Шпионы XX века - Филлип Найтли

Этими замечаниями я вовсе не хочу преуменьшить степень ущерба, который нанес Филби ЦРУ и СИС. Однако главный ущерб был нанесен не столько в оперативной сфере, сколько тем, что были посеяны семена недоверия как между ЦРУ и ФБР, так и между американскими и английскими разведывательными службами. После Филби их отношения уже никогда не были столь близкими: его предательство настолько отравило умы некоторых сотрудников ЦРУ, что они уже не могли доверять полностью даже самым близким коллегам.

В конце концов Филби был разоблачен не из-за своей лояльности по отношению к Берджессу (другому советскому агенту), как принято считать, а потому что КГБ далеко не безгрешная организация и совершает глупейшие ошибки. Если бы Комитет государственной безопасности не бросился на спасение своего человека в Форин офис Дональда Маклина, Филби мог бы стать руководителем СИС и таким образом войти в историю как самый великий шпион всех времен[47].

Осенью 1948 года Маклин переехал из Вашингтона в Каир. Там он, видимо, узнал, что его карьера в качестве советского шпиона близится к концу. Уже три года ФБР трудилось над расшифровкой кода, который советское консульство в Нью-Йорке использовало для связи с Москвой в 1944 – 1945 годах. Весной 1948 года в этом деле были получены первые результаты. Почти сразу же выяснилось, что посольство Великобритании летом 1945 года приютило под своей крышей шпиона по кличке «Гомер». Этот человек занимал достаточно высокий пост и поэтому имел доступ к телеграммам, которыми обменивались Черчилль и Трумэн(10).

Действуя в тандеме, ФБР и МИ-5 сосредоточили внимание на тех, кто работал в то время в Вашингтоне и при этом имел доступ к указанным материалам. Филби ещё до отъезда в Вашингтон был проинформирован об этом расследовании и благодаря своим официальным связям с ФБР мог следить за его ходом(11). Естественно, он держал в курсе дел своего оперативного руководителя в Вашингтоне, и, видимо, КГБ предупредил Маклина, что ему, возможно, придется скрыться. Этим, по всей вероятности, объясняется деградация Маклина – частые пьянки, агрессивность и странное заявление, сделанное коллеге, о больной совести, отягощенной тайнами.

По версии, получившей всеобщее признание, далее происходит следующее. Маклин после небольшого нервного срыва возвращается в Лондон. Психиатр ставит диагноз «переутомление». В течение нескольких месяцев Маклин болеет, а затем получает назначение в американский отдел Форин офис. Он, очевидно, понял, что полное разоблачение не за горами. В пьяном виде Маклин донимал посетителей бара такими заявлениями: «Купи мне выпивку как предателю Англии». На одной из вечеринок в Челси он вызывал приятеля на скандал, требуя, чтобы тот донес на него, потому что он работает на «дядю Джо».

Тем временем в Вашингтоне Филби и его оперативный руководитель решили, что Маклин должен скрыться не позднее середины 1951 года. Филби пишет, что с разрешения КГБ он рассказал о деле Маклина Берджессу, который жил в доме Филби. Возникла идея («Я не знаю, кто высказал её», – утверждает Филби), что Берджесс должен помочь спасению Маклина. Если Берджесс вернется в Лондон из Вашингтона, его визит к главе американского отдела будет выглядеть совершенно естественным и он будет иметь хорошую возможность сообщить Маклину о намеченной операции по спасению. Филби утверждает, что Берджесс не мог просто выйти в отставку и вернуться в Англию, потому что это, возможно, вызвало бы подозрения. Дело необходимо было обставить так, чтобы его отправили в Лондон(12).

Далее события разворачивались следующим образом. Берджесса трижды в течение одного дня задерживали за превышение скорости. Губернатор Виргинии направил в Госдепартамент протест по поводу злоупотребления дипломатическими привилегиями, оттуда последовала жалоба послу, и Берджессу было велено возвращаться в Лондон. Там он посетил Маклина в его кабинете в Форин офис, а позже они встретились за ленчем в «Королевском автомобильном клубе». Тем временем на встрече представителей СИС, МИ-5 и Форин офис в четверг 24 мая 1951 года было решено обратиться к министру иностранных дел Герберту Моррисону за разрешением допросить Маклина в следующий понедельник. В пятницу Моррисон подписал разрешение. Распространенная версия о дальнейших событиях строится в основном на предположениях. Некто, большинство склоняются к тому, что это был Филби, узнал об этом решении и намекнул Берджессу, что Маклин будет допрошен в понедельник. Примерно в десять утра в пятницу Берджесс с кем-то говорил по телефону или, может быть, кто-то посетил его. Во всяком случае, произошло нечто такое, что заставило его изменить свои планы. Он ещё раньше приобрел два билета на пароход, чтобы отправиться со своим американским другом Бернардом Миллером на континент. Пароход «Фалез» должен был отплыть в полночь. В десять тридцать утра Берджесс встретил Миллера и сказал ему (Миллер это ясно помнит): «У одного моего молодого друга в Форин офис крупные неприятности, и лишь я способен ему помочь».

Берджесс взял напрокат машину, упаковал чемодан, коротко попрощался с живущим вместе с ним другом Джеком Хьюитом и отправился за город в дом Маклинов. Пообедав с Маклином и его женой Мелиндой, он повез Маклина в Саутгемптон. Они прибыли в порт за пятнадцать минут до полуночи и быстро поднялись на борт парохода, оставив машину открытой. Когда какой-то моряк заметил машину и прокричал им об этом, один из них крикнул в ответ: «В понедельник возвращаемся!» Пароход тут же отчалил.

Когда новость об их исчезновении достигла Вашингтона, Филби, по его же словам, серьезно обеспокоился. Для беспокойства были все основания. ЦРУ, ФБР, МИ-5 и даже его собственная контора могли обвинить его в пособничестве. (Как мог Филби, квалифицированный контрразведчик, жить в одном доме с Берджессом и не заметить ничего подозрительного в его поведении?) Так и произошло – Филби был отозван. Его допросили в МИ-5 и попросили выйти в отставку, после того как Мензис получил письмо от Беделл-Смита, гласившее, что ЦРУ никогда больше не согласится вновь работать вместе с Филби.

Во всей этой истории имеется одно фундаментальное несоответствие. Привлечение Берджесса к спасению Маклина не имело абсолютно никакого смысла. Бегство Берджесса вместе с Маклином оказалось для КГБ несчастьем, оно сгубило Филби – светлую надежду Советов, агента, который мог стать следующим «С» и которой даже в своей должности являлся ценным сотрудником на весьма полезном поту. Поэтому уместно задать вопрос, который ставит под сомнение рассказ Филби о ходе событий. Простой вопрос: «Почему Берджесс бежал?»

Филби утверждает, что он посвятил Берджесса в тайну, касающуюся поисков «Гомера», после консультаций со своим советским оперативным руководителем, потому что «специальные познания Гая могли оказаться полезными». Какие специальные познания? Филби через своего оперативного руководителя в Вашингтоне поставил на службу дела спасения Маклина всю систему КГБ, все его профессиональное искусство. Какими ещё особыми познаниями и каким особым умением обладал Берджесс, чтобы помочь КГБ в Лондоне? Вся эта история звучит весьма фальшиво, а рассказ Филби в его книге смахивает на дезинформацию. Причину такого рода упражнений увидеть не трудно. Любой, кто внимательно проанализирует предложенную нам историю, без труда поймет, что последнее предупреждение, побудившее Берджесса к действию, не могло исходить от Филби. (Хотя он, бесспорно, знал о предстоящем в понедельник допросе Маклина.) Филби не имел возможности предупредить Берджесса: у него просто не было для этого достаточного промежутка времени.

Бывший сотрудник ЦРУ Джордж Карвер обращает внимание на тот факт, что МИ-5 должно было предоставить Гуверу время для комментариев по поводу намерения допросить Маклина и было вынуждено ожидать, пока Моррисон не подпишет разрешение на допрос. «Сложилась бы весьма неловкая ситуация, – считает Карвер, – если бы американцам сказали, что Моррисон намерен подписать разрешение, а он по какой-то причине отказался бы это сделать. Поэтому маловероятно, что их известили до того, как разрешение было формально получено. Берджесс приступил к действиям, изменившим ход событий, через 45 минут после того. как Моррисон поставил свою подпись. Это означает, что просто не было времени на то, чтобы сообщение об этом успело достичь Вашингтона и Филби мог что-либо предпринять».

Карвер затем приходит к выводу, на который, видимо, и надеялся Филби: «Поскольку круг лиц, знавших о том, что Моррисон подписал документ, был крайне ограничен, для меня самое логичное объяснение состоит в том, что кто-то из этого мозгового центра передал информацию. Это не мог быть Блант, так как он оставил МИ-5 за несколько лет до этого. Я всегда считал, что последовательность событий в тот день дает основания полагать, что существовал ещё один человек, деятельность которого не вскрыта и по сей день. Этот человек занимал очень высокий пост в МИ-6 или МИ-5»(13).