Инженер страны Советов - Евгений Владимирович Панов

Именно внезапность и сыграла главную роль. Ну никак не ожидали немцы атаки такого количества танков при поддержке пехоты. А если учесть, что в первых рядах наступления шли немецкие «двойки», «тройки» и «четверки», то это подарило нам лишние минуты для сближения с противником.

Большим подспорьем явилась батарея 120-миллиметровых самоходных минометов под командованием майора Яхина. На позиции немецких зениток на станции Береза и вокруг складов обрушился мощный минометный удар. Немцы растерялись и открыли огонь в воздух, думая, что начался авианалет. Эта ошибка стоила им жизни. Сблизившись, танки открыли огонь из орудий и пулеметов, буквально выкашивая уцелевшие расчеты и разбегающуюся пехоту.

На станции в это время разверзся настоящий огненный ад. Не знаю, какие черти наворожили немцам их судьбу, но так случилось, что в момент нападения на соседних путях стояли эшелон с цистернами с бензином и состав с живой силой. Первый же залп минометов пришелся на цистерны, и они, закономерно, полыхнули, накрыв огненным валом вагоны с солдатами. Все произошло настолько внезапно, что спастись удалось единицам. Немцы попытались вытолкать с охваченной огнем станции эшелон с танками и эшелон с артиллерией, но далеко уйти не смогли: на входных стрелках паровозы, изо всех сил тянущие составы, были подбиты из танковых орудий, и весь их груз стал нашим трофеем.

В городе отдельные очаги сопротивления быстро уничтожались огнем из танков и стремительно продвигающейся пехотой. Немцы, сбитые с толку тем, что их собственные танки (с крестами на броне, но со странными вертикальными белыми полосами на лобовой, кормовой и бортовой броне) давят и расстреливают в упор немецких же солдат, вскоре начали массово сдаваться.

Охрану складов смяли быстро, но тут нарвались на успевшую развернуть орудия на прямую наводку 88-миллиметровую зенитную батарею и потеряли два танка Pz. IV и один Pz. II. Всего в атаке на город и склады потеряли три танка и 16 человек убитыми.

Атака на аэродром прошла более успешно. Тут хорошо, да что там хорошо, просто отлично поработали Гризли с Волковым, выбивая снайперским огнем расчеты зениток. Крупнокалиберка Гризли вообще вызвала панику среди немецких зенитчиков. Вернее, не она сама, а, так сказать, конечный результат ее работы. Запаникуешь тут, когда у твоих товарищей, то у одного, то у другого, буквально взрывается голова, разбрызгивая в стороны содержимое черепной коробки. Причем отстреливали в основном тех, кто приближался к орудиям. Немцы быстро поняли, что если хочешь остаться в живых, то нужно лечь и не отсвечивать, ожидая, когда русские наконец-то займут аэродром.

Пара «мессеров» попыталась взлететь и теперь догорала на окраине взлетной полосы. Тоже работа Гризли. С бронебойно-зажигательной пулей калибром 14,5 миллиметра в моторе далеко не улетишь.

Атака на аэродром стоила нам жизней семи бойцов.

Следующей целью являлся расположенный на окраине города в бывших царских казармах лагерь военнопленных. Там управились быстро. Охрана разбежалась, как только танки, а туда отправили все Т-28 и БТ-7, снесли ворота лагеря. Впрочем, убежать успели не все, и больше двух десятков эсэсовцев, включая начальника лагеря, попали в наши руки. Я сразу выдвинулся туда, прихватив с собой по пути комиссара.

Богданов не сразу понял, что именно делают несколько бойцов в камуфляже, которые подтаскивали длинные колья своим товарищам, умело орудующим топорами. А когда понял, то сбледнул лицом и вопросительно посмотрел на меня, а я лишь плечами пожал. Бойцы вот быстро поняли, как надо поступать с охраной лагерей, карателями и эсэсовцами.

Начальник лагеря, оберштурмфюрер СС Паске, наотрез отказался отвечать на вопросы и, как и все до него, завел свою шарманку, предлагая мне сдаться. Ну да не очень-то и хотелось его слушать, тем более что картотека досталась нам в полном порядке. Так что все лица, сотрудничавшие с врагом, от нас никуда не денутся. Все получат по заслугам.

Вскоре пустырь за зданием администрации лагеря украсился некоторыми еще живыми скульптурами. Нет, я, может, и проявил бы гуманность и просто расстрелял их, но вид виселицы, стоящей прямо напротив ворот, на которой висели десять человек, как-то всю мою гуманность заставил поутихнуть и не высовываться. Как оказалось, немцы так развлекались и каждое воскресенье по какой-то своей системе выбирали и вешали по десять пленных.

Пока я возился с картотекой, в лагерь приехал наш самый главный тыловик, старшина Ишимов, и организовал раздачу пищи бывшим узникам. Я же взял списки тех, кого немцы считали неблагонадежными, и приказал заводить их ко мне по одному. Как раз и комиссар пришел и устало уселся на стул.

– Не слишком ли это жестоко, Михаил Андреевич?

– Вы о чем, Иван Никанорович? – спросил я, не отрываясь от изучения документов.

– Ну, с немцами, – пояснил он. – Все же они военнопленные.

– Они не военнопленные, товарищ комиссар, а военные преступники и члены преступной организации. – Я оторвался от бумаг и посмотрел на Богданова. – Будь на их месте простые солдаты вермахта, я бы за наших повешенных приказал расстрелять их командиров, а остальных запер бы в бараке. Уходя, мы оставим здесь для немцев соответствующую бумагу, в которой подробно опишем, за что именно мы так казнили этих и за что будем так казнить следующих. Вы видели еврейское гетто в городе? Не прошло и трех месяцев, как началась война, а там уже голод, болезни, смерть. А ведь это мирные жители. А еженедельные казни наших пленных, которые ради развлечения устраивались здесь, в лагере? Так что пусть знают, что кара может настигнуть каждого из них в любой момент, и кара эта будет страшной. Они хотят запугать нас? Так пусть теперь боятся сами.

– Может, вы и правы, – глухо произнес Богданов, глядя в окно. – Может, и правы. Кстати, там ефрейтор Левичев просил разрешения отлучиться в город. Он там видел фотомастерскую. Хочет пополнить запасы фотопленки, да ту, что имеется, проявить и фотографии распечатать.

– Пусть едет, но обязательно возьмет пару человек в сопровождение. Проявленные пленки и фотографии все ко мне. Будем готовить к отправке в Москву. С аэродрома больше докладов не было?

– Новицкий по рации передал, что есть какой-то подарок. Разбираются с трофеями и занимают оборону. Ждет к себе.

– Пусть ждет. Нам надо побыстрее здесь разобраться с людьми, сформировать подразделения и отправлять их на склады вооружаться. Да, вот вам еще работенка. – Я протянул Богданову список. – Здесь фамилии четверых летчиков. Их надо проверить в первую очередь, накормить, оказать медицинскую помощь и отправить на аэродром. Пусть находятся там до особых распоряжений. А лучше поручите это кому-нибудь. Вы мне сейчас здесь нужны будете.

Первым в бывший кабинет начальника лагеря вошел