Записки разведчика - Иван Бережной

Вырвавшись из болотисто-песчаной местности Полесья и Ровенщины на твердые дороги Тернополья, отряды совершали стремительные марши. Направление движения с каждым переходом приходилось резко менять, чтобы противник не разгадал нашего замысла.

Появление крупного, хорошо вооруженного партизанского соединения на Тернополье для гитлеровцев явилось неожиданным. До этих пор здесь появлялись лишь мелкие диверсионные и разведывательные партизанские группы. Для борьбы с ними немцам не требовалось больших сил. Кроме того, действиям малых групп мешали банды националистов, которые свили там змеиное гнездо. Поэтому железные дороги работали на полную мощность, охрана их была слабой, а гарнизоны малочисленными.

На первых порах нелегко пришлось нашим разведчикам. На каждом шагу они встречались с бандеровцами и вели бои. Пришлось в разведку посылать группы в составе двадцати-двадцати пяти автоматчиков с двумя пулеметами. При встрече с такой группой бандеровцы не рисковали вступать в бой. Несмотря на большие трудности, нам все же удавалось добывать весьма ценные разведывательные сведения о расположении и силе немецких гарнизонов и железнодорожных перебросках. На дневках заместитель Ковпака по разведке Вершигора часами просиживал за обработкой разведывательных данных и составлением донесений. Неутомимо стучала на ключе радистка Аня Маленькая. Ей приходилось отдыхать лишь во время марша, свернувшись калачиком на тачанке возле своей рации…

Горкунов не давал разведчикам покоя.

Вслед за разведчиками к железной дороге пошли подрывники. Ночью то и дело появлялись короткие вспышки и доносились глухие раскаты взрывов. Это наши саперы взрывали мосты и пускали под откос эшелоны. Только при форсировании железных дорог Ковель—Ровно, Дубно—Здолбунов и Тернополь—Шепетовка было пущено под откос двенадцать эшелонов и взорвано тринадцать железнодорожных и шоссейных мостов.

Соединение двигалось в общем направлении на юго-запад, сметая на своем пути вражеские гарнизоны и проводя диверсии на тридцатикилометровом фронте.

С каждым переходом наши рывки становились более стремительными, удары по врагу более чувствительными, а действия разведчиков и подрывников более дерзкими.

Однажды Гапоненко со взводом подошел к районному центру Вишневец Тернопольской области, где располагалось около сотни гитлеровцев, и обстрелял его. Враг, не вступая в бой, бежал на Тернополь.

Наши успехи окрыляли нас самих, а главное, вселяли в сердца мирных граждан уверенность в скором избавлении от фашистского гнета. Наши агитаторы повели широкую разъяснительную работу среди местных жителей о предательских действиях украинских буржуазных националистов. В большом количестве распространялись листовки, которыми разведчиков снабжал Панин. Листовки проникали в ряды националистов. Это привело к массовому бегству из банд обманутых крестьян. Обеспокоенные националистические главари пошли на хитрость. Один из главарей банды националистов прислал к нам своего представителя с просьбой прекратить распространение листовок, обещая взамен не чинить препятствий действиям партизанских разведчиков.

– Ни в какие сделки с предателями мы не вступаем, — ответил на это Сидор Артемович. —Наоборот, мы будем разоблачать украинских буржуазных националистов, прямых пособников фашистов…

Так, несолоно хлебавши, и ушел националистический «дипломат».

В наши ряды шло новое пополнение. Народ встречал партизан как родных братьев. Однажды перед вечером колонна вошла в большое село. Все жители, от детей до стариков, одетые по-праздничному, вышли на улицу, чтобы приветствовать партизан. Они зазывали в дома, где заранее были приготовлены угощения… Комиссар не упустил случая и выступил перед крестьянами с речью.

Росла народная молва о боевых делах партизан, наводя страх на оккупантов. В устах народа наши силы выросли до армии в несколько десятков тысяч человек. Даже нас эти данные чуть было не ввели в заблуждение.

Как-то с задания возвратился взвод лейтенанта Гапоненко. Ребята были в радостном возбуждении. На мой вопрос, чем вызвана радость, командир взвода ответил:

– Западнее нас на Львов движется какое-то партизанское соединение.

– Откуда такие данные?

– Во всех селах народ во всеуслышание говорит…

Вслед за Гапоненко возвратился Митя Черемушкин и повторил то же самое. Я поспешил доложить Ковпаку.

– Не иначе соединение Федорова двинуло, — радостно сказал Руднев, покручивая черный ус.

Мы не знали, поставлена ли такая задача кому-либо, кроме нас. Но почему-то были уверены, что именно такие боевые соединения, как Федорова и Сабурова, пойдут в Карпаты одновременно с нами.

– Может быть, и так, — подумав, согласился с комиссаром Ковпак. — Надо послать разведчиков, чтобы уточнили эти данные и связались…

Выслали одновременно три группы. Результаты оказались противоречивые. Одни сообщали, что колонна пехоты с артиллерией и танками следует западнее нашей, а другие данные говорили, что эти же колонны движутся восточнее.

Выслушав доклады разведчиков, Ковпак весело сказал:

– Шоб я вмер – цэ мы!

Да, оно так и было.

– Как же велико желание народа поскорее увидеть свою армию, если он создает ее в своем воображении, — сказал Руднев.

Не только друзья преувеличивали наши силы, но и враги. Многие местные гарнизоны настолько перепугались, что бежали, даже не приняв боя.

Совершив очередной переход, соединение расположилось на отдых в небольшой роще недалеко от города Скалата. Штабу было известно, что в Скалате слабый гарнизон. Командование решило не ввязываться с этим гарнизоном в бой, дать отдых подразделениям и дождаться возвращения с задания четвертого батальона. Но получилось не так, как хотелось.

Немцы, обозленные диверсиями, которые провел четвертый батальон на железной дороге, подняли по тревоге тернопольский гарнизон и начали преследовать партизан. Подоляко, возглавлявший батальон, сумел избежать боя. Он оторвался от противника и скрылся в роще.

Гитлеровцы видели, что силы партизан небольшие, и повели наступление на рощу, не подозревая, что здесь расположено все соединение. Партизаны изготовились к бою и ждали врага.

В тот момент, когда фашисты были в ста метрах от нашей обороны и бегом устремились к опушке леса, партизаны открыли пулеметный и автоматный огонь. Противник этого, видимо, не ожидал. В рядах гитлеровцев произошло замешательство. Карпенко поднял роты. Из леса выскочили конники во главе с Сашей Ленкиным. Не давая опомниться немцам, партизаны ворвались в город и после короткого боя полностью очистили Скалат от врага. Мало кому из гитлеровцев удалось добежать до машин и скрыться от партизан.

В Скалате из еврейского гетто нами были освобождены триста советских граждан. Большая часть из них влилась в наши отряды.

В городе оказались богатые продовольственные склады. Мы за их счет пополнили свои запасы, главным образом, сахара, соли, масла и махорки. Большая часть продовольствия со складов была роздана населению.

Это была важная победа партизан, усилившая панику среди врагов. Через несколько дней мы перехватили донесение одного из уцелевших гитлеровских офицеров, принимавших участие в бою. Он сообщал, что на Скалат наступало не менее пяти тысяч партизан.

– У страха глаза велики, — сказал по этому поводу политрук разведроты Ковалев.

– Скорее всего — это попытка оправдаться перед начальством за поражение, — предположил Вершигора…

Разразившиеся дожди затрудняли движение. Сделали двухдневную остановку в лесу на западном берегу Збруча. Небольшая стремительная речушка петляла среди обрывистых берегов. Здесь до 1939 года проходила советско-польская граница. Как-то не вязалось понятие «границы» с такой маленькой речушкой. К нашему удивлению, река стала преображаться на наших глазах. Она вдруг вспузырилась, еще больше забурлила и переполнилась водой. Мы впервые увидели, какое препятствие может представлять горная река во время дождя… Когда же дождь прекратился, уровень воды начал быстро падать, и вскоре река вошла в норму.

Вынужденная задержка соединения на Збручи позволила немцам собрать гарнизоны и полицейские части Теребовли, Чорткова, Бучача, Монастыриска и других районных центров, отвести их за Днестр к Галичу и поставить в оборону.

Разведчики сообщили, что два полка, которые следовали на фронт, высажены из эшелонов и направлены по нашим следам. Кроме того, сосредоточивались войска в районе Станислава. Видимо, противник понял, что путь наш ведет к нефтяным промыслам, и теперь предпринимал все меры, чтобы помешать нам.

– Надо спешить. Не позволить немцам сосредоточить крупные силы на нашем пути, — торопил Ковпак командиров батальонов и рот. — Позади себя взрывать все мосты, задерживать фашистов, чтобы не наступали нам на хвост.