Блокада. Запах смерти - Алексей Сухаренко

– Да я скорее по личному вопросу. И даже по конфиденциальному, – осторожно начал Дедов посланник, и Брюжалов оторвал взгляд от бумаг, посмотрев на стоящего перед ним мужчину. – Собственно говоря, прийти к вам меня попросил один ваш хороший знакомый и коллега, который по ряду причин не мог сам явиться сюда.

– Ничего не понимаю, – прервал его чиновник. – Изъясняетесь, как во французских романах… Скажите толком, что вам нужно? Какой еще мой знакомый?

– Товарищ Сосков, – выдал козырную карту Христофоров.

Брюжалов внутренне вздрогнул, но вида не подал.

– Сосков? Афанасий Игнатьевич? – как можно равнодушнее переспросил он. – А чего сам не зашел? Что-то я давно с ним по работе не сталкивался.

– Он сейчас у меня на квартире и просил сходить к вам, передать его просьбу – чтобы вы как можно скорее встретились с ним, – выдохнул наконец свое задание Бронислав Петрович.

– Еще чего! – нахмурился зампредисполкома. – Он что, не понимает, кем я работаю и какая у меня занятость? Если ему что-то нужно, пусть сам приходит.

– Он не может, – продолжал врать Христофоров.

– Почему? – поинтересовался Семен Иванович.

– Ноги не ходят, – выдал последний аргумент Бронислав.

Повисла пауза. Брюжалов размышлял: да, исчезновение Соскова могло быть связано с болезнью.

– Что у него с ногами?

– Я не врач, – пожал плечами посетитель.

– Хорошо, оставьте свой адрес, я на неделе зайду, – решился наконец Семен Иванович, которого очень интересовало и то, что случилось с Сосковым, и возможность его дальнейшего использования.

– Афанасий Игнатьевич просил предупредить, что это срочно, настаивал на встрече сегодня, – записывая свой адрес, добавил Христофоров.

– Хорошо, к вечеру буду, – досадливо поморщился Брюжалов, недовольный тем, что приходится уступать. Затем он взвесил все «за» и «против» и решил, что приглашение на встречу не похоже на провокацию НКВД или попытку его дискредитировать.

Узнав, что визит к высокопоставленному начальству прошел как нельзя лучше, Дед воспрял духом и, несмотря на голод, стал готовиться к приему человека, от которого теперь зависела его судьба. В первую очередь он проинструктировал Христофорова, как себя вести и что говорить, когда придет гость.

Заняв позицию у окна, из которого был виден подъезд к дому, Христофоров стал караулить машину Брюжалова, а Нецецкий ушел в подъезд соседнего дома, из которого были видны окна квартиры Бронислава Петровича. Через час до слуха наблюдателей донесся звук автомобильного мотора, и во двор въехал автомобиль. Из него вышел Брюжалов, держа в руке какой-то сверток. Оглядев двор, он не спеша вошел в подъезд, а вскоре Христофоров услышал приближающиеся к двери шаги и затем стук.

– Где Афанасий Игнатьевич? – без приглашения прошел в квартиру Брюжалов. – Проводите меня к нему.

– Пожалуйте сюда. – Христофоров позвал его на кухню, подошел к окну и чиркнул спичкой, закуривая, а вместе с тем подавая сигнал Деду, что визитер один.

– Где Сосков? – напрягся Брюжалов и, не дожидаясь ответа, вышел из кухни. Вернувшись, гневно сверкнул глазами: – Соскова здесь нет? Вы меня обманули?

– Да, меня попросил об этом весьма серьезный человек, – сознался Христофоров. – Ему нужно было с вами встретиться.

– Безобразие! – выругался Брюжалов, направляясь к выходу. Но в дверях нос к носу столкнулся с неприятным типом, входящим в квартиру. Брюжалов засунул руку во внутренний карман пальто, где у него лежал небольшой бельгийский пистолет.

– Не стоит, – опередил его намерения Дед, продемонстрировав лучшую сноровку и свой револьвер намного раньше.

– Вы кто? – растерялся зампредисполкома.

– Мы вам не враги, – неприятным скрипучим голосом произнес человек с револьвером, – и поверьте, пожалуйста, Семен Иванович, и в наших, и в ваших интересах, чтобы эта встреча осталась между нами.

Брюжалов, понял, что его жизни нет никакой опасности, поэтому к нему моментально вернулась самоуверенность.

– Я сюда пришел для беседы с товарищем Сосковым, а с кем-либо еще говорить не намерен. Пропустите меня!

– Хорошо, – подвинулся Дед. – Просто я думал, что вы захотите узнать, как погиб товарищ Афанасий Игнатьевич Сосков.

– Погиб? – остановился Брюжалов.

– Может, пройдем в комнату? – предложил Нецецкий.

– Рассказывайте, – нетерпеливо предложил работник исполкома, когда все трое уселись за столом.

– Ваш приятель… – начал Нецецкий.

– Не приятель, а сослуживец, – поправил Брюжалов.

– Ваш сослуживец был убит подельниками по кражам с Бадаевских складов, – жестко, рассчитывая с ходу прижать чиновника к стенке, сообщил Нецецкий.

– То есть вы хотите сказать – вами, – оглядев обоих мужчин, с усмешкой произнес Семен Иванович.

«Он не из трусливого десятка», – подметил Дед. А вслух сказал:

– А вы догадливы.

– Вы мне явно льстите, – ухмыльнулся Брюжалов. – Я вот, например, все не могу взять в толк, что я здесь делаю. Чем, так сказать, удостоился вашего внимания?

– Перед своей мучительной смертью, – Нецецкий сделал ударение на слове «мучительной», – он признался, что отдал большую часть продуктов, украденных со складов, вам, Семен Иванович, чтобы вы прикрыли его от ревизии.

– Это он от страха нафантазировал, – чуть натуженно рассмеялся Брюжалов. – Наверное, хотел вас на понт взять.

– Вы, Семен Иванович, так будете рассказывать у следователя госбезопасности на допросе, – улыбнулся в ответ хищной улыбкой Дед. – Хотя вряд ли он вам поверит.

– Кто же донесет на меня? Уж не вы ли? – удивленно спросил чиновник, понимая, что уголовник не пойдет в органы, себе дороже будет.

– Я что, похож на доносчика? – оскорбился Нецецкий, переходя к самой важной стадии разговора. – Однако я не человек-невидимка, за мной охота по всему городу ведется, вот-вот заметут.

– А я тут при чем? – Брюжалов стал догадываться, куда клонит пожилой уголовник.

– Я в бегах, на мне вышак. Мне одно смерть, так хоть потяну немного, давая показания против вас, – пояснил свою позицию Дед.

– Ну и чего же вы от меня хотите? – перешел на деловой тон Брюжалов, осмысливая, как можно использовать опытного уголовника.

– И мне, и вам выгодно, чтобы я оказался на Большой земле и растворился на необъятных просторах нашей Родины, – пояснил свою цель Нецецкий. – Помогите нам эвакуироваться.

– Нам? Вы говорите и об этом человеке? – Брюжалов кивнул на Христофорова.

– У меня с документами все в порядке, мне бы только без очереди, – подал голос Бронислав Петрович.

– Допустим, я вам помогу и вы окажетесь на Большой земле, – потер переносицу Семен Иванович, лихорадочно размышляя. – А дальше?

Нецецкий с Христофоровым переглянулись.

– Я к тому, что с таким уголовным багажом вы все равно долго не пробегаете.

– Ну, хоть немного пожить на воле…

– А мне так и вообще здесь задаром пропадать, – опять подал голос Христофоров. – Меня никто не ловит, с документами все в порядке.

– А кто мать своей дочери на куски порезал? – напомнил Дед, которому не понравилось, что Сверчок пытается выдать себя за чистенького.

– Так об этом же никто не знает, – недовольно буркнул Христофоров.

– А я? – возразил Нецецкий.

– И я теперь тоже, – прибавил Брюжалов, лукаво подмигнув старому вору.

Оба, не сговариваясь, рассмеялись, а Бронислав Петрович внутренне сжался, понимая, что зависит от двух этих людей. Точнее – пока они живы.

– Так вот, – прервав смех, стал развивать свой план Брюжалов, – жизни у вас не будет что здесь, что там. – При последнем слове он кивнул в направлении Ладожского озера. Затем Клаус Вебер начал осторожно готовить почву: – Поэтому получается, что ваша судьба полностью зависит от исхода войны, – спокойно встретить старость вам поможет только победа немцев.

– А я не против, – моментально отреагировал Дед. – Мы же с Кубышкой продукты хоронили, надеясь на их приход с рейхмарками.

– А если немцы войну проиграют? – спросил осторожный Христофоров.

– Тогда они уйдут обратно в Германию, – спокойно подытожил Брюжалов. – Но вряд ли проиграют.

– А вы мне, Семен Иванович, хорошую подсказку дали, – осенило Нецецкого. – Надо не на Большую землю бежать, а к немцам переходить. Недаром же они весь город забросали листовками с пропусками.

– А как линию фронта перейти? – засомневался Бронислав Петрович, видимо, внутренне согласный с изменой Родине.

– С эвакуационным предписанием сесть в машину, идущую по Ладожскому озеру, пришить шофера, и к ним. – Дед, говоря это, больше обращался к Брюжалову, словно проверяя у него верность своего решения.

– А для чего вы хотите к немцам? – поинтересовался Брюжалов.

– Ну так при них отсидеться. Мне как лицу, пострадавшему от Советской власти, я думаю, нечего их бояться, – объяснил Дед. – А если немцы проиграют, так с ними в Германию и уйду. Со всех сторон выгода.