Драмы Стихотворения - Фридрих Шиллер

(Указывая на женщин.)

Нам верен Шерфенберг[172], так пусть он в ЭгерПроводит их, а мы за ними вслед.

(Возвратившемуся Илло.)

Ты не вернул их?

Илло

Слышишь, как шумят?Так знай же, паппенгеймцы взбунтовалисьИ требуют, чтоб их полковник МаксБыл выпущен на волю, уверяют,Что ты его насильно держишь в замке.И если ты не дашь ему свободу,Его освободят их палаши.

Общее изумление.

Терцки

Да это вздор!

Валленштейн

А что я говорил!О, сердце вещее! Он, значит, здесь,Не изменил он мне, — не в силах онМеня предать… Я в этом был уверен.

Графиня

А раз он здесь, не все погибло. Знаю,Кто сможет удержать его навек.

(Обнимает Тэклу.)

Терцки

Не может быть! Подумай, ведь старикНас предал императору, — и сынОтважился остаться тут?

Илло

(Валленштейну)

Я виделНа площади, часа уж два назад,Коней, ему подаренных тобою.

Графиня

О Тэкла, Макс недалеко!

Тэкла

(взволнованно восклицает, устремив глаза на дверь)

Он здесь!

Явление восемнадцатое

Те же. Макс Пикколомини.

Макс

(войдя, останавливается посреди зала)

Да! Да! Он здесь! Я, крадучись, бродилВкруг дома вашего, подстерегаяДля нашей встречи миг благоприятный.Но дольше выжидать я не могу,Тревогу и тоску сносить не в силах.

(Подходит к Тэкле, бросившейся в объятия матери.)

Взгляни, мой тихий ангел, на меня!И всем скажи открыто, без боязни,Что мы друг друга любим. Для чегоТаиться нам? Ведь тайны — для счастливых;Несчастным, потерявшим все надежды,Не нужно покрывал, — да озарятсяОни сияньем легиона солнц!

(Заметив, что графиня, торжествуя, смотрит на Тэклу.)

О нет, графиня, ничего не ждитеИ не надейтесь! Я не остаюсь.Все кончено, и я пришел проститься…Мой долг тебя покинуть, Тэкла, — долг!Мне не по силам ненависть твоя.Взгляни с участьем и скажи, скажи,Что не питаешь ты вражды ко мне.

(В глубоком волнении берет ее за руку.)

О, боже!.. Боже! Как уйти отсюда?Я не могу… оставить эту руку!Хоть слово состраданья! Ты ведь знаешь,Что я иначе поступить не мог.

Избегая его взгляда, Тэкла указывает рукою на отца.

(Макс, только сейчас заметивший герцога, обращается к нему.)

Ты здесь?.. Я не тебя искал тут, герцог.Не должен был тебя я больше видеть.Я к ней одной пришел. Лишь в этом сердцеЯ оправданье обрести хочу,Все остальное чуждо мне теперь.

Валленштейн

Что ж, я глупец, чтоб отпустить тебяИ сцену разыграть великодушья?Отец твой низко поступил со мной, —Ты для меня впредь только сын его,И ты в моих руках сейчас недаром.Так знай же, я не стану дружбу чтить,Которой изменил он так бесчестно.Конец любви и дружеской пощаде!На очереди — ненависть и мщенье,И я отныне тоже буду изверг.

Макс

Да, властен ты расправиться со мной.Но знаешь сам, что мне твой гнев не страшен,И не противлюсь я ему. Ты знаешь,Кто держит здесь меня!

(Берет Тэклу за руку.)

Да! Верил я, что всем тебе обязан,И я мечтал блаженство получитьИз рук твоих отеческих, но тыРазрушил все. Ты можешь равнодушноВсе счастье близких втаптывать во прах, —Жестокому ты служишь божеству!Как дикая, бездушная стихия,С которой заключить нельзя союза,Ты следуешь слепым порывам сердца.Беда тому, кто, соблазнясь твоимГостеприимным видом, прислонилК тебе шалаш, где помышлял о счастье!В ночной тиши, стремительно, нежданноВскипит огнем предательская бездна,И вырвавшийся бешеный поток,В неистовом порыве разрушенья,Сметает все живое на пути.

Валленштейн

Да это сердце твоего отца!Он черного исполнен лицемерья,Правдиво ты его изобразил.О, как лукаво ад меня провел!Ко мне приставил под личиной другаЗлокозненного духа гнусной лжи.Кто силы ада может побороть!Я василиска на груди пригрел,Вскормил его чистейшей кровью сердцаИ расточал ему дары любви;Я никогда его не опасался,Ему открыл я мыслей тайники,А мудрой осторожности затворыОтбросил прочь… Мой взор искал врагаВ просторах неба звездного, но толькоНе в сердцевине сердца моего,Куда его доверчиво впустил я…Когда б для Фердинанда был я тем,Чем для меня Октавио… не смог быЯ государю объявить войну.Он был не друг, а строгий повелитель,Он не вверялся верности моей!Война меж нами шла уже в ту пору,Когда он дал мне полководца жезл:В борьбе извечной хитрость с подозреньем.Где вера и доверье — там и мир.Кто отравил доверье, тот убьетМладенца-мир в утробе материнской!

Макс

Я не хочу оправдывать отца,Увы, не в силах оправдать!Ряд злополучных развернулся дел,Сплелись одни с другими злодеянья,Подобно звеньям цепи грозных бед.Но как мы с ней, безвинные, попалиВ заклятый круг скорбей и преступлений?Кого мы с нею предали? За чтоВиной отцов двойною мы обвиты —Извивами двух разъяренных змей?И, любящих, зачем нас разлучилаОтцов непримиримая вражда?

(Обнимает Тэклу с глубокой скорбью.)

Валленштейн

(молча смотрит на него, затем подходит к нему)

Макс, оставайся!.. Макс, не уходи!Когда тебя подростком в пражский лагерь,Зимой, ко мне в палатку привели,Не свыкся ты еще с немецкой стужей,Но знамя из руки окостенелой,Как должно мужу, ты не выпускал;И я тебя тогда сердечно принял,Был нянькою твоей и не стеснялсяЯ материнских мелочных забот;И ты, у сердца моего согретый,Вновь радость жизни юной ощутил.Когда же я к тебе переменился?Обогатил я тысячи людей,Я награждал их землями, давал имВысокие чины… но лишь к тебеСердечную привязанность питал.Они остались для меня чужими,А ты всегда мне сыном был родным.Не покидай меня! Я не поверю,Чтоб Макс меня оставить мог…

Макс

О, боже!

Валленштейн

Я с юности твоей тебя лелеял.В своих заботах о тебе, скажи,Не превзошел ли я отца родного?Я сеть любви вокруг тебя соткал, —Попробуй разорви ее!.. Ты связанСо мной корнями глубочайших чувствИ узами священными природы, —Прочнее их не знает человек!Покинь меня, ступай служить монарху, —Пусть он тебя цепочкою украситИ «Золотым Руном»[173] за то, что нынеТы мной, своим вторым отцом и другом,И чувствами святыми пренебрег.

Макс

(испытывая жестокую душевную борьбу)