Призрак обреченно выставил руки, пытаясь хоть как-то защититься. Но не он был целью клинка. Если бы меч искал мага, тот, может быть, и ушел бы из-под удара. Однако клинку нужен был не колдун.

Кольцо Стихий разбилось лопнувшим хрусталем, разрушив наложенное на духов заклинание.

— Мести!

Четыре стихии ринулись к заметавшемуся призраку. Гигантская рука пропала в одно мгновение, синий огонь взвился до небес и исчез. Небо стало прежним.

Растерзанная серая тень пала на опаленную землю. В вышине долго не угасало эхо истошного крика Кзаркхмета. Великий магистр обрел нечто гораздо худшее, чем смерть.