Гуманный выстрел в голову - Коллектив авторов. Составитель С. Лукьяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне сказали, что на спутнике Трои спектрологи обнаружили следы редких металлов.
Глен вздохнула.
— Там обнаружили разум, — сообщила она. — Разумных аборигенов. Мы летим устанавливать с ними контакт.
Игон ощутил, как все его немногочисленные волосы стремятся в небо.
— Но… — он сглотнул. — Почему мы?!
Девушка пожала плечами.
— Потому, что в этой звездной системе мы единственные эмиссары Экологического Контроля. Так вы летите или нет?
Помолчав, Игон заставил себя кивнуть и забраться в кабину. С шипением опустился тяжелый люк.
Снаружи послышался низкий, грозный гул сверхпроводящих обмоток.
2— Стоять! — окрик раздался прямо над нами. Бист сорвался со скалы, я едва успела схватить его за ногу. В груди родилась эмоция: гнев. Я напрягла разум, пытаясь погасить опасное возбуждение.
— Мы висим над пропастью, — заметила я. — Здесь негде стоять.
Бист раскачивался над бездной, слабый ветер шевелил его волосы. На такой высоте даже мне было трудно дышать. Лучи солнца, преломившись в атмосфере Матери, красили скалы в пурпур, зрелище отличалось красотой и помогало успокоиться. Взвесив нелогичность приказа «стоять», я осознала свое интеллектуальное превосходство над противником и гнев окончательно растаял. Гневаться следует лишь на равных.
— Кто вы? — спросил страж.
— Беженцы с юга, — подал голос мой партнёр. — Мы безоружны и несчастны.
Пауза.
— Поднимитесь на площадку перед стеной, только медленно!
Я забросила Биста на ровную горизонтальную скалу, куда мы и направлялись, забралась туда сама, сложила крылья и пару раз медленно повернулась на месте, плотно сжав челюсти в знак мирных намерений.
— Кто вы такие?! — в голосе стража прозвучал ужас. — Что вы за существа?!
Странно. О нас даже не слышали. Это резко осложняло обстановку и бросало определенный вызов интеллекту.
— Мой опознавательный звук Яхтырлы, — представилась я. — Это партнёр, Бист. Мы принадлежим к виду аракара, на вашем плато не водимся.
Я уже разглядела врагов. В скале были пробиты бойницы, откуда в нашу сторону смотрели наконечники стрел, за ними в темноте угадывались золотистозеленые глаза зрачкового типа. Вспомнив рассказы матери, я пришла к выводу, что мы напоролись на заставу горного племени уанка, относившегося к семейству нгминид верхнего яруса псевдоразума. Плохо. Чем меньше разума у нгминида, тем большей агрессивностью он обладает.
— Вы из одного рода? — недоверчиво спросил голос. — Но у тебя шесть ног, а у второго восемь!
Бист ответил сам:
— Наши самцы не имеют крыльев, — сообщил он стражу, — А самки не могут самостоятельно питаться.
— Вы эти… как их… насекомые?!
— Нет, мы близкие родичи пауков, — я скрестила передние руки перед челюстями.
В недрах горной крепости воцарилась тишина. Время тянулось медленно. Близился закат, солнце уже скрылось за Матерью, окрасив небо мириадами оттенков пламени. Как всегда, с приходом ночи ветер крепчал, и сегодня его унылый голос, казалось, жаловался на одиночество и печаль. Я отрешенно подумала, что будет глупо и нелогично умереть в такой день.
Мы с Бистом молча ждали решения нашей судьбы. Мысленно я искала поведенческую тактику, дающую шансы уцелеть под стрелами из бойниц, но перспективы не радовали. Вопреки логике я продолжала размышлять; мы проделали долгий путь, избежав многих опасностей, и было бы оскорбительно потерпеть поражение столь близко от цели.
Наконец, из-за стены донесся другой голос:
— Чем вы питаетесь? — говоривший явно нервничал.
— Только растительной пищей, — сообщила я. — В отличие от большинства пауков, мы не хищники.
— И не умеем плести паутину, — добавил Бист.
Молчание.
— Что вам здесь нужно?
— Мы не собирались нарушать ваши границы, — устало ответила я. — Мы беженцы. Наше гнездо было уничтожено извержением вулкана, нам едва удалось спастись. Просим разрешения пересечь ваше плато в любом, удобном для вас месте.
Бист добавил:
— Мы не причиним никому вреда, нас только двое.
Вновь воцарилась тишина. Порыв ветра донес запахи уанка, притаившихся в крепости. Пахли они неприятно, как и все млекопитающие, но в данном случае к природной вони примешивался отчетливый аромат страха. К счастью, Бист никогда не изучал млекопитающих, поэтому запахи ничего ему не сказали; я же приготовилась к худшему. Псевдоразумные, особенно нгминиды, едины в реакциях на то, что их страшит.
— Мы должны посоветоваться, — наконец, сообщили из- за стены. Я опустилась на камни и сложила ноги пирамидкой над телом, Бист влез мне на спину.
— У вас не найдётся немного травы? — попросил он. — Мы умираем от голода.
Пауза.
— Хорошо, траву вам дадут. Но не пытайтесь приблизиться! Или будете убиты!
— Мы видим, — глухо сказала я, боковым зрением наблюдая за подготовкой к выстрелу примитивной катапульты на вершине соседней скалы.
Бист обнял меня вторыми руками и коснулся химических рецепторов под грудной пластиной.
«Что думаешь?» — спросил он.
«Катапульта однозарядная, работает по принципу высвобождения энергии скрученного волокна», — просигналила я. — «Опасности не представляет. Стрелы из бойниц опасны для тебя, однако я сомневаюсь, чтобы они пробили мой панцирь.»
«Почему ты не захватила оружие, почему!»
«Ангар сгорел первым!» — оборвала я. — «Ты же видел, как он взорвался.»
«Вся моя работа… Мои исследования… Все погибло…»
«Ты пока дышишь» — успокоительно заметила я. — «Втяни брюхо, от тебя уже эмоциями пахнет.»
Бист нервно пошевелил задними ногами.
«Если с нами говорили млекопитающие, они станут стрелять. И будут целить в глаза!»
«Ты жжёшь мне рецепторы» — недовольно просигналила я. Бист немедленно убрал руки.
Тем временем, томительное ожидание подошло к концу. Из бойницы вылетел комок травы и шлёпнулся недалеко от нас. Бист с радостным шипением прыгнул вперёд, ухватил пищу и стремительно проглотил. Довольно покачиваясь, он вернулся ко мне и забрался на спину.
«Вкусно!» — сообщили рецепторы, едва Бист до них дотронулся. Я чавкнула.
«Между прочим, я тоже голодна».
«Сейчас, сейчас…» — он тщательно перемалывал траву зубчиками ротовой полости. Наконец, доведя пищу до нужной мягкости, Бист широко развел челюсти и опустил голову навстречу моему лицу. Трава и правда была вкусной.
Тем временем на каменной террасе, чуть в стороне от нас, раскрылась небольшая дверца и наружу выбрался местный обитатель. Уанка оказались значительно меньше нас размерами, с четырьмя волосатыми конечностями и относительно крупной округлой головой. Внешние органы слуха напоминали две полуокружности, симметрично расположенные по бокам черепа, глаз было только два, как и у всех млекопитающих, тело покрывала серо-бурая кудрявая шерсть, хвоста или хобота не имелось. Вокруг тазовой области уанка было обернуто примитивное одеяние из растительной ткани; отсюда я сделала вывод, что аборигены обладают уязвимыми половыми органами.
— Вас не пропустят! — крикнул страж. — Убирайтесь обратно в море!
— Мы не из моря, — терпеливо ответил Бист. — В море обитают только наши дети.
Уанка так раскрыл глаза, словно я прыснула ему кислотой в лицо.
— К-какие дети? — пробормотал он.
— Вы должны их знать, — я неодобрительно царапнула скалу задними ногами. — Морских богов знают все!
«Не увлекайся» — предупредил Бист. — «Если они решат, что мы опасны…»
«Мать рассказывала о культуре уанка» — возразила я. — «Они поклоняются зганам, считают их богами воды.»
«Богами?»
«Это понятие присуще только стадным видам псевдоразумных…»
Пока мы обменивались сигналами, уанка скрылся в башне и вновь потянулось ожидание. В этот раз ждать пришлось гораздо дольше, но результат того стоил: на каменную террасу выбралась целая делегация во главе с обнаженным самцом, у которого вся шерсть на голове и в паху была тщательно выбрита. На груди он носил бронзовую пластину с выштамповкой, отдаленно напоминавшей молодого згана.
— Кто вы, говорите, кто вы, излагайте!!! — завопил лысый уанка.
Я повторила нашу историю. Абориген затрясся.
— Аракара? Аракара-самун? Тьон аракара?
— Да, самец и самка аракара, — ответила я на родном языке, слегка удивленная знаниями уанка. Впрочем, его знания, видимо, этими словами и кончались. Сцепив длинные верхние конечности за головой, уанка опустился на колени, прижался лбом к скале и быстро затараторил:
— Простите этих воинов, божественные, они глупы, неразвиты и плохо пахнут. Я жрец, я носитель знания, я не осквернен. Я достоин говорить с вами?
— Говори, — позволила я.
— Отец и мать! — уанка вскочил, потрясая конечностями. — Вы явились! Было сказано: в зеленый день придут отец и мать! Было сказано?! — с этими словами он так пнул соседнего аборигена, что тот едва не свалился в пропасть.
