Третья жена хозяина песков - Анна Наварр

Актаур посмотрел на меня. Покачал головой. Одними губами обозначил: “Верь мне!” и убрал от шеи Урахана нож. 

Тот сразу расслабился, даже чуть улыбнулся, обнажив острые зубы. 

– Скажи своим людям, пусть уходят, – потребовал див. 

Актаур подчинился, махнув Бересу. 

– Если тебя убить нельзя, а ребенок тебя не признает как родича, то может договоримся? – предложил Актаур. 

– Конечно, – согласился Урахан. – Есть один простой способ, как мы можем договориться. 

Он крутанул ладонями и ударил нас обоих в грудь. С его ладоней слетели одинаковые черные заклятья. 

Файсар успел прикрыть щитом только того, кто был ближе. 

– Если ни одного родителя нет, ребенок достается сильнейшему, – последнее, что услышала я. 

***

Едва перед глазами рассеялось свечение щита, Актаур отреагировал, мгновенно ударив старика рукоятью ножа. Но все равно опоздал.

– Нет, нет, нет… Ольга! 

Ольга повисла в колодках, а на ее груди расплывалось черное пятно проклятья. 

Файсар в руках старика закричал. Резко, зло. Рассерженно. Подхватив ребенка из рук оседающего дива, Актаур рассек связывающие Ольгу путы и тут же прижал к себе. 

Бросив один взгляд на приближающегося Береса, успел только кивнуть ему. И шагнул вперед. 

На холодный мрамор главного зала Храма Этта-эрбе.

– Дива! Дива Велимзан! – позвал он хозяйку святилища. 

Осторожно уложил Ольгу на пол, пристроил рядом сына. Файсар явно что-то магичил, на своем, детском уровне – от него к матери тянулись полупрозрачные белесые линии. И похоже, только это и удерживало Ольгу от немедленной смерти. 

– Держись, держись, – уговаривал ее Актаур. – Не уходи, ты не можешь уйти…

Совсем рядом раздались тихие шаги. Закутанная в серую монашескую робу и закрывающий лицо покров, пожилая дива опустилась рядом с Актауром. Он сам и не понял, что уже стоит на коленях и держит Ольгу за руку. 

– Ты привел ее, – прошелестел голос дивы. – Принес. И ребенка, надо же… 

Актаур склонил голову.

– Все, что угодно, дива. Только спаси ее. Ты ведь можешь?

Велимзан откинула с лица ткань и пристально посмотрела в лицо Ольги. Провела ладонью над ее телом, и наконец заглянула Актауру в глаза.

Его пробила дрожь. Черные вертикальные зрачки дивы на мгновение расширились и сузились обратно, гипнотизируя его. 

– Все, что угодно? Отдашь? Все, что угодно? Даже то, о чем не знаешь? – переспросила пророчица, не отпуская взгляд Актаура. 

Он вздохнул. Времени торговаться не было, но такие вопросы говорили о многом. 

– Нет. Того, о чем не знаю – не отдам. 

И посмотрел магическим зрением на Ольгу. Что такое увидела в ней дива? 

– Держи, держи ее. Не отпускай, – тут же поддержала его Веилимзан. – Ее нельзя отпускать. Уйдет. Она ведь не отсюда.

– Да, она не отсюда. – Актаур сел на пол, прижал Ольгу к себе, укачивая как ребенка. – Не уходи, Ольга. Ты нужна здесь. Нужна. Нужна нашему сыну, нужна мне… Не уходи. 

Велимзан продолжала делать пассы над ее телом, но черное пятно, хотя и остановилось, перестав разрастаться, но все же не исчезало. Бледность все больше заливала лицо Ольги, а ее тело казалось, стало совсем невесомым. 

Следя за руками дивы, Актаур уговаривал Ольгу остаться. И его магическое зрение внезапно уцепилось за два разгорающихся солнца внутри его женщины. Совсем крохотных, почти незаметных на фоне светящейся ауры Ольги, они стали видны только сейчас, когда она почти потухла. 

– Даже то, о чем не знаю… Нет дива, этого не отдам. Точно не отдам. Это – мое. 

– Понял, да? 

Актаур кивнул. Единственная проведенная вместе ночь в источнике принесла плоды. Он снова потянулся к Ольге, пытаясь найти ее свечение. Но она словно металась между здесь и нигде, и никак не могла определиться. 

– Она не отсюда. Но и там ее что-то держит, – произнесла дива.

– Она сказала, что не умерла там. Просто заснула, – припомнил Актаур. 

– Вот как. Вот как… – дива покивала собственной догадке, но делиться не спешила. 

– И она очень хотела вернуться туда. Ей не нравится наш мир. Я даже не знаю, нравлюсь ей я… Она просто шла со мной к тебе. Надеялась, что ты сможешь вернуть ее домой. 

Велимзан снова провела ладонями над телом Ольги. 

– Да, вернуть можно, – согласилась она. – Рассечь путы души вот здесь и здесь… И она отлетит в тот мир. 

Актаур до крови закусил губу. 

– Но тогда она умрет в этом, да? 

– Да. Ведь истинная душа этого тела уже давно ушла. Если бы не жертва и магия ребенка, то Ольга бы даже не оказалась здесь. И сейчас ее удерживает только это. Ребенок. Его магия. 

Дива встала и сделала несколько шагов от них. Актаур дернулся следом, но был остановлен властным взмахом руки. 

– Жди здесь. 

Велимзан ушла. Актаур сидел на холодном мраморе пола и укачивал тело Ольги, пытался напитать своей магией, но она не принимала ее, отторгала совершенно непонятным образом. И только белесые струйки магии ребенка охотно вливались в ее тело. 

Актаур посмотрел на Файсара. Глаза ребенка были закрыты, он часто и тяжело дышал, и казалось слегка осунулся. Актаур протянул ладонь и коснулся головки малыша. 

– Возьми, возьми у меня, если не хватает, – предложил он ребенку.

И тут же ощутил отток магии из тела. Пусть так, чем потерять их обоих. Или даже скорее их четверых. 

Губ коснулось что-то холодное. Открыв непонятно как закрывишеся глаза, Актаур увидел бесшумно вернувшуюся диву. Она держала около его рта ложку с каким-то снадобьем. 

– Я могу ее отпустить. Но вернуть ее можешь только ты. 

Не спрашивая, что она ему дает, Актаур проглотил все. Снадобье было кислое на вкус, и ему едва не свело скулы. Но он проглотил, и ощутил как отделяется от собственного тела, погружаясь в мир магической энергии.