Баллантайн - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Большую часть дня Ребекка провела за дневником отца, размышляя и тщательно фиксирую в нем все подробности недавних событий, невольной свидетельницей которых стала. Она детально описала последние дни жизни Махди, обстоятельства его смерти и свои мысли об этом человеке, а закончила потрясающей новостью о Пенроде Баллантайне, который снова появился в ее жизни.
Время от времени ее работа над дневником прерывалась громкими воплями верующих, доносившимися из мечети и проникавшими даже сквозь толстые стены зенаны. Порой казалось, что в мечети собралось население всей огромной страны, и Ребекка послала Назиру выяснить, что там происходит. Эмбер собралась пойти с ней, но Ребекка не разрешила. Она вообще не хотела выпускать Эмбер на улицу в это опасное и неспокойное время.
Назира вернулась вскоре после полудня.
– Все нормально, – успокоила она Ребекку. – Махди похоронили, а халиф Абдуллахи объявил его могилу священной и приказал соорудить над ней новую большую мечеть.
– А почему они так кричали? – удивилась Ребекка. – Вопли доносились весь день.
– Нынешний халифат потребовал, чтобы все жители города принесли клятву верности новому властителю. Первыми это сделали шейхи, эмиры и другие важные особы, а последними поклялись члены ашрафа. Потом настала очередь остальных правоверных, но их было так много, что на это ушел весь день. По давнему обычаю клятву верности могли дать пятьсот человек за один раз. Говорят, что халиф рыдал по Махди, как безутешная вдова по своему безвременно ушедшему мужу, но толпа стала осаждать его своими просьбами. Я долго бродила по улицам и везде слышала клятвы верности новому правителю и хвалы халифату. Говорят, что обряд клятвоприношения продолжится несколько дней, а может, и недель, пока все правоверные не выполнят свой долг перед новыми властями.
«А когда все это закончится, халиф непременно пришлет за мной», – с горечью подумала Ребекка.
Однако она ошиблась. Все произошло гораздо раньше. Через два дня появился Али Вади в сопровождении шести незнакомых людей.
– Ты должна быстро собрать свои вещи и отправиться с этими людьми, – сказал он. – Это приказ халифата Абдуллахи, который стал светом нашего мира, да благословит Аллах его имя вовеки веков.
– А кто эти люди? – встревожилась Ребекка. – Я их не знаю.
– Это аггагиры всемогущего эмира Османа Аталана, – пояснил Али Вади. – Назира и аль-Захра отправятся вместе с тобой.
– А куда они поведут нас?
– В гарем эмира. Сейчас, когда Махди покинул нас навсегда, Осман Аталан стал вашим новым господином.
Много работы предстояло новому правителю. Халиф Абдуллахи был умным человеком и прекрасно понимал, что унаследовал мощную империю, построенную на религиозных принципах и духовной этике покойного Махди и объединенную идеей завоевания земель турок и всех неверных. Но когда Махди умер, цементирующий сплав, скреплявший империю, заметно ослаб. Неверные очень скоро попытаются восстановить свои утраченные позиции и соберутся на его границах, а враги, как ненасытные термиты, будут подтачивать опоры его власти. Абдуллахи был не только умным, но и чрезвычайно жестоким человеком.
Вскоре он собрал в главной мечети наиболее влиятельных людей своей империи, заполнивших почти все пространство. Напомнив о клятве, которую они принесли ему ранее, он зачитал декрет Махди, изданный за год до его смерти, где выражалось полное доверие халифу Абдуллахи как наиболее верному и преданному последователю.
– «Мы с ним единое целое, – напомнил Абдуллахи слова Махди, написанные им собственноручно. – Относитесь к нему с надлежащим почтением, как относитесь ко мне. Покорно подчиняйтесь всему, что он скажет, и верьте в него так, как верите в меня. Никогда не подвергайте сомнению его слова и не оспаривайте решения. Покоряйтесь ему так же, как покорялись мне. Все, что он сделает, продиктовано волей пророка Мухаммеда. Каждый подвергший сомнению его приказы, слова или мысли должен быть уничтожен. Он наделен высшей мудростью на все времена и если приговаривает кого-то на смерть, то делает это ради всеобщего блага».
Присутствующие внимательно выслушали заявление халифата, после чего Абдуллахи приказал эмирам и членам ашрафа написать письма всем племенам и разослать их с самыми быстрыми гонцами, чтобы успокоить людей и призвать к повиновению новым властям. Кроме того, он объявил о назначении шести халифов, которые должны возглавить провинции. Первыми халифами стали его родные братья, а также Осман Аталан. При этом халифу Осману Аталану было даровано новое зеленое военное знамя с пурпурными и черными полосами, а также право водружать его на воротах дворца Абдуллахи во время его присутствия в Омдурмане. Под его знамена переходили все восточные племена Судана, что делало Османа Аталана главнокомандующим огромной армии аггагиров численностью более трехсот тысяч элитных воинов.
Эти преобразования отняли более трех месяцев, а когда все закончилось, Абдуллахи пригласил Османа Аталана на совместную охоту. Два самых могущественных правителя империи уехали далеко в пустыню, где их никто не мог подслушать. Как только они оторвались от остальных охотников на целую милю, Абдуллахи изложил свое видение ближайшего будущего халифата.
– Махдийя зародилась во время войны и окрепла в пламени джихада, – сказал он Осману. – А в условиях мира и спокойствия наше государство быстро заржавеет и распадется, как долго не используемый меч. Кочевые племена, словно испорченные дети, сразу же вернутся к старым кровавым конфликтам, а эмиры переругаются между собой, будто сварливые женщины. Слава Аллаху, мы имеем еще немало серьезных врагов. Язычники и неверные окружают нас со всех сторон. Они собираются на наших границах, как саранча, и только ждут момента, чтобы напасть на нас. Эти враги помогут нам укрепить единство племен и расширить нашу империю, поскольку од– но их существование уже дает нам повод продолжать священный джихад. Моя империя должна постоянно расширяться, в противном случае она рухнет и погибнет под собственной тяжестью.
– Ваша мудрость поражает меня, всемогущий Абдуллахи, – заметил Осман. – Я ощущаю себя ребенком рядом с вами. Вы – мой отец, как, впрочем, и отец всей нации. – Осман хорошо знал, как этот человек обожал лесть и восхваления в свой адрес. И все же размах его планов произвел на него неизгладимое впечатление. Он
