Любитель историй - kostik

соратников. Его внимание сейчас занимали лишь часы, по

которым он постоянно сверял стремительно ускользающее

время. Если бы я был сторонним наблюдателем, то решил

бы, что мы участвуем в регате, и стараемся как можно

скорее уплыть от проклятого острова.

Следующая неделя не принесла на волнах ожидания

никаких новостей. Только море продолжало возвращать

умерших каперов – всех шестерых. А еще нас подгоняли

бесконечные команды Бероуза. За эти дни я практически не

видел вашего отца Рик, но знал, он занят кропотливой, и

видимо, очень важной работой. Когда я проходил мимо

капитанской каюты, я слышал, как непрерывно скребет

перо о бумагу. Что именно он писал, уединившись в покоя

самого Бероуза, я даже не мог себе представить.

Девятнадцатый день начался для меня с борьбы с

желудком. Запасы пресной воды подходили к концу, и мы

едва держались на ногах, дожидаясь очередной порции

влаги. Еще скуднее выглядел наш пищевой рацион: вяленое

мясо вперемешку с макаронами, которые мы называли еда

с дрянью, уже не лезли в горло. Пища мучила и убивала

своим однообразием. И в то утро я не выдержал. Меня

вывернуло наизнанку, как только я закончил завтрак.

Пустой желудок незамедлительно отозвался протяжным

урчанием.

Проходящий мимо старпом злорадно хмыкнул. С того

момента как мы отплыли от острова он всячески не

замечал меня, словно расторопного юнги не было и в

помине. Я пытался оказаться в том месте, где он нес

вахту, но и тогда разговор заканчивался так и не успев

начаться. Постепенно вся команда стала обходить меня

стороной. Я сделался прокаженным, которого жалеешь

своим молчанием, и безумно боишься протянуть руку,

чтобы не дай бог не подцепить от него ужасную заразу.

Те немногие, кто еще пару дней назад пытались

подбодрить меня добрым словом, к концу третей недели

обратного пути окончательно отвернулись. Я не винил их в

этом. Уже давно привыкнув жить одиночкой, я коротал

тянувшиеся, будто смола, ночи, за размышлениями.

Рассчитывая только на себя, я понимал, что бороться с

каперами - в чьих жилах теперь, наверняка, текла кровь

дьявола, - бесполезно.

Невольники – как называл еще живых моряков Бероуз,

готовили бунт. Но, честно говоря, я не видел в этом

смысла. Искать спасения нужно было в молитвах, а не в

бессмысленных стараниях…

И следующий день подтвердил правильность моих

суждений. Ритли Викс не выдержал первым. Его

натянутые нервы лопнули как струна лютни.

Внимательно изучая непроницаемый взгляд своего бывшего

друга, который теперь не замечал его в упор, Викс внезапно

начал смеяться. Не скрываясь, он вышел в самый центр

палубы – скромные эмоции превратились в настоящую

истерику. Настороженные взоры моряков следили за тем,

как их приятель довольно быстро сходит с ума. Приступ

продолжался пару часов, пока Бероуз не приказал

подвесить помешавшегося на рее. Удивительно, но никто

так и не вызвался защитить несчастного капера или по

крайне мере его утихомирить. Каждый закрылся в

воображаемый панцирь, будто краб, и волновался

исключительно о своей шкуре.

Это были самые невыносимые дни. До сих пор я

просыпаюсь в холодном поту, вспоминая мучившие меня

кошмары.

Но один из них посещает мою память чаще остальных…

...Безумца подвесили на самом видном месте: в центре

грот-мачты, чтобы полуденное солнце до изнеможения

сушило кожу, оставляя на ней болезненные ожоги, а

ночной соленый ветер бередил открытые раны. Я слышал

его крик каждую минуту, и если выдавался небольшой

перерыв, то спасительные вопли в скором времени

начинались вновь.

Мы все потихоньку начинали бредить. Также как и

бедняга Викс. Силы были на пределе, а до знакомых берегов

оставались еще сотни бесконечных лиг. Когда безумец

затих, и мы помолились господу за его измученную душу,

наступила такая мертвая тишина, что мне почудилось,

будто я оглох.

Превратившись в растянутые на солнце тени, мы

неприкаянно слонялись по кораблю, заранее предугадывая

приказы наших мертвых повелителей. Наверное, дьявол, и

вправду слишком силен, раз способен на глазах у господа

творить такие бесчинства… - подумалось мне на сорок

первый день нашего плаванья.

В то утро моя вера пошатнулась.

А в следующую ночь ее окончательно растоптал один

малозначимый, но достаточно откровенный разговор.

Луна почти утонула в разбушевавшихся волнах. После

двухдневного штиля, морской ветер стал для нас манной

небесной. Я не спал почти всю ночь и случайная тень,

скользнувшая у борта, нисколько не удивила меня. Если это

был заплутавший призрак, - он явно ошибся кораблем. Наш

«Бродяга» включая каждого живого и мервого члена

команды, стал посмертным напоминанием бороздящим

просторы запретных вод. Этакое морское приведение

лишенное всего человеческого.

- Не ждал тебя здесь увидеть, - устало произнес

Лиджебай.

- Ночь всегда успокаивает, скрывая в темноте дневные

невзгоды, - отчего-то сказал я и затих, чувствуя как

сердце забилось в предвкушении предстоящей беседы.

Лиджебай кивнул:

- А я вот не могу смотреть на солнце. Глаза привыкли к

полумраку каюты. Любой свет причиняет нестерпимую

боль. Мне кажется, если взгляну на яркое безоблачное небо,

то незамедлительно ослепну.

Я внутренне напрягся, заметив стеклянный взгляд

собеседника.

- Ты, наверное, удивляешься…чем можно занимать себя

весь день и ночь?

- Вы ведь находитесь во власти капитана, - уверенно

выпалил я.

Лиджебай грустно улыбнулся:

- И да, и нет. Главный мой враг, это я сам. И мне

невыносимо страшно от этого неоспоримого факта.

- Но там, у водопада… Вы же использовали свой шанс?

Разве не так?! – искренне удивился я.

Ваш отец ответил не сразу. Он долго думал, а потом

спросил:

- Ты веришь в удачу?

- В удачу? – осторожно переспросил я.

- Ну, да. Как при игре в кости, когда ожидаешь, что

выпадут единицы, а получается пара или шестерки…

- Полагаю, что нет, - я буднично пожал плечами.

- А я вот решил положиться именно на этот самый шанс.

Понимаешь? Я доверился своим мечтам. Решил, что мир,

который живет в моей голове лучше того, что окружает

нас. Решил наполнить его своими чувствами, эмоциями,

страхами и переживаниями. Захотел поиграть во

Всевышнего. Стать вершителем судеб.

- И каков итог? – не веря своим ушам, спросил я.

- В первый же день мне наскучило это занятие… а на

следующий - мне стало страшно. Я испугался, что не смогу

остановиться. Но третий: все расставил по своим