Расстрелянный парламент - Анатолий Грешневиков

Снова появилась надежда избежать кровопролития. Хотя на улицах уже были первые убитые среди демонстрантов.

Патриарх Алексий, митрополиты Кирилл и Ювеналий 28 сентября встречались с мэром Москвы Ю. Лужковым, председателем Конституционного суда В. Зорькиным, личным представителем А. Руцкого. На следующий день съезд направил Патриарху официальное согласие немедленно начать переговоры. Патриарх 30 сентября встретился с Ельциным и уговорил его начать переговоры. Президент назвал своих представителей на переговорах, и они начались…

Так что инициаторами переговоров в историю войдут депутаты.

Отдел внешних церковных сношений московского патриархата распространил воззвание Патриарха Алексия:

«Россия на краю пропасти. Ныне мы перед выбором: или остановить безумие, или похоронить надежду на мирное будущее России. Особенно трагично, что сегодня может распасться Российская держава. Если это произойдет, будущие поколения проклянут нас.

Противостояние на пределе нервов вокруг Белого дома в любой миг может взорваться кровавой бурей. И поэтому я слезно умоляю стороны конфликта: не допустите кровопролития! Не совершайте никаких действий, могущих разрушить донельзя хрупкий мир! Не пытайтесь решить политические проблемы силой! Не предавайтесь безумию, не переставайте уважать человеческое достоинство друг друга! Имейте мужество не поддаваться на какие угодно провокации, как бы больно они не задевали вас! Помните, что нынешней смутой могут воспользоваться экстремисты, преступники, да и просто нездоровые люди.

Одна пуля, выпущенная около Белого дома, может привести к катастрофе, кровавое эхо которой прокатится во всей стране. Вот почему я призываю любыми мирными средствами ослабить вооруженное противостояние. В нынешний сложный момент надо милосердно относиться к любому человеку. Никакие политические цели не могут препятствовать обеспечению находящихся в Белом доме людей медикаментами, пищей и водой, медицинской помощью. Нельзя допустить, чтобы физическое истощение спровоцировало людей на неконтролируемые насильственные действия.

От имени Церкви я призываю противостоящие стороны к диалогу и предлагаю любую форму необходимого посредничества в это судьбоносное время».

Как и ожидалось, желтая пресса и пропрезидентское телевидение исказили воззвание Патриарха. Но чтобы до такой степени?! То покажут старые кадры, как Президент встречался с Патриархом… И Патриарх улыбается в это тяжкое время. Встреча-то была годом раньше, а выдают за сегодняшний день все. То уберут из текста воззвания слова о защитниках Дома Советов. То исказят смысл воззвания…

Дошли до кощунства: вместо слов «одна пуля, выпущенная около Белого дома» вставили слова с иным смыслом – «одна пуля, выпущенная из Белого дома». Такая пропаганда велась сознательно. Президентской команде во что бы то ни стало надо было убедить россиян, что в Доме Советов засели бандиты. Иначе россияне не оправдают расстрел защитников Конституции. Надо из защитников сделать образ врага. А врагов не жалко. Вот и про «пулю» ложь разносится ясно с какой целью, чтобы россияне боялись, жили в страхе, и знали, что пуля может вылететь только из Белого дома… Хотя окружили оружием и колючей проволокой именно безоружных депутатов.

Образ врага лепился умело. Президентской команде, ох, как хотелось, чтобы пуля была – из Белого дома. А там никто не шел на вооруженные провокации, там давно все оружие было соскладировано. Депутаты жили ожиданием переговоров и мирного разрешения конфликта.

Патриархия, видимо, почувствовала, зачем президентской команде нужна ложь по телевидению, попросила извиниться журналистов… Те нехотя и как-то незаметно извинились. Но ложь уже была запущена. Страх распространялся. Народ готовили к тому, что выстрел из Дома Советов будет…

Ожидался штурм Дома Советов. Мы срочно пригласили представителей Патриарха прибыть к нам…

ОМОН задержал трех священников, двое из которых были представителями Патриархии. ОМОН так свирепствовал весь день, что если бы даже перед ними стоял Патриарх, он бы и его не пропустил. Офицер отказался связываться со штабом… Откуда такое пренебрежение к Церкви?! Ужасное невежество.

Переговоры в Свято-Даниловском монастыре сводились почему-то к одной проблеме – проблеме оружия. В ночь на 1 октября был подписан протокол № 1 С. Филатовым, О. Сосковцом, Ю. Лужковым – с одной стороны, и В. Соколовым, Р. Абдулатиповым – с другой. Согласно этому договору оружие в Доме Советов было тут же складировано и взято под охрану. Нам обещали подключить свет. И на какое-то время свет дали…

Но от нас требовали выдать всех защитников Белого дома, вывести так называемые вооруженные формирования. Кто бы мог предать своих же друзей, тех, кто пришел по нашему зову защищать Конституцию?! Пришли самые совестливые – и мы их должны были предать! Нет, на это депутаты не пошли.

Мы приняли на съезде политическое заявление. И просили довести его суть до Патриарха, что «проблема оружия» не должна решаться в отрыве от общей ситуации.

Из политического заявления 10 чрезвычайного Съезда народных депутатов РФ: «Необходимость снятия блокады здания, усиления контроля за использованием оружия как внутри здания, так и вне его является очевидной. Вместе с тем съезд отмечает, что сосредоточение усилий миротворческой миссии только на проблеме оружия, которая во многом создана искусственно, сегодня крайне недостаточно.

…Как предупреждает Святейший Синод, снять напряженность в стране можно лишь на основе закона. Поэтому только отмена антиконституционного указа, восстановление конституционного строя могут оздоровить обстановку, создать предпосылки для мирного разрешения конфликта…»

Перед протоколом № 2 президентская команда затихла. Для них неизвестными были два вопроса: политический – как выходить дальше из кризиса, нравственный – никто не мог гарантировать безопасность ни депутатам, ни защитникам Конституции.

В Доме Советов у меня состоялся долгий разговор с отцом Никоном. Председатель комиссии по культурному наследию Совета национальностей, депутат от Татарстана, писатель Ринат Мухамадиев попросил меня переговорить со священником о том, чтобы он выступил с балкона Дома. Нужно было морально поддержать озябших у баррикад людей.

Отец Никон отказался. Он считал, что балкон не то место, откуда православный священник должен обращаться к народу. Мне показалось вначале это хитроватой позицией… Но когда я увидел отца Никона среди баррикад, как он беседут и успокаивает людей, как он стыдит милиционеров и уговаривает озверевших омоновцев, то я изменил первоначальное мнение о нем. Я поговорил с ним и убедился окончательно: отец Никон умело делает свое дело.

Иеромонах Никон оказался родом с родины И. Волоцкого. Когда-то он голосовал за Ельцина и вот пришел искупать свой грех. Я рассказал отцу Никону про Борисоглебский монастырь, откуда я родом, что из монастыря уходил на битву с иноверцами монах Александр Пересвет… Рассказал ему о своих коллегах. Оказывается, отец Никон многих знает, кто-то у него исповедывается. В какой-то степени он пришел помочь им в эти тяжелые кровавые дни.

Когда мы стали обсуждать историю России, к нам подошел священник Александр. Его я реже видел в нашем здании. С его слов я понял, что он чаще разговаривает с противником да с ребятами на баррикадах, чем с депутатами. Отец Александр сказал тихо: «Как жалко Россию!..» Столько любви в этих словах было, столько грусти!!! Мы вспомнили Сергия Радонежского и Дмитрия Донского. Они смогли одолеть врага. А нынче у России мало духовных сил, духовных вождей. И столько нечести, лжи ползает по земле…

Мы незаметно разошлись. С отцом Никоном я еще не раз разговаривал, а вот отца Александра видел всего один раз.

ОМОН разгонял в очередной раз мирную демонстрацию. Били дубинками людей до тех пор, пока они не падали… Около американского посольства меня вместе с другими демонстрантами, журналистами зажали в кольцо, грубо стали заталкивать в машину. Около омоновцев проходил с той стороны отец Александр и громогласно возвещал миру о том, что надо повесить «Бориску-анафему за ногу». Народ многотысячно соглашался, крестился, шел за священником. А омоновцы замахивались на них дубинками.

Меня арестовали во второй раз. После допроса, унизительных увещеваний и угроз – отпустили. Пять часов в милиции – не радость. Еще большая печаль, когда ты бессилен, не можешь одолеть зло.

Из разговора с друзьями, уже после расстрела парламента, я узнал о судьбе отца Александра. Он проходил утром крестным ходом, и когда на площади появились БТРы и стали стрелять по безоружным баррикадам, он поднялся и пошел на эти БТРы. В руках у него была икона. Он поднял ее над головой. Он думал остановить бейтаровцев… Но автоматная очередь повалила его навзничь.