Русский святочный рассказ. Становление жанра - Елена Владимировна Душечкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поставив снова между двойными дверями свои санки, Саша заглянул в лавку. Слава Богу, посетителей там поубавилось, и его тезка стоял у прилавка ничем не занятый. В глазах молодого человека отразилось удивление, когда Саша с мешком под мышкой подошел к нему, и еще большее удивление выразилось в лице его, когда мальчик заговорил с ним порывистым шепотом:
— Мне нужно с вами поговорить, очень нужно!.. Только здесь неудобно. Нельзя ли вам в сторонку отойти?..
Юноша шепнул что-то ближайшему приказчику и, выйдя из‐за прилавка, махнул Саше. Он ввел его в соседнюю с лавкой небольшую комнату, где и сам хозяин и приказчики поочередно отогревались чаем и закусывали. На столе в комнате стоял громадный самовар, уже холодный, чайник, сахарница и стаканы.
— Ну, что такое, тезка, говори скорее, а то я могу там понадобиться.
Юноша сел сам, усадил и Сашу.
Тогда на свободе и наедине Саша рассказал ему все, что с ним случилось, в какую беду попал он по своей неопытности.
— Так вот, я пришел теперь к вам попросить, чтобы вы отпустили мне опять столько же провизии, сколько я купил у вас давеча. Но только я не могу теперь заплатить, хотя, вы знаете, у меня деньги есть в кармане… У мамы не хватит денег на прожитие, если я вдвойне заплачу… Но вы скажите хозяину вашему, что я ему заработаю эти деньги!.. Я вспомнил, что умею клеить мешочки. У нас в прежней квартире жил старичок, отставной чиновник, он все клеил мешочки для лавок, коробочки для кондитерской, и меня научил этому… Я помогал ему. Ваш хозяин, может быть, не согласится на это, скажет, чтобы так отпустили мне товару, но я этого не хочу!.. Я хочу непременно заработать ему, что стоит товар. А может быть, он будет заказывать мне мешочки и потом. Мне надобно помогать матери, самому зарабатывать деньги! Попросите, пожалуйста вашего хозяина. Он останется доволен моею работой, а мешочки в лавке всегда нужны…
Юноша слушал внимательно, всматриваясь во взволнованное лицо мальчика, но никогда его ласковые глаза не смотрели с такою добротой на Сашу. Наконец, он потрепал его по плечу и сказал:
— Успокойся, милый, и подожди!.. Я переговорю с дяденькой и все устрою, успокойся!
Он пошел к хозяину, который приходился ему дядей, и тот встретил его словами:
— Что это за мальчик и какие такие у тебя, Александр, с ним переговоры?
— Это сын бывшего учителя рисования и чистописания в нашем городском училище, где я был. Он умер три года тому назад, и я помню, как мы его хоронили и как жалели… Осталась вдова и трое детей. Этот мальчик старший, мать своими трудами поддерживает семью. Вы, может быть, заметили, он закупал у нас сегодня, но с ним беда случилась. — И тут юноша рассказал о приключении Саши, об его просьбе отпустить ему снова товар и обещании заработать за него мешочками.
— А на сколько товару-то забрано? Ты не помнишь? — спросил старик.
— Кажется, на рубль восемьдесят копеек, да я ему еще фунт пряников от себя подарил!..
— Ну, это пустяки сущие… Отпусти ему так, безо всяких заработков, что ему нужно!..
Саше не терпелось и не сиделось!.. Он давно пробрался в лавку и стоял вдалеке от хозяина, разговаривавшего с племянником. Он расслышал, как Москалев сказал: «Отпусти ему так, безо всяких заработков». Откуда у него и смелость взялась, он подошел к этому суровому на вид старику и начал говорить сам за себя:
— Нет, пожалуйста, позвольте, чтоб я заработал! Вы будете довольны моими мешочками… Право, я умею клеить их… У меня и помазок такой есть!.. Мне хочется заработать вам!.. Позвольте!
— Что же, дяденька, попробуем, — вмешался Сашин тезка, — у вас даже и комнат много свободных… Купим ему бумаги, пусть его клеит у нас… Он постарается.
— Да, да, постараюсь! — подхватил Саша, — отличные будут!.. Пряменькие, чистенькие… Только отпустите меня, пожалуйста, поскорее! Я измучился, избегался… И мама ждет меня давно и беспокоится! Вот моя записка, которую вы прежде мне дали, там записано, что и сколько.
Суровый на вид старик почувствовал себя растроганным: дрогнуло что-то в душе его, проснулись воспоминания из далекого прошлого, когда он сам остался сиротой-мальчиком и пробивал с трудом себе дорогу…
— Ну хорошо… хорошо! — сказал он. — Отпусти ему, Александр по записке; а там потом мы увидим… Может, и в самом деле закажем ему мешочки, коли он такой мастер, — и незаметно он шепнул что-то племяннику.
— Благодарю вас очень! — сказал Саша с просиявшим от счастия лицом, он радостно кивнул своему тезке и продолжал, обращаясь к старику: — Так я приду к вам на четвертый день… только дайте мне бумаги целый пуд, клейстеру, доску, чтобы стола не портить…
— Хорошо, все дам… Даже и комната, если желаешь, у нас есть отдельная, и большой стол… Пачкайся себе, сколько хочешь! Дома-то, я думаю, не так сподручно работать…
— Ну да! Тесно, сестренки вертятся, мама работает… Отрывать будут… а у вас чего уж лучше, коли комната есть отдельная…
А тезка его между тем все прислушивался и отвешивал, посматривая на записку. Наконец все готово, кулечек наполнен и завязан.
— Вот, милейший, бери!
— Все, ничего не забыли?
— Все по записке… Масло я в горшочек наложил, так как чашка твоя улетучилась. И конфеток для сестриц не забыл и для тебя пряников…
— Опять пряники!..
— А то как же? Зачем же моему подарку пропадать!.. Ну, с Богом!..
Саша оглянулся, старого купца не было за кассой.
— Прощайте, благодарю вас, — сказал Саша, — это я вам обязан, вы попросили за меня!.. Я так рад, вы не поверите, что у меня будет работа и трудовые деньги.
— Ну и прекрасно! Приходи же на четвертый день, я все приготовлю, бумагу и прочее…
