Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

Начальник тюрьмы так опешил от нашего страстного спектакля и напора, что неуверенно кивнул.

– Один еще есть, но его завтра должны казнить. Я не могу показать его вам.

– Пусть покажет! – воскликнула я. – Нат, или я посмотрю на этого заключенного, или пеняйте на себя!

– Прелесть моя, но он тоже может вам не понравиться, – растерялся «граф».

– Пусть покажут! – я взвизгнула и снова топнула ногой.

– Господин Агеро! – вновь накинулся на начальника тюрьмы боцман. – На колени… Любые деньги… Ваш должник, на всю жизнь… Только покажите!

– Одну минуту, – пролепетал мужчина и крикнул: – Приведите пирата!

– О-о-о, – восторженно застонала я. – Пира-ат.

Я залпом выпила вино из своего бокала – настолько пересохло в горле. Подумала – и выпила вино из бокала боцмана. Лекарь за моей спиной кашлянул, но я лишь отмахнулась. Упала на стул, открыла веер и спрятала за ним пылающее лицо. Правда, от чего больше оно пылало – от всего, что я сказала, или от вина – сказать было сложно.

– Какого черта? – услышали мы рев Лоета из коридора. – Я спал! Могу я хоть перед смертью выспаться? Скоты!

– О-о, – насмешливо протянула я. – Животное. Оно!

– Любовь моя, но ты же еще его не видела, – покачал головой «граф».

– Я его уже слышу! – расплылась я в довольной улыбке.

Лоет вошел в комнату, гордо задрав подбородок. Он был сейчас необычайно хорош. Пренебрежительный ко всем и вся, с холодным презрением взирающий сверху вниз на окружающих. Я вскочила с места и бросилась к нему.

– Всевышний! Какая невероятно привлекательная сволочь! – воскликнула я.

В глазах пирата мелькнуло изумление, но на этом все узнавание закончилось. Он окинул меня презрительным взглядом и отвернулся.

– Зубы, пусть покажет зубы, – подсказал Дуболом.

– Что? – зарычал капитан.

– О да, зубы! Я хочу видеть его зубы, возлюбленный, – я капризно оттопырила нижнюю губу и топнула ножкой. – Нат, пусть этот жеребец покажет мне зубы.

– Дамочка, может, вам кое-что другое показать? – осклабился наш мерзавец и двинул в мою сторону пахом. – Можете даже потрогать, я не против.

– Зубы! – я снова топнула ногой. – Дуболом! Молот! Откройте зверьку его похотливую пасть, – уже кокетливо закончила я и стрельнула в пирата глазками поверх веера.

Самель и Мельник послушно подошли с двух сторон и схватили своего капитана за руки, не позволяя ему шевельнуться. Боцман подступил к Лоету с совершенно непроницаемым лицом. Глаза Вэя расширились, но, кажется, он все еще не верил, что мы это сделаем.

– Мне долго ждать? – высокомерно спросила я. – Тин!

– Да, моя госпожа, – без ошибки произнес лекарь и широко улыбнулся.

«Граф» схватил голову капитана, не позволяя тому отвернуться, и Бонг умело разжал Лоету челюсти.

– Ну, что там? – спросила я, постукивая носком сапога об пол.

– Здоровые, – ответил лекарь. – Нижнего заднего нет, выбит. Мне провести весь осмотр?

– Я сама, – ответила я и подошла ближе.

Лоет посмотрел на меня и искренне сказал:

– Убью.

Проигнорировав угрозу, я обошла его по кругу, провела рукой по широкой спине и ощутила, как напряглись мышцы мужчины. Самое ужасное, что кураж я поймала. Да еще и вино расслабило настолько, что, ухмыльнувшись, я с силой ударила капитана по его упругому седалищу. Затем вновь встала впереди и заглянула в глаза. Лоет изломил бровь, насмешливо глядя на меня.

– И что дальше? – спросил он. – Рискнешь?

Глядя ему в глаза, я протянула руку и, сама не веря, что это делаю, положила ее на то место, до которого и у супруга боялась дотрагиваться. Сжала пальцы, гулко сглотнула и протянула:

– О-о-о… Возлюбленный, – позвала я.

– Да, душенька, – подскочил ко мне боцман, хмыкнул и оторвал мою руку от того места, за которое я все еще держалась. Я тут же отвела глаза от капитана, на лице которого застыла целая смесь из иронии, самодовольства и изумления.

– Я его хочу, – решительно заявила я. – Купи мне его. Это то, что мне надо. – Бросила взгляд на Лоета и искренне произнесла: – Животное.

– Господин Агеро, мы его берем! – воскликнул Даэль. – Ты счастлива, любовь моя?

– О да, – ответила я уже ядовито и огляделась в поисках вина.

Начальник тюрьмы неуверенно вел торг, боцман напирал, и они уже начали договариваться о сумме, когда снова распахнулась дверь, и в комнату влетел неприятный мужчина. Он был белес, почти бесцветный. Рыхлый и взъерошенный. Лицо Лоета скривилось, Агеро побледнел, Даэль помрачнел. Я непонимающе взглянула на мужчину.

– Какого дьявола? – воскликнул неизвестный скандальным голосом. – Этот подлец должен быть повешен, а не продан! Гони всех вон, или завтра же лишишься своего места!

После этого мужчина смерил нас неприятным взглядом водянистых глаз и вышел.

– Успели доложить, – сдавленно прошептал Агеро. – Прошу простить, любезный граф, сделка отменяется. – И кивнул надзирателям: – Увидите заключенного обратно в камеру.

– Что происходит? – недоуменно спросила я. – Кто этот неприятный человек?

Ответил мне сам Вэйлр:

– Главная гнида. Градоначальник.

После этого развернулся и позволил себя увести, но в дверях обернулся и весело подмигнул мне:

– Дамочка, моей последней мыслью будете вы, клянусь.

Я растерянно смотрела на закрывшуюся дверь. Затем перевела взгляд на Даэля.

– Уходим, дорогая, здесь нам делать уже нечего, – сказал он, и, приобняв меня за плечи, повел прочь.

Я обернулась и посмотрела на закрывшиеся ворота тюрьмы.

– Но это не может быть всё, не может! – воскликнула я.

Господин Даэль мне не ответил.

Глава 29

Рассвет застал нас на постоялом дворе. Меня пытались заставить поспать, однако я отказалась, не желая оставаться в стороне от происходящего. Но обо всем по порядку. Покинув тюрьму, мы отправились к ожидавшей нас карете. Кузнечик, Эрмин и тот матрос, который добывал необходимые сведения, несколько секунд вытягивали шеи, заглядывая нам за спины, пока боцман не произнес:

– Хлебала закрыли, ничего не вышло. Свинячий потрох приперся и все испортил.

– Градоправитель, – пояснила я Эрмину, который, как и я, узнал о старой истории совсем недавно.

В нашей маленькой команде воцарилось молчание, которое нарушил Самель заковыристым ругательством и смачным плевком на землю.

– Я с вами единого мнения, – кивнула я и вновь посмотрела на боцмана. – Мы ведь не уедем? Что-то же еще можно сделать?

– Что? – господин Даэль обернулся ко мне.

– Может быть, возможно договориться с градоправителем? – я сделала робкое предположение – ничего иного мне в голову не приходило.

Боцман коротко хохотнул.

– Дорогая моя, как вы себе это представляете? Вы бы согласились простить того, кто так поиздевался над вами? Нет, к сожалению, принципиальность капитана в этот раз вышла ему боком, – Даэль вздохнул и постучал кончиком трости по своему ботинку. – Однако…

Я вскинула голову и с надеждой посмотрела на мужчину. Он тер подбородок, продолжая раздумывать над чем-то. Теперь на боцмана смотрели и остальные пираты. Даэль продолжал молчать, о чем-то напряженно раздумывая. Мельник нервно кашлянул и слегка толкнул боцмана в плечо.

– Ну?! – воскликнул он.

– К дьяволу, рискованно, – ожил господин Даэль.

– Да говорите же уже! – не выдержала я.

Боцман оглядел нас.

– Есть у меня идея, но не здесь об этом говорить.

Мы вновь сели в карету и покинули безлюдную улочку спящего города. Эрмин отвез нас ближе к городской окраине; дорогу указывал Самель, знавший Ардос по прошлой стоянке «Счастливчика». Мы сняли комнату на постоялом дворе. Местечко скорей напоминало разбойничий притон, но, как выразился господин Даэль, было тем, что надо. Закрывшись в комнате, мы выслушали план боцмана. Я в обсуждении участия не принимала – мало что понимала в данной стратегии, как и в стратегии вообще, – потому, отказавшись спать, просто слушала.

Матроса, добывавшего сведения, отправили обратно на «Счастливчик», чтобы он все рассказал и передал послание Даэля. После него ушли Самель с Мельником и Кузнечик – у них было свое задание. На постоялом дворе остались я, лекарь, боцман и Эрмин. Мой охранник улегся прямо на полу и моментально заснул. Господин Даэль примостился в кресле и дремал. Господин Тин сел на полу, скрестив ноги, закрыл глаза и ушел в себя. Лишь я не могла найти себе места.

Угнетал призрак веревки, уже почти затянувшейся на шее капитана Лоета. Представить, что этого сумасшедшего сукиного сына не станет на одной со мной земле, было невозможно, тяжело, больно. Как такое может быть? Еще вчера утром мы обменивались с ним словесными шпильками, а сегодня его мятежная душа отлетит к Всевышнему? «Моя последняя мысль будет о вас».

– Мерзавец, еще и угрожает, – проворчала я. – Ну, попадись только мне в руки…

Тихий смешок вывел меня из состояния задумчивости. Я обернулась и посмотрела на господина Тина. Лекарь все еще сидел на полу, скрестив ноги, руки его были сложены в молитвенном жесте на обнаженной груди. Мужчина скинул сюртук с жилетом и расстегнул рубашку перед тем, как сесть на пол. Глаза лекаря всё еще оставались закрыты, но на губах застыла улыбка.