Рассказы и повести - Анатолий Безуглов

– Вот этот рушник вышит собственными руками,– продолжал комментировать ведущий.– Картина тоже написана тем, кто дарит ее… Мне сказали, что такое условие поставили молодожены. Ничего покупного! Подарок должен быть выполнен собственноручно… Смотрите, сколько выдумки, фантазии, а главное – любви и тепла вложено в них! Честное слово, такой подарок действительно дорог! В нем есть часть души того, кто его делал! – Масяков засмеялся.– А это просто вершина творческой инженерной мысли!

На экране двое молодых людей подвели к Штефану велосипед, но не обычный, а с педалями вместо ручек руля. Раздался взрыв смеха. Саша пригласил парней к микрофону.

– Это собственное ваше изобретение? – спросил он.

– Собственное. Как и исполнение,– подтвердил один из парней.

– Ну и как, ездит?

– Попробуйте,– посоветовал с улыбкой другой молодой человек.

– Спасибо,– рассмеялся ведущий.– Обязательно прокачусь…

А подарки все несли и несли. Кто картину, кто свитер, кто чепчик и пинетки для будущего малыша, кто шкатулку из дерева, кто вышитую накидку на подушку.

Среди даривших я увидел и своего сына. Когда он вручил Оле лесную скульптуру «Лебединый дуэт», Володарский незаметно улыбнулся мне.

Особое внимание гостей привлек подарок черноволосого молодого человека – макет странного здания.

– Спасибо, Гиви,– растроганно произнес Штефан.– Ты воплощаешь в материале мои идеи лучше, чем я изображаю их на бумаге!

Гиви обнял молодоженов и отошел в сторону.

Затем пошли кадры танцующих гостей. Потом появился хоровод ряженых. Его сменили парни и девушки, исполнившие молдавеняску. Масяков спросил некоторых из танцующих, нравится ли им такая свадьба. Все ответили, что очень нравится. Пожилым людям она тоже пришлась по душе.

На какое-то мгновение на экране появился отец Оли. Андрей Петрович Маринич, улыбаясь, шел прямо на камеру с бутылкой безалкогольного шампанского. Потом сразу возник в кадре представительный мужчина, явно кавказец.

– Дорогие Оленька и Штефан! – произнес он.– Дорогие Мария Егоровна и Василий Константинович,– поклонился мужчина родителям жениха.– Дорогой Андрей Петрович!– Поклон в сторону Маринича.– Дорогие гости! У нас в Грузии говорят, когда две реки сливаются в одну, то рождается великая река! Так слились судьбы Оли и Штефана…

– Это кто?– спросил Володарский.

Режиссер достал записную книжку, перелистал и ответил:

– Георгий Лаурсабович Берикашвили… Отец Гиви, который подарил Штефану макет.

– Ясно,– кивнул следователь.

– Между прочим,– заметил Решетовский,– Берикашвили тоже винодел…

А тот продолжал свой цветистый тост, обращаясь то к невесте, то к жениху, то к их родителям. Кончил он довольно неожиданно:

– Так прошу же наполнить бокалы вином, в котором играет солнце Грузии!

Среди гостей снова прошел недоуменный ропот, как при заявлении Мунтяну-старшего о шампанском.

– Да,– поднял руку Берикашвили,– прошу налить вино!

Несколько молодых ребят внесли ящики с бутылками. Гости налили себе вина. Берикашвили собственноручно наполнил кавказский рог, торжественно поднес его Штефану и при удивительной тишине произнес:

– Я очень уважаю Василия Константиновича! За то, что он изобрел шампанское без алкоголя… Но первое безалкогольное вино сделано у нас в Грузии! Прошу, дорогие друзья, выпить его!

В кадре появилась бутылочка емкостью 0,33 литра с красивой этикеткой, на которой по-грузински и по-русски было написано «Гвиниса».

Зал взорвался аплодисментами и возгласами одобрения. На экране замелькали смеющиеся лица, соединяющие бокалы, ряды тарелок и блюд с угощением.

– Посмотрите,– продолжал рассказывать Масяков,– столы буквально ломятся от всевозможных яств! И как красиво сервировано! Но готовили эти блюда в основном сами гости… Вот еще одна особенность свадьбы Оли и Штефана. Более того, почти все фрукты и овощи выращены руками тех, кто сидит сейчас за столом… Прекрасно, не правда ли!… Помидоры так и просятся на выставку! А виноград, персики!… Даже вот эти шампиньоны выращены в теплице! А эти грибы собрала и замариновала Олина подруга!…

Свадьба на экране продолжалась. Девушка и парень спели шуточную песню о том, какие заботы появятся теперь у молодоженов. Потом в кадре возник молодой человек, удивительно точно изобразивший известного эстрадного артиста Хазанова и его монолог студента кулинарного техникума. Его сменил парень, прочитавший свои стихи, посвященные Оле и Штефану. Кто-то крикнул «горько». Но тут же несколько голосов провозгласили: «Сладко, сладко!»

Смутившиеся жених и невеста поцеловались.

– Действительно, почему на свадьбах обычно кричат «горько»?– спросил Масяков.– По-моему, более правильно будет «сладко»… Это, кстати, тоже новая традиция, и появилась она на таких вот трезвых свадьбах…

Посреди зала поставили стол. На нем появился электрический утюг, отвертка, раздвижной ключ.

– Не удивляйтесь,– прокомментировал ведущий,– это начались испытания будущей жены… Представьте себе, муж уехал в командировку, а в доме поломался электрический утюг. Вызывать мастера? А может, попробовать починить самой? Посмотрим, как решит эту проблему Оля…

На экране крупным планом озабоченное лицо невесты. Она неуверенно берет в руки утюг, осматривает, дергает шнур, затем начинает разбирать. Гости весело подсказывают. Один из шаферов просит отставить подсказки. Под одобрительный гул присутствующих Оля находит поломку и устраняет ее.

– Молодец, Оля! – говорит довольный Масяков.– Если справилась с таким сложным прибором, то остальное все будет нипочем!…

Починенным утюгом невеста гладила мужскую рубашку. Гости аплодировали.

– Экзамен выдержан! – произносит ведущий.– Жениху тоже предстоит испытание, только немного попозже… А перед этим надо подкрепиться…

Оля и Штефан идут на свои места. Шафер берет бутылочку с безалкогольным вином «Гвиниса», хочет налить невесте. Но она отказывается. Шафер наливает жениху, себе. А Оле – «Фанту». После очередного тоста все выпивают.

Потом снова мы увидели танцующих гостей. Затем ведущий взял еще несколько интервью.

– Внимание! – провозглашает Масяков.– Настала очередь Штефана держать экзамен!

На столе посреди зала-большая пластмассовая кукла. Рядом – чепчик, пеленки. Новоиспеченный муж надевает на «ребеночка» чепчик. Но никак не может справиться с завязочками. Штефан растерянно улыбается, берет пеленку. Кукла падает на пол. Раздается всеобщий смех, потому что присутствующие думают, что жених разыгрывает публику.

Штефан нагибается за куклой и тоже чуть не падает. Становится ясно, что с ним происходит что-то неладное. Но неестественно ведет себя и камера. Изображение в ней то перекашивается, то ходит из стороны в сторону.

Затем вдруг зал на экране переворачивается вверх тормашками. Видна часть потолка с плафоном дневного света.

– Упал! – вздохнул режиссер.

– Кто?– не понял следователь.

– Стасик Каштанов,– пояснил Решетовский.– Оператор… На этом съемки закончились… И веселье, как вы понимаете, тоже… Началась паника…

Телемонитор погас. Некоторое время мы сидели молча. Первым заговорил Володарский.

– Грант Тимофеевич,– обратился он к режиссеру,– вы неотлучно находились в зале?

– Почти… Мы ведь не все снимали. Так бы пленки не хватило…

– А вы?– спросил следователь Масякова.

– Я не выходил.

– Значит, первым потерял сознание и упал Каштанов? – уточнил Володарский.– Потом – отец Оли, а за ним – жених?

– Совершенно верно,– подтвердил Саша.– Четвертым, насколько я помню, упал друг жениха… Да вы его видели в последних кадрах. Они пили со Штефаном безалкогольное вино «Гвинису».

– По-моему, этот кадр снимал ассистент оператора,– сказал Решетовский.

– Точно,– кивнул ведущий.– Юра снимал.

– А где ассистент? – спросил следователь.

– Юра Загребельный? Уехал на «скорой», которая повезла Каштанова в больницу,– ответил режиссер.– Он буквально боготворит Стаса…

– Вы не в курсе, Каштанов ел что-нибудь из угощения на столе? – спросил следователь.

Масяков отрицательно покачал головой: мол, не знаю, а Решетовский сказал:

– Возможно… Уж очень настойчиво приглашал его отец Оли… По-моему, они куда-то выходили вместе… Кажется, покурить… Помню, Стае сказал, что Андрей Петрович мировой мужик…

Мы поблагодарили телевизионщиков, попрощались и покинули ПТС.

– Какие у вас есть соображения? – спросил я у следователя.

– Понимаете, Захар Петрович,– ответил он задумчиво,– интересно получается… Смотрите, кто отравился: жених, оператор, Андрей Петрович Маринич и шафер… Штефан, отец Оли и шафер сидели рядом. Так?

– Ну?

– Скорее всего, они ели одно и то же блюдо… Маринич, наверное, все-таки уговорил Каштанова посидеть с ним за столом и, как это принято, сам положил оператору еду. Ту же, что ели они…