Право налево (СИ) - Зика Натаэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дожил, называется!
И как быть дальше?
Лена обижена… Нет, хуже – она оскорблена!
Представив себя на её месте: он входит в свой дом, в свою спальню, и видит, как супруга разминается с другим мужиком, Марк понял, какое потрясение испытала жена.
У мужчины руки сами собой сжались в кулаки, на скулах заходили желваки, появилось сильное желание придушить виртуального конкурента! И спустить его с лестницы.
Что за эти дни, проведённые в отдалении от него, надумала себе Елена? На развод он не согласен, чтобы там ни мама не говорила!
Кстати – ещё одна странность – поведение матери.
Марк потёр переносицу, вспомнив, что родительница сначала забрала Ленин паспорт, собираясь их развести, но уже через несколько часов курьер привёз документ обратно, причём без штампа о расторжении брака.
Это упрощает его задачу – одно дело, заново уговаривать на брак обиженную женщину, совсем другое – если они по-прежнему остаются супругами! Видимо, у матушки не вышло развести их по-быстрому, что ж, он этому только рад!
Подготовка урока для Маргариты отнимала много сил и времени, а тут ещё Лена никак не находилась!
Марк злился, швырял деньгами, мечтая поскорее со всем покончить.
Настал день Х.
Глупая Ритка купилась, и послушно отправилась по представленному маршруту. Нанятый артист убедительно сыграл курьера, не только вручив Рите пакет с муляжами наркотиков, но и сумев незаметно высыпать на её одежду немного настоящей дури. Кинолог с собакой был только рад провести внеплановую тренировку в «боевых» условиях, и его пёс не подвёл – сразу среагировал на благоухающую анашой Ритку.
Хорошо проплаченные люди в погонах виртуозно разыграли спектакль «задержание наркокурьера». Даже мелькнула мысль – а не проделывали ли они такое в реале, уж больно гладко всё вышло, словно полицейские уже такое репетировали? Или не репетировали…
Подбросить второй муляж в квартиру бывшей любовницы он решил собственноручно. И для этого погнал женщину через пол Москвы, приказав фотографироваться на местности, чтобы убедиться – путь в квартиру свободен.
Дом у Ритки – проходной двор. Консьержа нет, некому следить, кто пришёл, к кому, что принёс или унёс.
Мужчина без проблем попал в подъезд, ключ обнаружился на том же месте – в почтовом ящике.
Время для посещения квартиры он выбрал идеальное – большинство жильцов на работе, а дети ещё не вернулись из школ. Всякие бабушки и мамашки, кто днём находится дома, как раз садятся обедать, или кормят спиногрызов. Да и он не стал тянуть резину – открыл дверь, прошёл в комнату, сунул пакет между полотенец, и сразу удалился. На всё про всё ушло минут десять, не больше.
Кстати, посадить Риту в камеру с парой проинструктированных арестанток с большим тюремным опытом было идеей майора полиции, сам-то Марк думал просто подержать любовницу несколько дней в заключении. Голова у майора варит – или он уже проделывал такое? – во всяком случае, общение с зэчками на Риту подействовало, как контрольный выстрел.
Увидев, во что за несколько часов прессовки превратилась ещё недавно уверенная в себе, самодовольная и наглая женщина, Марк испытал двоякое чувство. С одной стороны, именно этого он и добивался, организовывая спектакль: напугать до усрачки, дезориентировать, показать, как легко можно отобрать всё, чем Рита дорожит. С другой стороны, эффект превзошёл ожидания – любовница, похоже, находилась на грани – едва не передавили. Ломать Маргариту он не планировал.
Ритка подписала бумаги, мгновенно согласилась на предложенные условия и с радостью сбежала из столицы. Потраченные на подкуп и оплату помощников деньги он вернул, подельники будут молчать, ибо у всех рыльце в пушку. Да и что им даст огласка, кроме компромата на самих себя? Имени заказчика никто не знает, заплатили хорошо, чем дело закончилось, для нанятых артистов неизвестно. А полицейские в любом случае высовываться не станут – кому охота потерять хлебное место и привлечь внимание Службы собственной безопасности?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Угрызений совести Марк не испытывал – Рита получила ровно то, что заслужила. Психологическая встряска – да, неприятно, но может быть, она научит её соразмерять свои возможности с возможностями тех, кого пытается шантажировать? Научит думать, прежде чем бросаться сломя голову в очередную авантюру. А так – жильё есть, деньги на первое время есть, руки-ноги-голова на месте. И только от неё зависит, как сложится дальнейшая жизнь!
Так что Риту можно выбросить из головы.
Но возвращается до сих пор нерешённая проблема – где же Лена?
Дома без жены было пусто и неуютно.
Нет, все вещи на местах, нигде ни пылинки, Любочка исправно готовит разносолы и полирует поверхности.
Но всё равно чего-то не хватает.
Вернее, кого-то – Лены.
Домработница, вернувшись из неожиданного отпуска, старается лишний раз на глаза не попадаться. Матушка зачем-то просветила её, что Марк разводится, и кухарка устроила молчаливую забастовку – по-прежнему вкусно готовит и тщательно убирает квартиру, но больше совсем не отсвечивает. Ни поговорить, ни поддержать, как раньше – только по существу и сухо.
Коробит.
Если подумать, то с каких это пор его волнует отношение прислуги, от которой всегда требовалось только добросовестно выполнять свои обязанности и не мельтешить перед глазами? Но Любочка… Вернее, Лена со своим дружелюбием и неиссякаемым оптимизмом показала ему, что между хозяином и работником могут быть не только товарно-денежные отношения. Домработница границ не переступала, до фамильярности не скатывалась, но тут приветливое слово, там добрая улыбка – и еда кажется ещё вкуснее, и дом уютнее, да и на душе теплее.
Не замечал, пока Любочка не сделала откат, а теперь вот не хватает её одобрения и искреннего участия.
Сегодня домработница вышла в коридор на звук открываемой двери, он уж было обрадовался, что вернулась жена и Любочка оттаяла, но нет – оказалось, что она наводила порядок в гардеробе и обнаружила, что пропала одна из Лениных сумок. Та, которую жена брала с собой в тот злополучный день.
- Везде посмотрела, Марк Андреевич – ничего, - сокрушённо всплеснула руками Любочка. – Недавно видела её, ещё подумала, что надо в чехол убрать, да отвлеклась на что-то. А сегодня вспомнила, сунулась – нету! Что же это делается, а?
- Посмотрите ещё, - устало ответил ей мужчина, пытаясь вспомнить, когда сам видел эту сумку в последний раз. – Может быть, переложили и забыли?
Любочка собралась возразить, мол, смотрела уже, но задержала взгляд на осунувшемся лице хозяина и только сокрушённо вздохнула.
- Пойду, гляну в спальне Елены Евгеньевны, - произнесла она, поднимаясь по лестнице.
Марк же распахнул дверь гардеробной и замер, рассматривая содержимое – действительно, куда могла подеваться эта сумка? Неужели жена забрала? Нет, а что? – вернулась из своего санатория, - мужчина скрипнул зубами, - и забрала! Только где она сама?
Квартира!
Ах ты, чёрт, забыл! У Ленки же есть однушка!
Взгляд привычно выхватил висящие на вешалке два ключа – странно, а как она вошла в квартиру, если ключи тут?
И мысленно хлопнул себя по лбу – наверняка у жены есть запасные!
Решение пришло мгновенно – Марк снял брелок и, развернувшись на одной ноге, вылетел в подъезд.
По закону подлости по дороге он собрал все светофоры, побывал в нескольких пробках и к нужному дому добрался только через два часа.
И упёрся в железную дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Твою ж за ногу – когда Лена успела её поставить? И почему он ничего об этом не знает?
Мужчина несколько раз позвонил в звонок, не дождался ответа и с досадой стукнул в дверь кулаком, собираясь уйти несолоно хлебавши. Железка гулко ухнула и дрогнула, приоткрываясь.
Открыто? Да ладно…
Уже не церемонясь, Марк распахнул первую дверь и толкнул вторую, ожидая, что она заперта. Но и тут ему повезло – она приветливо распахнулась.