Вся ваша ненависть - Энджи Томас

– Белок – в мясе, – говорит Деванте. – В гребаном сыре его нет. Пусть только кто-нибудь попробует предложить мне макароны в качестве основного блюда.

– Слушайте, зато это быстро и просто, – продолжает Крис. – Все в одной коробке![126]

– Вообще-то нет, – замечаю я. – Потому что настоящие макароны с сыром в коробках не продаются, малыш. Их достают из духовки с хрустящей корочкой.

– Аминь. – Сэвен протягивает мне кулак, и я по нему ударяю.

– А-а, – кивает Крис. – Это когда их еще посыпают панировочными сухарями, да?

– Че? – прыскает Деванте, а Сэвен повторяет:

– Сухарями?..

– Не, – говорю я. – Я про сырную корочку. Надо отвести тебя в нормальный ресторан домашней еды, малыш.

– Этот дурень сказал «сухари». – Судя по голосу, Деванте искренне оскорблен. – Панировочные!

Машина останавливается. Впереди знак «Дорога закрыта», перед которым стоит полицейская тачка.

– Черт, – бормочет Сэвен и, сдав назад, разворачивается. – Придется искать другой путь.

– Наверное, блокпосты расставили по всему району, – говорю я.

– Сухари гребаные, – продолжает ворчать Деванте. – Честно, не понимаю я белых. Сыпят сухари на макароны, собак целуют в губы…

– И обращаются с ними как с детьми, – добавляю я.

– Ага! – кивает Деванте. – А еще специально занимаются всякой смертельно опасной хренью вроде прыжков с тарзанки.

– «Таргет» они называют «Тарже», как будто он от этого станет моднее, – подхватывает Сэвен.

– Черт! – восклицает Крис. – Моя мама и впрямь так говорит.

Мы с Сэвеном ржем.

– Родителей оскорбляют, – продолжает Деванте. – Разделяются в ситуациях, когда нужно держаться вместе.

– Чего? – Крис удивленно вскидывает бровь.

– Малыш, ну ты чего, – говорю я. – Белые всегда разделяются, а потом с ними обязательно случается что-нибудь плохое.

– Это только в ужастиках так.

– Не-а! Об этом постоянно передают по новостям, – возражает Деванте. – Ну, там, идут в поход, разделяются, а потом кого-нибудь убивает медведь.

– Или ломается машина, а они разделяются, и в итоге их по одному убивает маньяк, – добавляет Сэвен.

– Типа, вы че, никогда не слышали, что вместе мы сильнее? – спрашивает Деванте. – Ну реально.

– Ладно-ладно, – сдается Крис. – Раз уж вы обсуждаете белых, могу я задать вопрос о чернокожих?

Повисает гробовая тишина, и мы все поворачиваемся к нему. Сэвен тоже поворачивается, отчего машину тут же кренит в сторону и заносит на бордюр. Выругавшись, Сэвен возвращается на дорогу.

– Вообще-то это несправедливо, – бурчит Крис.

– Он прав, ребят, – говорю я. – Пусть спрашивает.

– Ладно, – соглашается Сэвен. – Валяй, Крис.

– Окей. Почему некоторые чернокожие дают своим детям такие странные имена? Ну взять хоть ваши – они все какие-то ненормальные.

– Нормальное у меня имя, – надувается Деванте. – Не понимаю, о чем ты.

– Чел, тебя назвали в честь типа из Jodeci, – хохочет Сэвен.

– А тебя – как цифру! Второе имя у тебя какое? Эйт?[127]

– Короче, Крис, – вздыхает Сэвен. – На самом деле Деванте прав. С чего ты взял, что наши имена менее нормальные, чем твое? Кто решает, что значит «нормально»? Будь здесь мой папа, он сказал бы, что ты попал в ловушку белых стандартов.

Лицо и шея Криса наливаются краской.

– Да я не в том… Окей, «нормальные» – неподходящее слово.

– Ага, – киваю я.

– Может, редкие? – говорит он. – У вас редкие имена.

– Я знаю как минимум трех Деванте у нас на районе, – замечает Деванте.

– Вот именно. Это вопрос перспективы, – кивает Сэвен. – Плюс большая часть имен, которые белые находят необычными, как правило, что-нибудь значат на африканских языках.

– И, давай по-честному, некоторые белые тоже дают своим детям «редкие» имена, – говорю я. – Так делают не только чернокожие. То, что у имен белых нет приставок «Де» или «Ла», не делает их нормальнее.

Крис кивает.

– Справедливо.

– Вот зачем только ты «Де» привела в пример? – ворчит Деванте.

Мы снова останавливаемся. Еще один блокпост.

– Черт, – шипит Сэвен. – Придется ехать в объезд, на восток.

– На восток? – хмурится Деванте. – Это же территория Послушников.

– И в прошлый раз большая часть беспорядков была там, – напоминаю я.

Крис качает головой.

– Нет уж, тогда мы туда не поедем.

– Народу сегодня не до налетов, – возражает Сэвен. – Поеду переулками, и все у нас будет зашибись.

Тут где-то очень близко раздаются выстрелы, и мы подскакиваем на месте, а Крис даже вскрикивает.

Сэвен шумно сглатывает.

– Все будет зашибись.

Двадцать четыре

И, поскольку Сэвен сказал, что все будет зашибись, все идет наперекосяк.

Почти все дороги на востоке перекрыла полиция, поэтому на поиск свободного пути у Сэвена уходит целая вечность. Вдобавок на полпути к магазину машина начинает тарахтеть и замедляется.

– Ну же, – выдыхает Сэвен, гладя приборную панель и давя на газ. – Давай, малышка.

Но его «малышка» посылает нас нахрен и глохнет.

– Черт! – Сэвен опускает голову на руль. – Бензин закончился.

– Ты же шутишь, да? – спрашивает Крис.

– Если бы, чувак. Он кончался, когда мы выезжали от тебя, но я думал, что знаю свою тачку и дотяну до заправки.

– Очевидно, ни хрена ты не знаешь, – бурчу я.

Мы стоим на незнакомой улице неподалеку от каких-то дуплексов. Вообще восточную часть Садового Перевала я знаю плохо. Воздух здесь, как и во всем районе, напитан дымом; где-то рядом гудят сирены.

– Неподалеку отсюда есть заправка, – говорит Сэвен. – Крис, поможешь толкать тачку?

– Ты предлагаешь мне выйти из укрытия? – уточняет Крис.

– Ну да. Но все будет нормально. – Сэвен выскакивает наружу.

– Ты и раньше так говорил, – вздыхает Крис, но вылезает следом.

– Я тоже могу толкать, – говорит Деванте.

– Не, чувак, тебе надо отдохнуть. Посиди пока. Старр, давай за руль. – Впервые Сэвен позволяет кому-то другому сесть за штурвал своей «малышки».

Он просит меня поставить ее на нейтралку и рулить. Потом встает у водительской двери и принимается толкать, а Крис толкает с противоположной стороны, то и дело оглядываясь через плечо.

Сирены становятся все громче, дым густеет. Сэвен с Крисом кашляют и закрывают носы футболками. Мимо мчит пикап, полный каких-то матрасов и людей.

Мы добираемся до небольшого пригорка, и Сэвену с Крисом приходится бежать трусцой, чтобы поспеть за машиной.

– Замедляйся, замедляйся! – орет Сэвен, и я жму на тормоза.

Машина останавливается под горкой. Сэвен кашляет в футболку.

– Подожди. Дай отдышаться.

Я перевожу машину в режим парковки. Крис стоит, согнувшись пополам, и пытается перевести дух.

– Этот дым меня убивает, – говорит он.

Сэвен выпрямляется и медленно выдыхает ртом.

– Черт. Если оставим машину, то быстрее доберемся до заправки. Вдвоем мы всю дорогу не протолкаем.

Какого?.. Я ведь сижу у него перед носом.

– Я тоже могу толкать.

– Знаю, Старр. Но пешком мы все равно доберемся быстрее. Блин, не хочу ее