Время истинной ночи - Селия Фридман

Лошадь с трудом балансировала на одной ноге, и Дэмьен с уверенностью опытного воина понимал, что она сейчас рухнет. И когда это действительно произошло, он успел оттолкнуться и спрыгнуть в другую сторону. Резко ударившись при этом оземь, священник покатился вправо - прочь от лошади, прочь с линии ружейного огня. В левой руке - он ударился ей о скалу вспыхнула острая боль, но Дэмьен тем не менее продолжал катиться в сторону. Вот он услышал глухой удар - это наконец упала его лошадь и истошно заржала, умирая. И только тут Дэмьен понял, что противники вовсе не промахивались, целя в людей, как ему показалось вначале, - нет, они сознательно метили в лошадей, отлично понимая, что едва тех не станет, противостояние примет привычно-удручающие формы: жалкие трое против целого войска... Какое-то время он пролежал неподвижно: у него кружилась голова и, надо было восстановить дыхание. Хессет уже домчалась до устья ущелья, она держала оружие на изготовку и собиралась ответить огнем на огонь, как только увидит противника. А Таррант... где же Таррант? Оглянувшись, Дэмьен увидел черного жеребца буквально в каком-то ярде от собственной головы. Лицо Охотника искажала страшная ярость, он мчался прямо вперед. На скаку он подал Дэмьену знак, приказывая подняться на ноги, в другой руке у Охотника был пистолет.

Из лесу раздался еще один залп, и на этот раз Таррант ответил огнем на огонь. Выстрел грохнул над ухом Дэмьена, который тем временем, пошатываясь, все-таки умудрился встать. Откуда-то издали до его слуха донесся вопль боли и изумления, а затем - шум, который должен был означать падение тела. Таррант подал руку Дэмьену, и в этот миг рядом с ними просвистела стрела, выпущенная Хессет из арбалета. Дэмьен крепко вцепился в запястье всадника, ледяные пальцы Охотника обвили его собственное запястье, нога Тарранта выскользнула из стремени, освободив его для священника. Преодолевая мучительную боль в пораненной руке, он кое-как взобрался на лошадь и устроился за спиной посвященного. Лука седла впилась ему в пах, но он усидел на месте - усидел, несмотря на отчаянную боль, он боялся отодвинуться назад, чтобы не свалится с лошади, и не мог подвинуться вперед. И молился так страстно, как никогда до сих пор.

Черный конь вслед за лошадью Хессет пронесся ко входу в ущелье и скрылся в повисшей там тьме. Издали до Дэмьена донеслось ржание его собственной лошади, и он понадеялся на то, что животное, умирая, хотя бы на короткое время задержит вооруженных преследователей, которые в любом случае продолжат погоню. Они пробирались по узкой каменистой тропе, лошади обдирали бока о едва не слившиеся воедино стены. Священнику наконец удалось перенести тяжесть тела на колени, так что он больше не испытывал нестерпимую боль в паху при каждом шаге черного скакуна. Слава Богу!.. Он видел, что едут они слишком медленно: лошадям было неудобно и страшно на каменистой тропе, вдобавок ко всему попадались и ямы, наполненные водой. Дэмьен мрачно осознавал, на каком волоске держатся нависшие у них над головой огромные камни, насколько плотно давят их с обеих сторон стены ущелья. Еще один запоздалый земной толчок - и... нет, об этом нельзя было даже думать. Держаться в седле - и ничего больше. Ехать и ехать. Сейчас они оказались всецело во власти стихии - и любой толчок мог подвести под происходящим окончательную черту. Тем более что Творение было в подобных условиях исключено.

"Если тряханет, значит, тряханет. Если мы умрем, значит, умрем. И необходимо смириться с этим".

Казалось, страшная скачка затянулась на целую вечность, хотя на самом деле речь шла о каких-то минутах. Грудь и руки Дэмьена онемели, прижимаясь к нечеловечески ледяному телу Охотника, но он продолжал цепляться за него. Сзади до слуха священника доносились крики преследователей - те гнались за ними буквально по пятам. "Ничего у нас не получится, - подумал он. И его охватил страх. - Лошади с этим не справятся". Но тут, к его бесконечной радости, тропа стала чуть ровнее. Лошадь Хессет резво пошла вперед, и жеребец Тарранта рванулся следом за нею. На какое-то время им удалось настолько оторваться от преследователей, что их голосов уже не было слышно, но Дэмьен понимал, что вечно так продолжаться не может. И когда лошади остановились у грубо наваленных друг на дружку камней, представляющих собой непреодолимое, на первый взгляд, препятствие, он с полной уверенностью осознал, что эту преграду им не одолеть. По меньшей мере с должной сноровкой. Надо было занимать оборону и принимать бой.

Но у Тарранта были, судя по всему, другие планы. Пока его конь, застыв на месте, нервно переступал с ноги на ногу, Охотник самым тщательным образом всматривался в стены ущелья, и Дэмьен понимал, что именно видит сейчас Таррант. Расплавленная энергия струилась в расселинах скал подобно лаве, каскадами ниспадая со стен и волнами разбегаясь у них под ногами. Фэа было слишком раскалено, чтобы с ним можно было иметь дело. Слишком горячо для Творения. Скоро энергия остынет, раз уж землетрясение закончилось, - но не так скоро, как им хотелось бы. Для них это может оказаться слишком поздно.

И тут Охотник, перекинув ногу через голову скакуна, спешился. Дэмьен машинально подался вперед и перехватил поводья.

- Поезжайте дальше вдвоем, - распорядился посвященный. - Как можно быстрей и как можно дальше. Вырвитесь из этой западни, если вам удастся, а потом устройте привал. А уж с погоней я разберусь сам. - И хотя луна светила ему прямо в лицо, выражение его оставалось совершенно непроницаемым. - Ну же, езжайте!

Охотник резко хлестнул черного жеребца, и тот рванулся вперед, буквально протиснувшись в щель между наваленными друг на дружку камнями. Обернувшись, Дэмьен разглядел, что Таррант припал к каменной стене, словно собираясь забраться на нее, - и больше уже ничего не сумел увидеть. Пару секунд он просто полусидел, полулежал в седле, пока лошадь скакала по усеянной камнями тропе, затем сдержал скакуна и жестом дал понять Хессет, чтобы она ехала первой.

- Что ты хочешь? - удивилась она.

- Хочу вернуться к нему. - Священник, в свою очередь, спешился, испытав при этом пронзительную боль в паху. - Мне кажется, он собирается совершить какую-то глупость. И мне не хотелось бы, чтобы он занимался этим в одиночестве. - Он заметил, что рука ракханки в крови: красная струйка текла от локтя до запястья. Но поскольку именно этой рукой она и держала поводья, Дэмьен решил, что рана не слишком серьезна. - Держи!

Он перебросил ей поводья черного жеребца. Тот неохотно встал в одну линию с лошадью Хессет.

На мгновение Дэмьен встретился с Хессет глазами. Янтарные, не похожие на человеческие, предельно обеспокоенные.