Влечения - Юна-Мари Паркер

Переодевшись к ужину, Анжела спустилась в гостиную и сидела у камина, потягивая свой традиционный «Манхэттен». Именно там ее и застала приехавшая Дженни. В дороге Она очень устала и замерзла. Ей хотелось поскорее принять горячую ванну и лечь в постель, но она знала, что мать не позволит ей это сделать. Дженни придется ужинать вместе с нею, да вдобавок еще поддерживать за столом вежливый светский разговор.

— Ты постриглась, — сказала Анжела вместо приветствия.

— Да, длинные волосы мешались, — лаконично отозвалась Дженни. — Как Саймон?

— Плохо, как и прежде. Из-за этого, собственно, я и вызвала тебя сюда. Ты должна с ним поговорить.

— Я? — изумилась Дженни.

Саймон никогда не прислушивался к ее мнению, и она сильно сомневалась в том, что он будет слушать ее теперь.

— Да, ты.

— Ему хуже? — осторожно спросила Дженни.

— Нет. Но у него сейчас нервно-психический срыв. Будешь что-нибудь? — Анжела отошла к столику с напитками и налила себе из серебристого шейкера еще «Манхэттена».

— Нет, спасибо. А что насчет этого срыва? Я имею в виду, что это вовсе не удивительно, принимая во внимание его физическое состояние… — проговорила Дженни.

— Дело не только в этом, — возразила Анжела. — Я избавилась от Клевер, и он очень неадекватно прореагировал на это. Сильно расстроился… А я-то думала, что наоборот — вздохнет с облегчением.

Мать вернулась на свое место, не глядя на дочь.

— Ну так верни Клевер назад, чего проще?

— Я не могу вернуть. Клевер больше нет, — еле слышно пробормотала Анжела.

Дженни изумленно взглянула на мать и недоуменно проговорила:

— Ты что, отдала ее на бойню?..

— Нет, — спокойно ответила Анжела. — Я ее застрелила. Сама.

— Ты?! — вскричала Дженни, в ужасе отшатнувшись от матери.

Анжела отметила в глазах дочери тот же почти суеверный страх, который она увидела в глазах сына, когда принесла ему в больницу эту новость.

— Послушай, не устраивай тут истерики! — зло прошипела Анжела. — Мне и раньше приходилось это делать! Однажды я застрелила своего любимого коня, который сломал себе лодыжку. Мне тогда было всего двадцать, но ничего другого не оставалось. Боже мой, можно подумать, ты воспитывалась в городе, а не здесь! Не уподобляйся этим оголтелым активистам из Общества охраны животных! Скажите на милость, какая сентиментальность! Какая брезгливость!

— Как ты могла?! — не слушая ее, воскликнула Дженни. Ей стало дурно, когда она представила себе, как мать это сделала. — Теперь мне понятно, откуда у Саймона этот нервный срыв! Еще бы! Мама, Боже мой, что ты натворила?!

Анжела сверкнула на нее глазами.

— Я так и знала, что ты меня не поймешь. Не было случая, чтобы ты меня понимала. Не было случая, чтобы вставала на мою сторону! — Она покачала головой. — И зачем я только просила тебя приехать?.. Послушай, я хочу, чтобы ты пошла к нему и постаралась убедить его в том, что смерть Клевер к лучшему. Одним своим видом она служила бы ему постоянным напоминанием о том, что произошло…

— Я думаю, он и без того уже никогда не забудет о том, что с ним случилось, — сухо проговорила Дженни. — Тебе не нужно было избавляться от Клевер. Тем более таким способом. Кстати, а что с остальными лошадьми?

— Я их продам, — сказала Анжела таким тоном, словно делала этим кому-то одолжение. — Клевер Саймону подарила я, и я была вправе решить судьбу этой злосчастной кобылы!

— Но не так, повторяю! — Дженни даже спрятала на мгновение лицо в ладонях. Она никогда не была большой любительницей лошадей, но ей тяжело было думать о том, что молодую и здоровую кобылу застрелили, и это сделала родная мать. — Саймон никогда не простит тебе этого.

В эту минуту в гостиной появился Питерс и объявил ужин.

— Спасибо, но я пойду в свою комнату, — заявила вдруг Дженни. — Я не буду ужинать.

— Дженни! — Анжела обратила на нее суровый взгляд. — Ты должна!

Дженни захватила со стула куртку и сумочку и повернулась к двери.

— Нет, спасибо, — вежливо, но твердо отказалась она.

Не глядя больше на мать, она ушла в холл. Поднимаясь по застеленной красной ковровой дорожкой лестнице, она удивлялась своей твердости. Впервые в жизни она не уступила матери и гордилась этим. Господи, как хорошо, что преображение коснулось не только ее внешности, но и духовного мира!

Наутро, когда Анжела еще спала, Дженни вышла из дома, села в свою машину и поехала в больницу. В холле она поинтересовалась у дежурной медсестры, можно ли ей сейчас к брату.

— Конечно. А ваша мама разве не приехала? — широко улыбаясь, спросила та.

— Нет, я одна.

— Слава Богу! — Медсестра с облегчением вздохнула и понизила голос: — Саймон просил меня не допускать к нему мать, когда у него другой посетитель.

— А у него бывают другие посетители? И часто? — спросила Дженни.

Но медсестра ничего на это не ответила и только хитровато подмигнула девушке, словно им обеим был известен какой-то важный секрет.

Дженни быстро прошла по коридору до палаты с номером «12 В» и постучалась в дверь. Изнутри до нее донесся веселый голос брата:

— Входите!

Дженни вошла в палату. Рядом с братом сидела очень хорошенькая девушка. Она обнимала его за плечи, и было такое впечатление, что они только что целовались.

— Дженни! Ты что здесь делаешь? — удивленно воскликнул Саймон.

Девушка улыбнулась Дженни. Они тут же узнали друг друга. Это была Шарлотта Коуэн, которая жила по соседству с Пинкни-Хаусом и которую Дженни предложила вместо себя в партнерши Фредди Уорхэму на Охотничьем балу.

— Привет, Саймон. Привет, Шарлотта, — сказала Дженни, улыбнувшись. Так вот почему брат наказывал не пускать к нему мать, когда у него был другой посетитель! Дженни взяла свободный стул и придвинула его к постели брата. — Рада тебя снова видеть, Шарлотта. Это хорошо, что ты ходишь сюда, поддерживаешь Саймона.

— Спасибо, Дженни. Ты потрясающе выглядишь! Что ты с собой сделала?

— Да ничего особенного, — рассмеялась Дженни. Ей пришлась по душе похвала Шарлотты. — Ну как ты, Саймон? Извини, что я ничего не привезла с собой. Пришлось улизнуть из дома пораньше, пока мама еще не поднялась с постели. Не было времени.

Саймон, прищурясь, взглянул на сестру:

— Так она не знает, что ты поехала ко мне? Ты все разболтаешь ей, конечно?..

Дженни поняла, что он имеет в виду, и отрицательно покачала головой.

— У меня чемодан в машине, Отсюда я прямиком возвращаюсь в Лондон. Потом позвоню и скажу, что проведала тебя, но о твоем «посетителе» не проболтаюсь, не беспокойся.