Расстрелянный парламент - Анатолий Грешневиков

Депутаты осудили нападение на штаб СНГ. Терехов пошел туда без команды, никого не предупредив… Если бы он согласовал свои действия со штабом Ачалова, тогда бы не попал в ловушку. А так у наших противников появилась возможность обвинить Верховный Совет… След Терехова, мол, ведет в Белый дом.

И президентская команда тут же начала пропаганду, что от мирного Съезда исходит опасность.

Макашов предупредил ополченцев не поддаваться на провокации.

У костров то и дело появлялись люди, зовущие на «горящие» дела. Был призыв идти на выручку Терехову. Провокационный призыв. Ополченцы тут же его пресекли.

Ельцинистам нужно было вооруженное сопротивление, нужен был выстрел со стороны Верховного Совета. Они провоцировали. Но ополченцы научились быть бдительными.

После случая с Тереховым никто уже из Белого дома не выходил. А через несколько дней Терехова и его друзей выпустили. Иного быть не могло. Их били, вынуждали дать ложные показания – будто они шли на штурм штаба ОВС СНГ, шли по заданию Съезда. Но офицеры не сломались. Выдержал пытки и Терехов. Их отпустили, потому что они были не виновны и против них не было никаких улик.

У президентской команды выбит крупный козырь.

На Съезд прибыл генерал Калинин. Это наш генерал, пришедший в первые же дни к нам на помощь. Вечером он ходил на переговоры к Кобцу. Тот недавно работал на два фронта… Дал, например, Хасбулатову стенограмму заседания военной коллегии у Грачева. И вот Калинин принес от Кобца ультиматум: прекратить Съезд, очистить здание, разжаловать Руцкого и других. Если условия не будут выполнены – начнется штурм Белого дома.

О штурме мы говорили и раньше. Но вот сегодня конкретно услышали подобное от противной стороны. Кому-то этот ультиматум показался психологической атакой. Виктор Аксючиц заметил скептикам: «В этих целях специально подтягиваются подразделения ОМОНа». Никто из коллег в эти минуты не дрогнул. Более того, Исаков заметил: «Я сам добровольно из помещения не выйду, ибо защищаю Закон!».

Дом Советов стал готовиться к штурму. Хотя Хасбулатов говорил неоднократно: «Мы не готовы к чрезвычайной ситуации. Мы не готовы к силовой борьбе». Не готовы. А следовало бы. Ельцин давно грозился начать артподготовку… И вот госпереворот осуществляется. Если Хасбулатов политик, то он обязан был подготовиться к борьбе. Да, парламент – мирный законодательный орган. Но он высший орган власти – по Конституции. И если такие люди, как Ельцин, заявляют, что они дадут взбучку депутатам и ликвидируют Съезд, то они это сделают – и к этому надо было обязательно подготовиться, чтобы предотвратить беззаконие, защитить высший орган власти.

…Министр обороны РФ Грачев заявил, что ультиматум заместителя министра обороны РФ Кобеца о том, что если до 05.00 25 сентября бывший ВС РФ не прекратит сопротивление, то Белый дом будут штурмовать, является личным заявлением Кобеца. Опомнились.

В Дом Советов подкинули «утку», будто против нас и афганцы, и рижский ОМОН Парфенова. Но ОМОН Парфенова оказался на нашей стороне. Не зря я выступал на Съезде в защиту Парфенова. В Прибалтике он остался верен долгу, присяге. Кто-то успел подстроиться, понять, что мир переменился и надо меняться… Но такие, как Парфенов, служили Родине, был приказ стоять – и он стоял. Не дрогнул. Для тех, кого ельцинская Россия предала, Парфенов – символ. Их предали, их выгнали… Но он не сломился. И вот Парфенов с нами.

С нами все те русские, кого Ельцин бросил на произвол судьбы за пределами России.

И пропагандистская провокация президентской команды не удалась.

Информационно-психологическая война. Депутаты, кажется, давно должны были привыкнуть к ней. Но пресса и телевидение в последние дни продемонстрировали такую силу, что даже закаленные депутаты, привыкшие к тотальной лжи, удивились и закачали головами! Война шла не по правилам!

Ельцин не мог без применения силы очистить Дом Советов, а от применения силы его предостерегли западные страны, в том числе и американские хозяева в лице госсекретаря Уоррена Кристофера. Тогда он разрешил усилить блокирование парламента, избивать всех защитников, а в средствах массовой информации распространять слухи, что это ополченцы хулиганят, что в Белом доме засели бандиты, нелюди, фашисты, психи и так далее. Продажные журналисты отрабатывали доллары. Газеты, взятые под контроль и опеку Федеральным информационным центром (рук. Полторанин), сказать правду не смели. В «Комсомольской правде» появились заключения-писания психологов, будто в Белом доме находятся люди с «параноическими отклонениями». Это была сознательная и запланированная ложь!

Оружием лжи и дезинформацией Ельцин намеревался запугать и сломить депутатов.

Репертуар «Желтого Геббельса» (агитационного бронетранспортера) подбирался тщательно. Особенно часто звучала афганская тематика: «Идем, идем мы штурмовать, ведь штурм не любят ждать… А мы сидим в засаде, в обнимку с автоматом и ждем, когда команду для ДШВ дадут».

После таких песен в Дом Советов подбрасывались слухи, суть которых сводилась к одному – с часу на час ожидается штурм Верховного Совета подразделениями спецназа. Но депутаты не боялись…

Психические атаки «Желтого Геббельса» удавалось выдержать с трудом. Расчет был простой: лишить сна защитников Конституции, запугать, расшатать нервы, вывести из строя. БТР желтого цвета вещал свою отраву с утра до вечера. Порой кричал он и по ночам, так что спать людям возле Белого дома нельзя было. Люди не желали слушать агитки… Но… БТР цитировал указы Президента, предлагал депутатам льготы и материальные блага в обмен на отказ от убеждений и выполнения служебного и гражданского долга. Такие передачи вызывали у нас обратный эффект.

Спать при такой психической обработке было сложно. Потому по утрам видел часто невыспавшихся коллег.

Видимо, президентская команда почувствовала, что пожилые депутаты стали жаловаться на здоровье. С одной стороны – нет лекарств, ОМОН не пускает людей с продуктами, с другой стороны БТР нарочно не дает спать, расшатывает психику. Тут «Желтый Геббельс» усилил свое вещание. Песни стали громче и похабнее. Чаще других звучала «Путана», видимо, это идеологическая песня нынешнего режима… Все и вся продается и покупается.

Затем репертуар чуть изменился, стал более садистским. Мне это хорошо было знакомо, так как я в свое время на военной кафедре, в Ленинградском университете проходил курсы спецпропагандистов. БТР прокручивал запись женского слезливого голоса: «Коля, сынок, я нахожусь здесь, у гостиницы «Мир». Вместе со мной и другие матери. Коля, я жду тебя, приходи».

Конечно, Колина мама могла спокойно пройти к Белому дому и встретиться с сыном, если бы эта сцена соответствовала действительности. Проход с нашей стороны был открыт. Защитники Конституции понимали, какими методами борются против них. Никакой мамы не было – была лишь пропаганда с фашистским оттенком.

А сколько таких пропагандистских трюков было еще!

После событий у штаба ОВС СНГ президентская команда задумала нанести еще один страшный удар по репутации Верховного Совета. Штурм был назначен в ночь с 26 на 27 сентября. Раздалась команда неизвестного человека среди баррикад: «Идем на выручку демонстрантам, уходим отсюда…» Толпа ринулась, было, за провокатором. Тот специально уводил народ, расчищал площадь… Наши офицеры спохватились. Раз поступила секретная информация из надежных источников, что будет штурм, то зачем тогда уходить от Белого дома. Людей остановили. И ельцинисты, увидев толпы людей у Дома Советов, не рискнули малыми силами начинать штурм.

Так стойкость, мудрость ополченцев выстояла против путчистов и предотвратила первые крупные кровопролития!

На улицах столицы озябших, голодных людей ждала провокация. Ждала и нас, депутатов, внутри здания. Вместе с коллегами мы прочесывали лестничные площадки и проходы Белого дома. Поступила информация, что из Белого дома раздастся выстрел… Он и послужит сигналом к штурму.

Ельцин проигрывал время – нужен был штурм. А чтобы его начать – нужно оправдание, нужны жертвы. Из Белого дома должен был прозвучать выстрел!

И мы нашли снайпера, засевшего у окна… Фамилия его, кажется, была Редькин. Он сознался, что должен был выстрелить.

В зданиях Минобороны и Генштаба отключены были телефоны. Придворные ельцинские чиновники боялись армии… Генералы не могли собраться на коллегию. Впервые планы кровожадных стали рушиться.

Из Белого дома неизвестные люди удаляют людей, которые умело анализировали ситуацию и которые могли помешать осуществлению президентского сценария.

Последние ночи через каждые два часа раздаются команды: «Подъем, штурм будет с подъезда… Штурм ожидается в такое-то время!» Мы не спим, встаем на дежурство! Негодяям это и надо. Они специально лишают нас сна. Они специально ездят на машинах возле Дома Советов, останавливаются, проводят маленькие учения, щелкают и бряцают затворами. На постоянные провокации мы отвечаем дисциплиной и бдительностью. Однако, силы слабеют.