К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер

10 марта 1610 г. князь Скопин-Шуйский разрывает кольцо осады и входит в Москву. Самозванец бежит в Калугу: смятение в тушинском лагере превращается в схватку между поляками и казаками. Казаки следуют за Лжедмитрием, который находит в Калуге поддержку «холопов боярских»226. Неожиданная смерть 24-летнего князя Скопина-Шуйского, по слухам, отравленного царем Василием, увидевшим в молодом воеводе соперника, была последним ударом по остаткам царского авторитета.

Правящий класс Московского государства оказался перед лицом трех возможностей: царь Василий, Самозванец, польский король. Противники Василия, составившие двор в Тушино, не удовлетворенные самозванцем, зависимым от командиров польских отрядов, ищут соглашения с Сигизмундом III. Мысль о польском королевиче на русском троне возникла еще в эпоху первого самозванца, в начале 1610 г. она принимает реальную форму. После недолгих переговоров в королевском лагере под Смоленском представители «тушинцев» подписывают 4 февраля 1610 г. договор о признании русским царем сына Сигизмунда Владислава. Русской делегацией руководил князь-воевода Михаил Салтыков, биография которого может считаться образцом поведения в Смутное время. В 1601 г. он - один из трех командующих армией, отправленной Борисом против самозванца. Вместе с Басмановым и Голициным он переходит в лагерь Лжедмитрия. Вознагражденный «Дмитрием», который вводит его в состав Боярской Думы, М. Салтыков становится одним из организаторов свержения «Дмитрия». Высланный из Москвы Василием Шуйским, который не доверял «перевертышу», князь Салтыков присоединяется к Тушинскому вору, а затем бросает его, уходит к полякам и умирает в Польше в 1611 г.

Пестрая биография не помешала М. Салтыкову заключить договор, в котором, как выражается В. Ключевский, русская политическая мысль достигает такого напряжения, как ни в одном другом акте Смутного времени227. Договор прежде всего гарантировал неприкосновенность православной религии (Владислав должен был перейти в «истинную веру») и государственного строя. Одновременно - в этом Ключевский видит развитие русской политической мысли - власть царя ограничивалась в значительно большей степени, чем это обещал Василий в «крестоцеловальной». Парадоксальность договора заключалась в том, что русская сторона стремилась гарантировать сохранение традиционного порядка, ограничивая власть будущего царя думой, боярским судом и советом «всея земли» - представительным земским собором. Желая сохранить московский строй, русские представители подписали договор, который его подрывал в самой основе - ограничивалось самодержавие. Ограниченное самодержавие существовать не может - это сочетание двух взаимоисключающих терминов. Оксиморон, как говорят литературоведы.

Филарет, поспешивший в королевский лагерь, был захвачен войсками Шуйского, привезен в Москву как освобожденный из рук поляков пленник. Он стал активнейшим пропагандистом идеи унии с Речью Посполитой, не столько из любви к Сигизмунду либо Владиславу, сколько из вражды к Василию. Небольшой отряд, под командованием гетмана Жолкевского, две с половиной тысячи кавалеристов и двести пехотинцев, двинулся в направлении Москвы. Многочисленное московское войско, подкрепленное шведскими ландскнехтами, возглавляемое бездарным воеводой, братом Василия Дмитрием Шуйским, было наголову разбито поляками под Клушино 24 июня 1610 г. Некоторые историки объясняют поражение изменой шведов. Большинство возлагает вину на бесталанного командующего. Клушинская катастрофа стала последней каплей, переполнившей чашу недовольства царем Василием. Гетман Жулкевский быстрыми маршами шел на Москву по Можайской дороге, из Калуги спешил к столице Тушинский вор.

Москва, лишенная армии, ответила на угрозу свержением царя. Противники Василия Шуйского подняли толпу точно так же, как сделал это он сам против Лжедмитрия. На этот раз обошлось без кровопролития: Василий был пострижен в монахи и помещен в Чудов монастырь, откуда десять лет назад бежал Гришка Отрепьев. Власть была вручена Боярской думе, которая в тот момент состояла из семи членов. Заботу о государстве передали Семибоярщине. Это ее имел в виду Н. Карамзин, когда писал «многоголовая гидра аристократии». Москвичи, присягнув боярам, поручили им собрать представителей «всей земли» и выбрать государя. На разосланные в разные города приглашения никто не откликнулся.

Государственная власть развалилась. Оставались многочисленные претенденты. Прежде всего, надо было выбирать между Вором и поляками. Много поляков было и в армии второго самозванца, но они служили в тушинской армии по личной инициативе, только для себя. Армия Жулкевского представляла Речь Посполитую, исконного противника. Современники свидетельствуют, что московская «чернь» склонялась на сторону «царя Дмитрия», бояре предпочитали поляков. Они, пишет Карамзин, «увидели необходимость иметь царя и, боясь избрать единоземца, чтобы род его не занял всех ступеней трона, предложили венец сыну нашего врага, Сигизмунда»228. Боярская «семерка», возглавляемая князем Федором Милославским, созвала Земский собор из имевшихся под рукой в Москве представителей различных сословий. Собор от имени «всея земли» заключил 17 августа соглашение с гетманом Жулкевским и выбрал царем сына Сигизмунда III Владислава. Соглашение в основном повторяло условия, выработанные в феврале под Смоленском. Владислав не имел права изменять народных обычаев, обязан был держать на должностях только русских, не мог строить костелов и совращать русских в латинство, обязывался уважать православную веру и не впускать жидов в Московское государство. Был вычеркнут пункт о свободе выезда за границу для науки. Москва присягнула, целовала крест новому царю и в октябре польско-литовские войска вступили в столицу русского государства.

Главным препятствием на пути Владислава к московскому трону оказался его отец. Сигизмунду III мешало не только то, что его сын, прежде чем воссесть на русский престол, должен был перейти в православие. Прежде всего, ему мешало то, что сын мог занять место, которое он хотел занять сам. Папский нунций писал из Варшавы в Ватикан: «Царская корона на голове Сигизмунда III казалась бы мне самой лучшей гарантией религиозного возрождения москалей»229.

Под Смоленском, когда бояре, ведшие переговоры с королем, присягнули соблюдать договор, Сигизмунд отказался это сделать. По мысли бояр, но так же думал и гетман Жулкевский, избрание Владислава означало заключение личной унии. Сигизмунд унии не хотел, он мечтал о завоевании Московского государства. Король отозвал несогласного с его политикой гетмана Жулкевского. Гарнизоном остался командовать Александр Госевский, не умевший или не желавший поддерживать дисциплину среди своих солдат, которые вели себя все более разнузданно. По приказу короля гетман забрал в Польшу Василия Шуйского (умер в Польше в 1612 г.) и его братьев.

Падение царя Василия и избрание Владислава дало шведам повод вторгнуться в Московское государство. В августе 1610 г. войска Якоба Делагарди, недавнего союзника Скопина-Шуйского, начали осаду Новгорода. В конце 1610-начале 1611 гг. шведы захватили значительную часть побережья.

А.К. Толстой в своей иронической «Истории государства Российского» лаконично и красочно изображает состояние дел: «Пошел сумбур и драки, поляки и казаки, казаки и поляки нас паки бьют и паки; мы ж без царя, как раки, горюем на мели». Тогда между теми и другими не видели разницы. Авраамий Палицин называет атамана донских казаков Ивана Заруцкого «поляком»230, поляка Александра Лисовского, который вместе с Петром Сапегой осаждал Троице-Сергиев монастырь - «злонравным лютором»231. Казаки и поляки, поляки и казаки составляли основную часть армий, воевавших на просторах Московии. Сигизмунд III привел под Смоленск 17 тыс. поляков и 10 тыс. казаков, не считая литовских татар. В Тушинском лагере вокруг самозванца собралось 20 тыс. поляков и более 40 тыс. казаков232. Совершенно невозможно было отличить поляков от казаков по их отношению к населению: они одинаково грабили, разоряли, насиловали.

Наступил паралич власти. Собор, избравший Владислава, отправил половину своего состава к Сигизмунду под Смоленск.

Делегацию возглавляли «большие послы» - князь Василий Голицын и Филарет. Они должны были предъявить королю решение Москвы и привезти в столицу царя Владислава; король не хотел его давать, делегация не имела права менять решение Собора и приглашать на московский трон Сигизмунда. Чего он добивался. Оставшаяся в Москве часть Собора не была полномочна действовать, даже если бы хотела, в отсутствии послов, отправленных к Смоленску.

Паралич власти был, прежде всего, результатом неудачи политики высшего правящего слоя. Бояре, после провала политики их царя Василия Шуйского, сделали попытку сохранить свою власть, избрав польского королевича. С. Платонов пишет: «Попытка политической унии с Речью Посполитой была лебединой песнью московского боярского класса». Одновременно, как покажут позднейшие события, это была последняя попытка создать систему ограниченного самодержавия. Московские бояре пытались совершить революцию, ее можно называть консервативной революцией, но это, несомненно, была попытка изменить характер существовавшего до начала смуты порядка.