Расстрелянный парламент - Анатолий Грешневиков

Руцкой был запрограммирован. Действия Руцкого предвидели. Сценарий сработал. Отдан приказ: «На Останкино!»

И машины, автобусы рядом – с ключами зажигания – на этот случай оставлены, припасены – садись и поезжай, выступай на телевидении.

Руцкого – на «милицейской» волне – дезинформируют, будто на нашу сторону перешла бригада спецназа. На самом деле перешли несколько десятков человек.

Честные ли это были люди – никто не знает. Но они остались с ополченцами. А зачем вот была запущена «деза»?!

Президентская сторона сознательно создавала ситуацию, чтобы Руцкой и его сторонники ощутили, что правительство ситуацией не владеет, что надо перехватить инициативу и овладеть ситуацией. Руцкой «клюнул» на президентскую блесну… Жаль. Но мы это поняли поздно.

Чтобы весь мир узнал о панике Кремля и о всевластии депутатов, нужен был крикун… Его нашли. Использовали таких, как Лев Пономарев. В газетах «Московский комсомолец» и «Известия» вдруг опубликовали, сами того не понимая, компромат на сценаристов-путчистов. Пономарев позвонил начальнику управления Мин. безопасности по Москве Савостьянову и узнал о победе конституционалистов. Савостьянов ему так и сказал: мэрия взята, ОМОН, ОМСДОН, дивизия им. Дзержинского перешли на сторону Руцкого; верных Ельцину частей в Москве или поблизости нет, МБ ничего делать не намерено, и советует чекист политику бежать и прятать семьи.

Пономарев тут же растрезвонил новость по всем городам и окраинам. Для этого ему и сообщали…

По сценарию нужны были жертвы. Иначе не оправдать штурм парламента, не отмыться от западных журналистов… А жертв не было. И тогда Гайдар призвал безоружных москвичей встать против ополченцев… Эту провокацию осудили и «ВиДовцы» Любимов и Политковский (за что потом сняты были с работы), и коммерсанты («Коммерсант», 4.10.93).

Гайдар стал оправдывать свою авантюру тем, что он хотел показать сомневающейся армии, с кем народ. Но офицеры выполняют приказы, а не смотрят телевидение и определяют, с кем народ и за кого идти воевать. Тем более, народ был и с той, и с другой стороны.

Армия не смела сомневаться, она подчинилась, к сожалению, преступному приказу. Если бы воинские части, как говорит Гайдар, медлили с выходом, не желали бы участвовать в штурме, то после кровопролития в армии начались бы чистки, а не мероприятия по награждению отличившихся.

Войск 3 октября в столице не было по простой причине – не было нужды, да и в сценарии так предусматривалось.

А Гайдару нужно было противостояние, нужна была кровь. Он готовился раздать оружие… Хорошо, что ополченцы Дома Советов не собирались идти навстречу «демократам». Кинолента погибшего известного кинооператора А. Сидельникова является свидетельством в пользу белодомовцев. Если бы был призыв идти на стычку, оправдалась провокация, то кровь была бы неминуемой и большой.

Это был не дикий гайдаровский крик, а продуманная провокация. И почему Гайдару можно раздавать оружие гражданским и вести их затем на Дом Советов?! Почему гайдаровцы подготовили Ельцину обращение, в котором ополченцам приписывается разбой на улицах и так далее?! Да, Гайдар желал разбоя… Но ни один ополченец не громил киоски, не грабил их. Даже пропрезидентские газеты отметили, что сторонники парламента выходили из блокады, подбегали к киоскам – покупали в них еду, затем мирно уходили вновь защищать, якобы, социалистические ценности. Не громили, не грабили, не убивали… А Гайдару нужно было обратное, он уже верил в разбой и грабежи, ибо ему так хотелось, так было по сценарию. И он собрал людей на площади. Однако, такие, как Политковский, спутали их карты, белодомовцы отказались идти в рукопашную. И сущность Гайдара обнажилась.

В здании «Останкино» ополченцев уже ждали в засаде бойцы «Витязя». Военные и омоновцы спокойно пропустили безоружных руцкистов (лишь несколько человек имели автоматы) через город к «Останкино». Перехват их сорвал бы сценарий.

Идем на «Останкино» просить слова

Мысль идти на «Останкино» и просить слово для выступления не была неожиданной… Ополченцы давно проявляли недоумение, почему оппозиции не дают возможности выступить на телевидении и изложить свою точку зрения на происходящие события. Народ требовал правды от телевидения. Потому после взятия мэрии ополченцы заговорили вслух именно об «Останкино». У некоторых лидеров оппозиции появилась надежда, что если они выйдут в эфир и расскажут правду народу, то тот поднимется на их защиту.

Руцкой лишь продублировал предложение ополченцев выдвинуться к телецентру. Примерно в 15.40–16.00 он призвал людей, прорвавшихся, кстати, к Белому дому, идти теперь на «Останкино». Несколько грузовиков тут же повезли людей… Безоружных людей. Генерал Макашов с несколькими вооруженными ребятами лишь догонял уезжающих.

Призыва штурмовать «Останкино» не было, тем более не было приказа о применении оружия… Было лишь желание блокировать телецентр и настаивать на предоставлении слова. Руцкой призывал лишь идти… Макашов лишь блокировал. Проливать кровь никто не собирался.

В 16.00 указом Ельцина в Москве вводится чрезвычайное положение, без промедления вызываются придворные воинские подразделения. Странным выглядит тот факт, что к этому времени у Останкино не произошло никаких вооруженных столкновений. Но президентская команда знала, что будет то, что и случилось… Провокация сработает.

По сценарию еще 3 октября была усилена охрана важнейших объектов, в том числе и телецентра. Но вооруженная охрана у телецентра почему-то располагалась поодаль от здания. Сам телецентр охранялся милицией. Это сделано было для того, чтобы заманить ополченцев. К подобному выводу пришли многие журналисты самых разных изданий («Независимая газета» от 8 октября, телепередача «Тема» от 6 октября). Усиленный наряд ОМОН, находящийся рядом с Останкино, свободно пропустил Макашова с ополченцами. ОМОН мог остановить ополченцев, на его стороне был перевес и в вооружении, и в живой силе. Но этого опять же преднамеренно никто не сделал.

Пока ехали к Останкино, люди скандировали: «Руцкой – пре-зи-дент!.. Фашизм не пройдет!» Москвичи на тротуарах не выражали недоумения, не протестовали. Наоборот, чувствовалась поддержка.

За Анпиловым к телецентру пришли толпы свободных граждан, рабочих, интеллигенции, молодежи.

Макашов требовал у здания эфира, возможности выступить законной власти… Парламентеры вступили в переговоры.

Анпиловцы начали митинг на ступеньках телецентра.

Ополченцы были предупреждены о возможном вооруженном столкновении. Анпилов в мегафон об этом сказал… Все жаждали добиться эфира путем переговоров. Но у ополченцев было и небольшое количество оружия, щиты, отобранные у омоновцев дубинки. Однако никто не угрожал охране телецентра оружием. Пока шли переговоры – в толпе звучали стихи, пели песни. И вдруг одиночный выстрел со стороны здания «Останкино», в ответ тут же раздался выстрел из гранатомета. Кто-то сказал, что ранен в ногу был гранатометчик, вот он в ответ и ударил.

Спецподразделение, засевшее в телецентре, открыло шквальный огонь. Начали стрельбу и снайперы с крыш.

Застигнутые врасплох ополченцы сделали попытку атаковать.

Штурм был потоплен в крови.

«Штурмом» назвали обычную позиционную перестрелку. С нашей стороны в руках ополченцев дубинки да десяток короткоствольных «АКСУ», с противоположной стороны – БТРы, «Витязь» с длинноствольными «Калашниковыми», еще и снайперы на крышах.

Крупнокалиберные пулеметы сразу уложили всех на землю… И не было никакого ожесточенного боя. Хотя «Витязь» удивлялся, почему задерживалось подкрепление… Задержка произошла сознательная. Если бы бой длился две минуты, то никто бы не поверил в бандитизм и опасность. Нужно было растянуть «штурм», потому стреляли только спецназовцы, стреляли куда попало и сколько надо было по сценарию.

Прекращены передачи по 1 и 4 каналам телевидения.

Глеб Якунин и Егор Гайдар призвали сторонников Ельцина собраться у здания Моссовета и на Красной площади. К ним подъехали вооруженные коммерсанты…

Свидетели рассказывают, что отряды тотчас были направлены к важным объектам.

К ТРЦ «Останкино» прибыли еще десятки БТРов. Другая бронетехника движется к центру города.

Ополченцы не знают, на чьей стороне БТРы. Их встречают словами: «Вы за кого?» Женщины помахали двум БТРам, солдаты ответили приветствием. А потом из этих БТРов раздалась стрельба по безоружной толпе. И все поняли, за кого БТРы.

Машина «ЗИЛ-131» сломала наездом входные двери. Макашов предложил спецназовцам, защищавшим путчистов и беззаконие, сдаться без боя.