Влечения - Юна-Мари Паркер

— Ну, что скажешь? — медленно проговорил Стирлинг.

— Это по крайней мере доказывает, что мы не ошиблись дверью, — отозвалась Ребекка. — Честно говоря, я удивлена, что ее фото до сих пор висит здесь.

— А зачем снимать такую красотку, даже если она больше не танцует на местной сцене?

Ребекка хмыкнула:

— Ну, наверно…

В конце коридора была еще одна обитая бархатом дверь. Стирлинг открыл ее, и они оказались в погруженном в полумрак просторном ресторане, заставленном пустыми столиками и стульями. В дальнем конце располагалась тускло подсвеченная эстрада. Вокруг стояла мертвая тишина.

— Пойдем.

Стирлинг потянул Ребекку вперед. Огибая многочисленные столики, они направились в сторону эстрады. И лишь вблизи до них донеслись какие-то приглушенные голоса.

— Третий номер никуда не годится! Это бред сивой кобылы, черт возьми! Декорации паршивые, костюмы отвратительные, а что до Джуно и Мейбелин, то таких дилетанток свет белый еще не видел! Ты хочешь нас опозорить, что ли, я не пойму никак?! — говорил сердитым голосом какой-то мужчина.

— Ага, ясненько, ясненько… — устало оправдываясь, отвечал ему кто-то другой.

Стирлинг и Ребекка приблизились к эстраде.

— Эй! — позвал Стирлинг.

Спор за кулисами тут же прекратился, и из-за них показались два человека, один из которых был в тренировочном костюме.

— Что вам здесь нужно? — спросили они у Стирлинга и Ребекки. — Ресторан открывается в шесть. А до тех пор вход сюда категорически воспрещен!

Стирлинг улыбнулся:

— Мы хотели обратиться к вам за помощью. Рядом со мной известнейший фотограф Ребекка Кендал, а я ее агент. Мы приехали с ней из Нью-Йорка специально для того, чтобы сфотографировать ваших девушек. Ребекка делает подобные фоторепортажи по всему миру в самых престижных заведениях.

— Точно, — поддакнула Ребекка, поднимаясь на эстраду и для приветствия протягивая мужчинам руку. — Я снимала девушек в парижском «Мулен Руж», римской «Ла дольче вита» и хочу дополнить эту галерею вашими исполнительницами из «Золотой пальмы» Лас-Вегаса. Вы мне позволите? — Она мягко улыбнулась незнакомцам.

Один из них, пожав плечами, молча кивнул ей и тут же вновь скрылся за кулисами, а второй подскочил к Ребекке и от души пожал ей руку. Светлая шевелюра, сильно смахивавшая в полумраке на нимб святого, при этом закачалась у него на голове.

— Здравствуйте! Меня зовут Габриэль Латимер, я хореограф! Рад познакомиться, весьма рад! — Затем он обменялся рукопожатием и со Стирлингом. — Я уверен, мы с вами что-нибудь придумаем. Надо будет взять у администрации спецпропуска, но это я устрою, не волнуйтесь. Не проблема.

— Спасибо. Знаете, я и вас хотела бы снять. На фоне ваших танцовщиц, — польстила ему Ребекка.

— О! — воскликнул он простодушно. — Конечно, конечно! Буду рад! Вы придете вечером на представление?

Ребекка неуверенно обернулась на Стирлинга.

— Решено! — вскричал Габриэль. — Я вас приглашаю, как своих гостей! Мы начинаем в восемь. Потом я проведу вас за кулисы, где вы сможете познакомиться с моими девочками и поработать с ними!

— Превосходно! — кивнул ему Стирлинг с улыбкой. — А можно, Ребекка поснимает немного во время самого представления?

— Только не из зала. Это строжайше запрещено! Я все понимаю, но и вы поймите — строжайше! Разве что из-за кулис.

Ребекка улыбнулась:

— Хорошо, мне это подходит.

— Отлично! Стало быть, до вечера? Я закажу на вас столик. Ребекка… э-э… Кендал, вы сказали?

— Кендал.

Габриэль раскланялся и повернулся, чтобы уйти, как вдруг Ребекка сказала ему в спину:

— А ведь я знала одну из девушек, которая когда-то танцевала здесь.

Он тут же обернулся:

— В самом деле? Кого же?

Ребекка внимательно вгляделась в черты Габриэля. Светлые брови были почти не видны на его лице при таком освещении, а шевелюра стала еще больше похожа на небесный ореол, плававший вокруг головы. Что ни говори, а этот хореограф здорово смахивал сейчас на старинную икону.

— Трейси Хэндфорд, больше известную под именем Мариссы Монтклер, — ровным голосом произнесла она.

Выражение его лица мгновенно переменилось, и он перестал походить на святого. Глаза его зажглись, и он вновь подскочил к Ребекке.

— О да! Ее гибель наделала много шуму, правда!

Из ангела он прямо на глазах превратился в заядлого сплетника.

— Ну ты идешь или нет? — недовольно спросил из-за кулис второй мужчина. — У нас работы еще до черта!

Габриэль наклонился к Ребекке и Стирлингу и понизил голос:

— Между нами, я всегда знал, что она плохо кончит. Я даже предупреждал девчонку, но вы же ее знаете… разве такая послушает доброго совета? — Он поднял взгляд к потолку. — Она сама шла навстречу беде! Ну ладно, мне надо бежать, увидимся вечером, хорошо? Я подойду к вашему столику перед представлением.

С этими словами он умчался за кулисы. Шевелюра вновь закачалась у него на голове. Ребекка глубоко вздохнула.

— Знаешь, милый, — сказала она Стирлингу, — сдается мне, мы попали по адресу.

Глава 14

Дэвид Макни поздравлял себя с остроумным и неожиданным ходом, который он сделал в тот момент, когда уже готов был опустить руки. И как только Майк Уилсон до этого не додумался? Вместо того чтобы гоняться по всему городу за нужными людьми, сделать так, чтобы они сами к тебе пришли. Если гора не идет к Магомету… А приди ему в голову эта простая в своей гениальности мысль, и он наверняка был бы и сейчас еще жив. Мозгов не хватило, а на нет и суда нет… Дэвид снисходительно осклабился, вспомнив о своем предшественнике.

Последние десять дней едва не пошатнули в нем уверенность в собственных силах, но сейчас он ликовал в душе! Теперь у него все дело выгорит, это как пить дать! Он уже на полпути к заветной цели — вытащить на свет Божий денежки Мариссы. Дэвид уже представлял, как его будут встречать в Лондоне. Как героя! Все коллеги и начальство в «Лоусон, Мартин и Грант» выйдут к нему навстречу, поздравят с блестящим успехом и удивятся той ловкости, с которой он провернул дело. Возможно, он даже получит повышение и прибавку. Разумеется, Дэвид не будет рассказывать своим боссам о том, что поначалу у него не все заладилось. Нет, он войдет в офис конторы «Лоусон, Мартин и Грант» с высоко поднятой головой и торжествующим выражением лица! И скажет им небрежно, что задание-то на поверку оказалось плевым. А если его спросят, почему так задержался, он многозначительно улыбнется и ответит, что такие дела сразу не делаются и что он точно все рассчитал. Ведь речь в конце концов идет о погибшей девушке и ее убитых горем родителях. Тут ни к чему спешка. Тут нужно было проявить деликатность. С этими словами он передаст своим боссам всю добытую информацию о деньгах Мариссы. И даже попросит у них разрешения навестить ее стариков и обрадовать их. О, как они будут его благодарить!..