Генерал Деникин - Дмитрий Лехович

С Черчиллем Деникин виделся несколько раз. На следующий день после приезда в Лондон он отправился к нему с визитом в военное министерство вместе с генералом Хольманом. Затем завтракал с Черчиллем. «Несколько дам, - писал он, - моя жена, Черчилль с женой, 2-3 высших чина военного министерства. Разговоры о России, о борьбе… и, конечно, о причинах неудачи».

После завтрака Черчилль вызвал своего девятилетнего сына Рандольфа, представил его Антону Ивановичу, сказав мальчику: «Вот русский генерал, который бил большевиков». Рандольф этим заинтересовался и хотел знать, сколько большевиков генерал Деникин лично убил. Однако, получив ответ, что «ни одного», он сразу потерял интерес к своему новому знакомому.

Внимание к Антону Ивановичу русской колонии в Лондоне, вполне искреннее и сердечное, казалось ему тем сочувствием, которое приличия ради по старому обычаю выражают всякому порядочному человеку, испытавшему в жизни большое горе. Это внимание его тяготило. Никого он не хотел видеть, никуда ему не хотелось идти.

Но обо всех переменах, происшедших в Крыму, его упорно расспрашивал лидер кадетской партии профессор П. Н. Милюков. Он хотел знать, что Деникин передал Врангелю? Всю ли верховную власть, или только военную? Что скажет он, Деникин, если в один прекрасный день Врангель вдруг заключит с большевиками мир? Будем ли мы признавать врангелевское правительство, продолжал свой допрос Милюков. А если будем отрицать, то во имя какого, если не деникинского, ибо Деникин, говорил он, есть символ и знамя, которое опускать нельзя.

В ответ Антон Иванович повторил то, о чем уже неоднократно говорил после новороссийской катастрофы. А именно: что он морально разбит, что не хочет заниматься политикой и желает, чтобы его оставили в покое. По поводу Врангеля он сказал, что передал ему командование над южнорусскими войсками, что после всего происшедшего не может считать себя главой правительства, в данное время он является просто частным человеком.

Вслед затем Антон Иванович определенно и твердо заявил: «Не мешайте Врангелю; может быть, он что-нибудь сделает. Я хочу уйти от политики, не вмешивайте меня».

Эту беседу во всех подробностях записал в своем дневнике П. Н. Милюков. Его дневник находится в Русском архиве Колумбийского университета.

Со своей стороны Антон Иванович отметил разговор с Милюковым в неопубликованных заметках следующим образом:

«Посетил меня Милюков. Беседовал более часу на тему о необходимости мне принять на себя преемство российской власти Колчака и объявить об этом в соответствующей декларации. Я категорически отказался.

– Что же теперь будет? Ведь к власти придет Керенский…

Я усомнился в подобном исходе. Во всяком случае, я лично устраняюсь.

– Тогда, по крайней мере, не делайте заявлений о своем отказе от преемства…

– Никаких заявлений вообще я не намерен делать. Верховной власти от Колчака я не принимал, следовательно, и отказываться не от чего.

Два или три раза мы еще переписывались с Милюковым по текущим делам, в частности обменялись взглядами на выступление в то время Польши. Милюков вскоре переменил тактику, отнесясь с осуждением к белому движению, и я порвал сношения с ним».

Невзирая на расхождения с Врангелем, генерал Деникин в отзывах о нем был безупречно корректен:

«На вопросы Черчилля, Бриггса, Хольмана, Милюкова и других русских и английских деятелей, как надлежит относиться к Врангелю, я ответил:

– Врангель стоит во главе Вооруженных Сил Юга России, ведя борьбу против большевиков. И поэтому ему надо всемерно помогать».

С помощью Хольмана Деникины вскоре нашли сравнительно дешевое помещение в провинции. Они переселились из Лондона сначала в Певенси-Бей, а потом в Истборн. Там их навещали или приглашали к себе и вообще всячески старались рассеять мрачные мысли друзья. Пригласила к себе в имение и Наталия Сергеевна Брасова, морганатическая супруга великого князя Михаила Александровича, убитого большевиками вместе со своим секретарем англичанином Джонсоном в ночь на 13 июня 1918 года в окрестностях города Перми. Вдова брата последнего императора была настроена мистически. Она посещала разных гадалок и совершенно серьезно уверяла Антона Ивановича, что великий князь жив, что он пока скрывается, но в нужную минуту предъявит свои права на русский престол.

Пребывание генерала в Англии было кратким. В принципе решено к осени переехать в Бельгию. Но покинул он Англию раньше, чем предполагал, по причине совершенно им непредвиденной.

В середине августа 1920 года в газете «Таймс» была опубликована нота, которую еще в начале апреля лорд Керзон отправил в Москву народному комиссару иностранных дел Чичерину. Это была нота, предлагавшая Советскому правительству прекратить гражданскую войну. К великому своему изумлению, Антон Иванович прочел там следующее заявление лорда Керзона:

«Я употребил все свое влияние на генерала Деникина, чтобы уговорить его бросить борьбу, обещав ему, что, если он поступит так, я употреблю все усилия, чтобы заключить мир между его силами и вашими, обеспечив неприкосновенность всех его соратников, а также население Крыма. Генерал Деникин в конце концов последовал этому совету и покинул Россию, передав командование генералу Врангелю».

Правда, почти накануне катастрофы в Новороссийске к генералу Деникину явился один из членов Британской военной миссии генерал Бридж, предлагая посредничество английского правительства для заключения перемирия с Красной армией. Деникин ответил на это одним словом: никогда!

Таким образом, этот случай в Новороссийске никак не вязался с заявлением лорда Керзона.

Сознательная подтасовка фактов и явный вымысел глубоко оскорбили Деникина. Он тут же написал резкое опровержение и отправил его в «Тайме». Оно появилось 27 августа 1920 года.

«Я глубоко возмущен этим заявлением и утверждаю: 1) что никакого влияния лорд Керзон оказать на меня не мог, так как я с ним ни в каких отношениях не находился; 2) что предложение (британского военного представителя о перемирии) я категорически отверг и, хотя с потерей материальной части, перевел армию в Крым, где тотчас же приступил к продолжению борьбы; 3) что нота английского правительства о начале мирных переговоров с большевиками была, как известно, вручена уже не мне, а моему преемнику по командованию Вооруженными Силами Юга России генералу Врангелю, отрицательный ответ которого был в свое время опубликован в печати; 4) что мой уход с поста Главнокомандующего был вызван сложными причинами, но никакой связи с политикой лорда Керзона не имел. Как раньше, так и теперь я считаю неизбежной и необходимой вооруженную борьбу с большевиками до полного их поражения. Иначе не только Россия, но и вся Европа обратится в развалины».

После истории с лордом Керзоном Антон Иванович считал невозможным для себя оставаться в Англии. Кроме того, стремление британского правительства установить нормальные торговые сношения с советской Россией, переговоры, которые велись по этому поводу в Лондоне между Ллойд Джорджем и советским представителем Красиным - все это предвещало, по мнению Деникина, признание Англией московских коммунистов законным правительством России. На самом деле англо-советский торговый договор был подписан лишь в марте 1921 года.

29. Работа над «Очерками»

В Бельгии Деникины прожили с августа 1920 года до конца мая 1922 года. Они поселились в окрестностях Брюсселя, в небольшом доме с садом. Их спутники постепенно разъехались, и они остались впятером: муж, жена, дочь, дед жены и нянька. Вскоре установился определенный рутинный ритм повседневной жизни. Антон Иванович вставал в 7 часов утра, открывал ставни, приносил уголь, растапливал печи и плиту. Затем вставала жена, кипятила молоко и заваривала кофе, готовила завтрак. После кофе уборка дома: Антон Иванович подметал, дед вытирал пыль, жена прибирала кухню, чистила картошку, варила обед. Нянька занималась исключительно ребенком и в трудах по дому не принимала участия.

Жена не слишком огорчалась, что мужу приходилось тогда делать физическую работу. «Моцион ему нужен, - писала она, - а когда он засядет за писание, его уже никакими силами не вытянешь даже погулять».

Начав еще в Англии работу над «Очерками русской смуты», Антон Иванович к концу 1920 года почти закончил первый из пяти томов этого обширного труда.

«Я совершенно удалился от политики и ушел весь в историческую работу, - писал он генералу Бриггсу в Рождество 1920 года.- Доканчиваю первый том «Очерков», охватывающих события русской революции от 27 февраля до 27 августа 1917 года. В своей работе нахожу некоторое забвение от тяжелых переживаний».

Жил генерал замкнуто, мало с кем встречался и действительно совершенно устранился от политики. Однако демонстративный отъезд его из Англии привлек внимание бельгийских властей. Вскоре по приезде в Брюссель его пригласили посетить "Administration de la Surete Publique", где глава этого учреждения в изысканно-вежливой форме просил Антона Ивановича дать подписку в том, что на территории Бельгии он не будет заниматься активной политикой. Генерал бумагу подписал, но, вернувшись домой, отправил письмо министру юстиции бельгийского правительства, известному социалисту Эмилю Вандервельде. Антон Иванович познакомился с ним в апреле 1917 года, когда Вандервельде приезжал к нему в Ставку в Могилев для переговоров.