Третья жена хозяина песков - Анна Наварр

Нет, нет… Неужели все было только сном? Сном-путешествием в стране всегда удачных приключений? Нет, нет…

Все же было так реалистично, так по-настоящему. Настолько, что сейчас все кажется присыпанным серым пеплом.

– Дамы и господа! – раздался голос капитана по громкой связи. – Наш полет завершен. От имени всего экипажа благодарю за…

Дальше я не слушала. Мне было так тоскливо, словно из груди вырвали кусок сердца. неужели я никогда не увижу Актаура и Файсара? Не буду ощущать крепких объятий Актаура и его сладковато-пряный запах? Никогда не увижу, как повзрослеет Файсар?

Я так привязалась к ним, что теперь от ощущения острой потери хотелось рыдать.И только то, что меня окружают незнакомые люди, сдерживало. Шмыгнув носом, я принялась выкарабкиваться из пледа. Пора выходить.

– Эй, красотка, че такое кислое лицо? – поинтересовался незнакомый голос рядом со мной.

Я подняла взгляд. Еще один пассажир, толстый, рыхлый, грузный, с пропотевшими подмышками, смотрел на меня, словно раздевая.

– Ты ж на отдыхе! – он дыхнул, и мне стало понятно, что весь полет он явно пытался сдержать страх приемом “успокоительного”. – Ты в какой гостинице будешь? Давай встретимся!

Вот только этого еще не хватало!

Едва раздался разрешающий сигнал, я подхватила свою сумку из отделения над сиденьем и потопала к выходу. Толстяк не отставал, а продолжал нудеть какие-то скабрезности.

Как мне остро не хватало моей шпильки-копья. Такие явно понимают только силу, и по другому не отвадить. Остается надеяться, что мы окажемся в разных гостиницах.

Выйдя из рукава к пандусу, окружающему зал ожидания прилетающих рейсов, я замерла.

Высокий араб-бедуин в традиционных одеждах выделялся там, сразу привлекая внимание. Его лицо было по самые глаза закрыто наверченным на голове шарфом, а рядом замер охранник в форме аэропорта. Охранник показывал ему что-то на планшете, тыкая пальцами в экран.

Стоило мне встать на ленту эскалатора, как бедуин оторвал взгляд от планшета и пристально посмотрел на меня. И, казалось, чуть кивнул сам себе. У меня же перехватило дыхание. Даже отсюда я видела ярко-зеленые глаза, окруженные витками шарфа.

Прилипала не отставал, а пристроился рядом и что-то нудел над ухом. И видимо, мое молчание принял за знак согласия, потому что в самом низу, уже почти около ленты прибывающих грузов внезапно положил руку мне на талию и притянул к себе.

– Что, красотка, поедем кататься?!

Я попыталась отпихнуть толстяка, но тот держал крепко.

– Сейчас же убери от нее руки, – раздался ледяной голос совсем рядом. Ледяной и такой знакомый.

Я обернулась.

– Ты?!

Актаур небрежно распахнул свое верхнее одеяние, демонстрируя толстяку висящие там ножи – и тот испарился в мгновение ока.

– Я, Ольга. – он поднял руки и открыл лицо.

Я ошарашенно смотрела на Актаура, не зная что и сказать. Он тоже молчал.

– Но… как? – нарушила я затянувшуюся паузу.

– Файсар держит тебя, не дает скользнуть за грань окончательно. А я пошел за тобой. Сократил путь. Оказался здесь, – Актаур повел рукой, охватывая здание аэропорта. – У вас и вправду странный мир. Я почувствовал, что ты летишь сюда, в железной птице. Стал ждать. Пока ждал, Щапек, – махнул на охранника, – рассказал мне немного. Про вашу страну, ваши обычаи. Он там бывал, недолго.

Актаур набрал в легкие воздуха. Задержал дыхание. Выдохнул. Снова вдохнул, словно решаясь.

– Пойдем домой, Ольга.

– Но… мой дом – здесь.

Он покачал головой, не соглашаясь.

– Пойдем. Ты нужна там. Нужна мне, нужна Файсару и нашим детям… Пойдем домой.

Я только глазами хлопнула.

– Нашим детям?

– Ты ведь беременна, Ольга. Двойней.

Теперь уже у меня в легких кончился воздух. Продышавшись, я переспросила:

– А почему ты об этом мне сообщаешь, а не наоборот?

Актаур криво усмехнулся. Снова покачал головой, и его шарф метнулся в такт.

– Хотел бы я знать. Но, надеюсь, в следующий раз все будет как надо? Идем домой. Я не могу долго оставаться здесь. Да и Файсар долго не выдержит. Он, наверное, уже голоден…

– Это, брат, ты неправильно говоришь! – внезапно вклинился охранник. – Я ж тебе показал, как надо! Я, правда, свою три года уговаривал, пока согласилась. Но я-то молодой был, глупый. Не знал, как правильно. Да и интернета тогда не было!

Посмотрев на охранника, Актаур кивнул. И потащил из-под одежды висящий на шее шнурок. На конце, в оплетке из тонкой кожи, висел тот самый синий самоцвет, который я дала ему еще в домишке дива Жарана.

– Прости, кольцо подготовить не успел. Не знал, что нужно. Но, может, это подойдет?

Актаур протянул мне украшение.

– Выходи за меня замуж, Ольга? Я обещаю и даю слово, что ты будешь единственной супругой и госпожой в доме. Пожалуйста, стань моей женой и матерью моих... наших детей. Прошу тебя.

Синий камешек призывно мерцал в его ладонях. Сохранил, надо же. И носит с собой, у сердца. У меня слезы вскипели на глазах. А Актаур продолжил:

– Выходи за меня, потому что я люблю тебя.

И замер, ожидая моего решения.

***

Актаур стоял и ждал.

А я сомневалась.

Ну что хорошего я видела в том мире? Сплошные похищения и принуждения к если не к браку, то к рождению детей. Как будто там больше женщин не осталось!

Хотя нет. Было и хорошее – и ребенок, и приключения, реальнее настоящей жизни, и магия. И даже прекрасная проведенная вместе ночь.

Которая, как Актаур говорит, имела самые далекоидущие последствия. А своих детей я никогда не смогу оставить.

– Может есть какой-то способ переместить вас сюда? – я все же попыталась отстоять свой мир.

Ответа не последовало.

Вместо этого Актаур как будто стал менее цветным и потерял резкость – словно на камере съехала четкость или объектив заляпало жиром и пылью. Но он упрямо продолжал стоять, отдавая последние силы и дожидаясь моего решения.