Дети Арахна - Юлия Горская

 Она и это замечание предпочла проигнорировать, заметив:

 - Мне неприятно вспоминать о нем.

 - По человеческим законам, вы обязаны не только почитать и уважать того, кто дан вам в супруги, но и любить его.

 - Ах, любить? – Немферис остановилась, одарив Ларенара выразительным взглядом. - Улхурки ничего не знают о любви, - в её веселом тоне промелькнули игривые нотки.

 - Улхурки – да, но не те, что носят амулет Сатаис.

 - Кто тебе рассказал о нем? – удивилась она, уходя от ответа, который он жаждал теперь получить. – Это тайна, достойная первых жрецов.

 - Неужели сила, заключенная в священном камне не действует на вас? – настойчиво продолжал Ларенар.

 Она заколебалась, все же задетая за живое. Он это видел и волновался, устав от игры. Порою, желанная власть над сердцем царевны казалась ему неоспоримой. Но она не была безграничной. Ведь и господин иногда не смел поднять глаз на рабыню.

 - Я ничего не чувствую, - выдержав длительную паузу, наконец сказала царевна. И сама огорчилась, заметив его печаль. Даже едва удержалась, чтобы не пожалеть. Но горячо и больно забившееся сердце остановило ее.

 Теперь, когда он был рядом, признаться в чувствах, что жгли и томили, стало почти невозможно. Да и надо ли? И без того она была счастлива и спокойна. Особенно, когда смотрела в его глаза и легко угадывала то, что чувствует он сам. И тоже не может открыться…

 - Я все хочу спросить, - заговорил послушник и от особенных ноток в его голосе, Немферис снова бросило в жар.

 - О чем же?

 - Зачем вы натравили на меня дракона?

 Она опешила:

 - Я? Дракона? О чем ты говоришь? Шутишь… или, как это понимать?

 - Ваше удивление так искренно, госпожа. Но змей-то был не менее настоящим, и девушка в белом, и лилия.

 Он внимательно следил за Немферис, которая быстро менялась в лице. Изумление ее сменилось досадой, вспыхнуло гневом, а потом превратилось в откровенный страх.

 - Почему ты думаешь, что это…  я? – чуть слышно вымолвила она и осторожно вздохнула, словно ей стало больно.

 - Два разных человека не могут же быть так похожи? – веселость оставила наррморийца, который понял, почувствовал, что ей тягостен и чем-то страшен этот разговор. И он прервал бы его, но царевна проговорила тихо:

 - Она не может быть, как я.

 - Госпожа…

 - Нет, послушай! – Немферис остановилась, схватила его за руку и стиснула пальцы, но даже не заметила этого. – Это Лемаис. Призрак невиллы! Ее боится даже Кхорх. И встреча с ней не предвещает ничего хорошего! Странно, что…

 - Что, госпожа? – Ларенару все больше не нравилась ее лихорадочное состояние, диковатый блеск глаз и дрожь влажных ладошек.

 - Лемаис не щадит мужчин и каждый, к кому приходила она… умирал.

 - Успокойтесь, - он улыбнулся. - Я ведь жив.

 - Не надо шутить! – она прильнула к нему, скользнув руками по груди и глядя вопросительно и тревожно.

 А Ларенар уже плохо понимал, о чем так взволнованно продолжала твердить Немферис. Почему боялся Кхорх, что сделал с невиллой и за что она мстила. Ему оставалось только благодарить Лемаис, кем бы она там не была.

 - … призрак перестал являться в подземелья после моего рождения. И я слышала, будто она снова пришла на землю…

 - Немферис…

 Ее глаза и губы были так близко. И от этого еще томительнее сжималось сердце, еще больнее стучало в висках. Горячий её шепот обжег ему губы…

 Она очнулась. В глазах полыхнул ужас.

 - Нет!

 - Прости, госпожа, - он опустился на колени и низко склонил голову, унимая дрожь.

 Его смиренный тон и тихий голос успокоили царевну, и она будто снова не поняла, что происходит.

 - Ну, что ты, встань, - попросила нетвердым голосом. - Пошли. Я просто очень испугалась… за тебя, - и шагнула вперед, снова чувствуя, как плывет земля под ногами и, уже жалея, что остановила его.    

 - А где Сатт? – спросила она, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту вокруг и внутри, разбавить словами горечь и странную жажду.

 Ларенар ответил не сразу.

 - Сатт? Не знаю. Я не видел его с того момента, как Стражи позволили пройти служителю Пурпурного сердца.

 - Ты не сказал, откуда тебе известна тайна амулета Сатаис.

 - Вы тоже имеете обыкновение не отвечать на мои вопросы.

 - Ты – мой подданный, - ей плохо удавалось сдерживать раздражение, что пришло на смену сердечному трепету.

 - С какой стати? – его голос, напротив, звучал глухо и казался равнодушным. - Вы являлись женой моего господина, ныне покойного принца Ормонда. Я называл вас госпожой. Но, поскольку, вы только что добровольно отреклись от него – нас ничего не связывает. Никому из Улхура я не служу и в верности не присягал.

 - Вот как ты заговорил? – возмутилась она, не выдержав его видимого спокойствия, граничащего с безразличием. – Зачем же ты идешь со мной?

 Он усмехнулся:

 - Вы сказали, что я нужен вам. Как раб, я понимаю.

 Немферис остановилась, сверкнув глазами.

 - В таком случае, - сердито выкрикнула она, - я никуда не пойду с тобой!

 - Отлично, оставайтесь, царевна, - он оглянулся и кивнул. - Может, нам правда, не по пути. Только знайте – вторая часть сигиллы у меня. Ва-Йерк отдал ее, уходя в Ахвэм. Ведь вас это беспокоит?

 Царевна застыла, с отчаяньем глядя, как он уходит.

 - Чего ты хочешь? – не выдержав, крикнула она, не зная, что же делать дальше, и как остановить упрямца.

 Он вернулся, но глядя в его мрачное лицо, Немферис снова испугалась.

 - Откуда такая покорность, госпожа? – подойдя вплотную, с ледяной вежливостью поинтересовался Ларенар. – Готовы сделать все, что я хочу?

 - Мне страшно, - прошептала она, опуская ресницы. – Не злись. Пожалуйста, прости. Я сделаю все, что ты хочешь.

 И вновь вспыхнувшая в его глазах страсть прожгла бедное сердце улхурской наследницы несказанной, но уже знакомой болью.

 Но и на этот раз он справился с собой. Отступил. Поклонился.

 «Она боится, - с тоской думал он, - я вызываю в ней только страх. Мне никогда не сделать ее другой, как просил отец. Никогда. Даже если покорится сейчас и уступит, потом станет ненавидеть, как осквернителя святыни, что должна принадлежать только Арахну». 

 - Простите, госпожа, - услышала Немферис его неузнаваемо-хриплый голос. – Я не хотел испугать. Я не господин вам. И не стану повелевать вами никогда. Долг мой – сопровождать вас, куда бы вы ни шли.

 Солнечный день уже сменился бархатными сумерками. В лесу стало прохладно, но так свежо, что путники не ощущали усталости. Если бы не голод. Найденные и поделенные ягоды не очень помогли, и Ларенар жалел, что отдал колчан Гродвигу, которому предстоял трудный переход через топи, к Антавии. О том, что будет с ним самим в лесу, наррмориец не думал. Но теперь рядом была Немферис.