Созвездие верности - Луанн Райс

– Ох! – воскликнул он и вдруг остановился как вкопанный.

– Зеб, это Матильда Чедвик, – сказала Румер. – Мати…

– Привет, Зеб, – поздоровалась она. – Помогаю Румер обеспечить кроликам домашний уют.

Зеб рассмеялся.

– Ну, по-моему, я нашел, куда их можно переселить. Здесь, на твоем холме, Румер, – на другой стороне следующего дома от моего… то есть коттеджа Франклинов – между скалами и травяным садом.

– Возле роз? – мысленно пытаясь нарисовать то место, спросила Румер. Ее мать так обожала чайные розы, что засадила ими целый участок на верхнем дворе.

– Да, – сказал Зеб. – Там есть под камнями туннель; конечно, он не так незаметен, как тот, что под азалиями, но очень похож. Вокруг кедровых стволов вьется жимолость и глицинии; мы могли бы сдернуть их вниз и прикрыть проход в нору.

Румер обрадованно кивнула. Разговаривая, Зеб постепенно подбирался к ней, словно желая как можно скорее заключить ее в свои объятия. Он стоял так близко; Румер была уверена, что если бы не Мати, он уже давно поцеловал бы ее.

Но все ее грезы улетучились, когда к соседнему двору подъехал грузовичок «Службы борьбы с вредителями» города Нью-Глендейл. В то же мгновение они втроем выбежали на улицу. Куин и Майкл уже расспрашивали водителя, объяснявшего ребятам, что мистер Франклин нанял его, чтобы он залил ядом норы грызунов и тем самым «устранил проблему на корню».

– Но это недальновидное решение, – промямлила Матильда. Румер с Зебом хотели вмешаться, но их опередила Куин.

– «Устранил проблему»! – вопила она. – Ах, вот как! Но проблема в том, что говнюки вроде него считают грызунами кроликов и белок! Может быть, для кого-то это и так, но для нас они как родная семья! Как домашние животные! Разве у вас никогда не было, например, собаки? Или кошки с хомяком?

– Ты что, совсем сумасшедшая? – опешил водитель.

– Не смейте называть меня сумасшедшей! – крикнула Куин.

– Отвали, – сказал мужчина и повернул распылитель в ее сторону.

Матильда взвизгнула.

– И не смейте, – прошипела Куин, – направлять на меня эту штуку!

Прежде чем Румер успела ей помешать, Куин выбила канистру из рук водителя. Схватив ее, она понеслась к пляжу и своей лодке, а Майкл преградил мужчине дорогу, и тому ничего не осталось, кроме как громко ругаться в свой сотовый телефон.

– Что это было? – выпучив от удивления глаза, спросил Зеб.

– Ты еще не видел ее в действии? – спросила Румер, когда он взял ее за руку. Его прикосновение послало электрический разряд прямиком в ее коленки, и ей пришлось незаметно скрыть свою улыбку от «истребителя вредителей».

– И кто теперь сможет сказать, что девчонки – это слабый пол? – спросила Матильда.

– Она потрясная, – с придыханием сказал Майкл.

– Откуда девчушка с побережья Коннектикута знает такие приемчики? – с напущенным изумлением спросил Зеб, но Румер уловила в его голосе нотки уважения и восхищения. Мужчина тем временем продолжал что-то орать в сотовый телефон, багровея от ярости прямо на глазах.

– Просто девчушек с побережья Коннектикута сильно недооценивают, – ответила Матильда.

– Мой босс вызывает копов, – подойдя к ним, сказал водитель. – Ее ждут большие неприятности – большие, мать ее так, неприятности.

– Следите за выражениями, – резко сказал Зеб.

– Эта психованная кидается на меня словно ниндзя, крадет мою канистру с ядом, а у вас еще хватает наглости говорить, чтобы я следил за выражениями? – выпалил мужчина.

– В точности так, – ответил Зеб.

– Да пошел ты на хрен! – взорвался мужчина. – Пошли вы все на хрен! Босс сказал, что от вас с самого начала были одни неприятности. Что ж, теперь держитесь за свои табуретки. Он отличный парень, просто замечательный, но если вы перейдете ему дорогу…

– Нас спасет ниндзя, – с улыбкой ответила Румер.

– Ага, убийца кроликов, – приблизившись к водителю, заявил Майкл; его красная бандана яростно сверкала на солнце, как боевой флаг.

– Вы все равно опоздали, – сказала Матильда. – Мы взяли кроликов под свою защиту. Так что вы только зря приехали.

– Она еще поплатится, – пригрозил мужчина. – Ох, как поплатится! В той канистре токсичные отходы – и что бы она с ними ни сделала, ее ждут большие неприятности. Она может даже в тюрьму попасть, и не думайте, что мой босс пожалеет ее. Сучка мелкая.

Тут Майкл ринулся к нему, но Румер с Зебом удержали его за руки.

– Вы ее родители? – спросил мужчина.

– Почему бы вам не убраться отсюда? – предложил Зеб – но не со зла, а ради самого мужчины. Его лицо сильно покраснело; очевидно, он страдал от апоплексии.

– Я требую от вас ее имя и адрес, чтобы знать, куда высылать полицейских. Так вы ее родители? Господи Иисусе, она просто бешеная. Ее нужно держать в клетке. И я позабочусь, чтобы все этим и закончилось – я дам свои показания! Кто вообще за нее в ответе? Вы? Черт дери, вы ее родители или кто?

– Я отвечаю за нее, – сказал Майкл.

– Майкл… – встрял его отец.

– Я отвечаю за нее, – высвободившись из объятий отца и тетки, повторил Майкл и подошел к обвинителю Куин. – Она моя подруга. Все, что вы хотите сказать ей, можете сказать мне.

– Да пошел ты! – мужчина рассмеялся, покачал головой, залез в свой грузовик и укатил прочь.

Когда угроза миновала, Куин прискакала наверх по каменной лестнице. В руках у нее была серебряная канистра с ядом, и она поставила ее на землю, чтобы броситься на шею Майклу.

– Я слышала, как ты поддержал меня. Спасибо тебе, спасибо.

– Нам надо поговорить, – строго сказал Зеб.

– Сначала, – ответила Куин, – нам нужно избавиться от этого. – Она указала на канистру. – Я думала отвезти ее в море и там вылить – в проливе Лонг-Айленд есть место, где сбрасывают токсичные отходы, на юго-востоке от Хантинг-Граунд. Разве от этой капли яда кому-нибудь станет хуже? Но так поступили бы они, а не я. Я же не собираюсь травить морских обитателей.

– Мы могли бы позвонить в службу по ликвидации ядов, – сказала Румер. – Наверное, это лучший выход из ситуации. Или в полицию – чтобы они сами разобрались с тем мужиком.

– Мы могли бы им все объяснить, – сказала Матильда.

– И что же мы стали бы им объяснять? – спросил Зеб.

– То, что я сделала, – ответила Куин. – И почему. То, что важно в этой жизни. Где мы. С кем мы. С Мысом Хаббарда, друг с другом… ведь это очень важно. У Шекспира в «Ромео и Джульетте» люди всегда умирают за то, во что они верят и любят. Правда, Майкл?

– Точно, – согласился Майкл.

– Значит, это как раз то, во что я верю и что люблю. За что я готова умереть. Мы расскажем им, что любим это место…

Зеб кивнул.

– И что за него стоит умереть, – добавила Куин.