Александр Алехин. Жизнь как война - Станислав Андреевич Купцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Франция очень быстро пала на колени: немецкий военный план «Рот» стал для республики роковым. Германский генерал-майор Эрвин Роммель без проблем препарировал французские войска, словно они оказались подопытной лягушкой; Гейнц Гудериан умело маневрировал своими танками на французской территории, точно первоклассный шахматист, владеющий убийственным позиционным чутьем. Летчики люфтваффе[30] доминировали в воздухе, немецкие асы справлялись с задачами любой сложности. Линия Мажино, которую считали неприступной, просто оказалась бесполезной. Французские генералы слабо координировали войска, их пытались менять, но сути это не меняло. Типичный блицкриг превратил в руины надежды союзников на скорое окончание экспансии немцев. Постепенно к французам пришло осознание, что война будет долгой и тяжелой. Франция потеряла 300 000 убитыми. Страну разделили на зоны влияния: немцам досталась северная часть, включая Париж. Было организовано правительство Виши, подчиненное немцам. Жизнь французских граждан изменилась разительно: немецкая пропаганда проникла во все сферы их бытия, в том числе появилась подконтрольная немцам пресса.
Алехин временно пропал с радаров Капабланки. Снова дал о себе знать в еще свободном Марселе, послав кубинцу срочный запрос на проведение матча-реванша. 8 сентября 1940 года в New York Times появилась заметка: «Алехин в безопасности, предлагает матч. Чемпион находится в Марселе, ему нужна виза на Кубу. Капабланка сомневается. Говорит, что только в Аргентине заинтересованы в проведении матча». Хосе Рауль считал матчевые интенции Алехина несерьезными, подозревая, что тот хочет получить визу, только чтобы покинуть охваченную «немецким пожаром» Европу.
Чуть погодя, русский эмигрант въехал в оккупированную зону к своей жене Грейс Висхар, которая сильно нервничала из-за риска потерять замок и студию. Есть разные версии, как немцы могли давить на Алехина. Например, что в роду его супруги якобы были евреи, а потому ее легко могли поставить к расстрельной стенке. Или что все портило ее британское подданство. Еще вариант: супруги боялись потерять имущество, а потому не торопились уезжать. Так или иначе, Алехин начал вести себя уже как человек, лояльный «немецким господам». Он и раньше подстраивался под систему, вот только контакты с нацистами – это уже клеймо навсегда. От такого не отмыться.
К 1941 году Александр Александрович начал сотрудничать с немцами: он проводит партии с представителями вермахта, пишет статьи в парижских газетах, подконтрольных гитлеровцам. Ему даже присвоили неофициальный титул «шах-фюрер». Впрочем, у нас нет сведений, что Алехину это звание пришлось по душе.
Один из редакторов Deutsche Schachzeitung Хайнрих Раннефорт в феврале 1941 года писал, что за месяц до этого Алехин пытался уехать в Южную Америку, но истек срок его португальской визы, поэтому вернулся в Париж. «Друзья из рейха, которые организовывали матч с Боголюбовым, взяли его на работу, пообещав поддержку. В качестве благодарности Алехин презентовал Pariser Zeitung свою фотографию с автографом и наилучшими шахматными пожеланиями. Надо полагать, Алехин, который вел себя очень враждебно в отношении немецкой команды в Буэнос-Айресе… и запретил своим людям иметь какие-либо контакты с ней, усвоил новый урок. Вероятно, он понимает, что в долгосрочной перспективе лучше не оставаться германофобом»9.
Александр Алехин подошел к бездне – и шагнул в нее.
Глава 27. Смерть забирает лучших
В 1933 году Эмануил Ласкер стал жертвой антисемитизма в Германии. Когда-то ему было тяжело получить в этой стране образование по аналогичной причине, а в 1930-е начался новый виток дискриминации по национальной принадлежности. На этот раз доктора Ласкера лишали имущества, денег. Он десятилетиями прославлял свою страну по всему миру, был настолько талантливым и ярким, что им восхищались повсеместно, а молодые и дерзкие шахматисты побаивались, ведь он, несмотря на седины, по-прежнему мог не просто «взгреть» самых способных и невозмутимых, но и завоевать первый приз. Хамский натиск нацистов на Ласкера в Берлине привел к тому, что шахматист вместе с любимой женой Мартой покинул родину, перебравшись в Великобританию, а затем – в Советский Союз по приглашению Николая Крыленко. Сестра Ласкера Лотта несколько лет спустя погибла в газовой камере концентрационного лагеря в Собиборе, тоже став жертвой преступных идей Гитлера. В 1937-м Эмануил переехал из СССР, где наступил пик Большого террора, в США – и там наконец обрел спокойствие. В силу возраста экс-чемпион постепенно отходил от шахмат, стал много времени проводить с дочерью Марты от первого брака. И все же до последнего интересовался благородной игрой, без которой не мог жить. Возраст сказывался, тело неумолимо старилось, но могучий дух неутомимого бойца оставался. Ласкер отличался упертостью, часто вредничал, но его любили и уважали. Доктора всегда было интересно читать (и наверняка слушать), он умел писать на любые темы увлекательно и притом поэтично. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. В начале 1941 года в Нью-Йорке он тяжело заболел. Почечная инфекция лишила мир философа, друга Альберта Эйнштейна, уникального человека и спортсмена, который почти 27 лет оставался чемпионом мира.
Эмануил попал в госпиталь Mount Sinai, где 11 января его не стало. Ему было 72 года. Любимая жена пережила шахматиста всего на год. Церемонию прощания с Ласкером посетили сотни человек… Хосе Рауль Капабланка уже забыл о разногласиях, которые когда-то возникали между ними, поэтому печальная весть стала шоком для кубинца – как и для многих других шахматистов, понимавших всю тяжесть утраты.
А вот какая статья появилась в Pariser Zeitung от 18 марта 1941 года за авторством Алехина: «Смеем надеяться, что после смерти Ласкера, второго и, вероятно, последнего еврейского чемпиона мира, арийские шахматы, сбитые с толку еврейским защитным менталитетом, найдут свое место в мире шахмат. Мой долг – не быть слишком оптимистичным, потому что Ласкер оставил учеников, которые могут быть очень вредными для идей шахматного мира»1.
В свое время Ласкер трепетно относился к таланту русского шахматиста, с которым впервые сыграл на турнире в Петербурге в 1914 году. Он не уставал расточать ему комплименты, работал на титульном матче Алехина с Боголюбовым в Берлине. Когда-то Ласкер сказал: «На шахматной доске лжи и лицемерию нет места. Красота шахматной комбинации в том, что она всегда правдива. Беспощадная правда, выраженная в шахматах, ест глаза лицемеру». И хотя он не говорил напрямую об Алехине, цитата применима к его игре – русский гроссмейстер жил комбинацией. И, как оказалось, не только шахматной. Но те комбинации, которые он претворял не за шахматной доской, а
