Горькие плоды смерти - Элизабет Джордж

– По-моему, это мало похоже на шантаж, сержант. Двадцать пять фунтов? Пятьдесят? Даже сто? Скорее, похоже на компенсацию за какие-то покупки, которые Каролина оплатила из своего кармана. Продукты, вино, канцелярские принадлежности – да что угодно. Если она шантажировала Клэр, то не кажется ли вам, что она скорее потребовала бы наличность. Вы проверили другие счета Эббот? Там, у вас, и в Лондоне?

– Пока нет. Но даже если закрыть глаза на банковские счета, я не удивлюсь, если Каролина как бы невзначай говорила: «Клэр, милочка, у меня тут проблемы с финансами; ты не могла бы одолжить мне пятьдесят фунтов?»

– То есть не прямой шантаж, а намеки? – сообразил Томас.

– Именно так.

– Что вновь возвращает нас к Каролине Голдейкер как к потенциальной жертве, – напомнил он ей.

В свою очередь, это привело их к отпечаткам пальцев на тюбике с пастой и к просьбе Линли о том, чтобы сержант Хейверс как можно скорее взяла отпечатки у Каролины. По его мнению, в этом деле можно было рассчитывать на содействие местной полиции. У них наверняка найдется портативный набор для взятия отпечатков. К этому моменту парни из отдела криминалистики уже наверняка ввели в систему обнаруженные на тюбике третьи отпечатки, принадлежавшие неизвестному лицу.

Хейверс не стала спорить, однако добавила:

– Если эти третьи принадлежат Каролине Голдейкер, то что-то неладно, причем не только в Копенгагене[16], инспектор.

Томас улыбнулся.

– Я впечатлен. Однако если быть точным, это был Эльсинор.

– Что?

– Эльсинор, – повторил он. – Это в Дании.

– Копенгаген тоже в Дании, если только его не перенесли в другое место.

– Какая разница, – сказал Линли девушке. – Продолжайте, сержант.

Как жаль, что пришлось солгать Нэту, подумала Индия. Она уже придумала предлог, как ей отменить сегодня трех своих последних клиентов. Эллиот скажет им, что у нее дома неприятности, которые требуют ее участия. Что, если подумать, никакая не ложь. Хотя, конечно, подводить людей нехорошо.

Кстати, о Нэте. С ним эта отговорка не прокатила бы. Он начал бы задавать вполне резонные вопросы: мол, что это за неприятности и как он может ей помочь? Поэтому женщина спросила у него, не слишком ли он обидится, если она отменит их сегодняшний совместный ужин. Дело в том, сказала она, что три последних ее клиента отменили посещение, и поэтому ей хотелось бы воспользоваться случаем и пораньше вернуться домой, где ее ждет огромная, накопившаяся за две недели гора грязных вещей, которые ждут стирки.

– Ты не слишком огорчишься, если я сразу после работы поеду домой? – спросила Индия у своего друга.

– Разумеется, огорчусь, еще как, дорогая моя, – вздохнул тот. – Я ожидал, что ты станешь антидотом ко всем моим сегодняшним неприятностям.

По словам Томпсона, у него сегодня состоялась довольно продолжительная встреча с архитектором, который должен разработать проект, позволяющий сохранить улицу крошечных домиков в Тауэр-Хэмлетс. Это его новый строительный проект. С крошечными палисадниками, стоящими друг напротив друга по обеим сторонам узенькой улицы. По идее, они должны были пойти под снос, уступив место многоэтажным жилым домам, если бы кто-то не сумел отстоять их историческую ценность. Именно этим Натаниэль и его батальон воинов в элегантных костюмах занимались все последние два года. Они победили, однако теперь их ждали куда более прозаические дела, в частности, консервация домов. Почему-то в данном конкретном случае архитектурное бюро, с которым обычно сотрудничал Нэт, сочло возможным отдать проект на разработку двадцатитрехлетней практикантке.

– Ноль по части опыта и тупа, как слоновья задница, – вздохнул в трубку Томпсон.

– Сочувствую, – отозвалась его подруга.

– Не переживай. Главное, скажи, что я произвел впечатление на твое осторожное сердце.

– Конечно, произвел. Ты и сам это знаешь. Правда, в твоем случае мое сердце вовсе не осторожничает.

– Ну, тогда, – сказал Натаниэль, – встретимся в Рождество. В Шропшире. Обещай, что приедешь. Отец ради внуков нарядится Санта-Клаусом. Четыре соседских альпаки[17] сойдут за северных оленей, а тачка – за сани. Шляпы, хлопушки, шампанское, а после торжественного обеда – речь. Честное слово, дорогая, ты просто не имеешь права это пропустить!

– Сейчас еще только октябрь, – рассмеялась Индия. – Вдруг к Рождеству я буду сидеть у тебя в печенках?

– Только попробуй!

– Хорошо, я подумаю.

– Я буду думать о тебе весь оставшийся день. О тебе и твоей стирке.

Ага, он спокойно воспринял ее предлог! Кстати, у нее действительно накопилась стирка. О чем Индия предпочла умолчать, так это о том, что она приютила у себя свекровь. Ей оставалось лишь искренне надеяться, что не более чем на пару дней.

Каролина объявилась в Камберуэлле утром. Чарли, как и обещал, привез ее к бывшей жене домой. Дверь он открыл запасным ключом, который Эллиот оставила для него в тайничке на крыльце. Как только его мать оказалась внутри, он тотчас же по телефону сообщил об этом Индии. Рассыпавшись в благодарностях – искренних, она в этом не сомневалась, – Чарльз сказал ей, что сегодня утром Каролина гораздо спокойнее, чем накануне.

– Это был такой мрачный вечер, – сказал он. – Оно даже к лучшему, что она заночевала у меня, хотя из-за этого и пришлось спать на диване. Мне, а не ей. О чем только мы с тобой думали, Индия, когда его покупали? Это все равно, что спать на голых досках. В любом случае, надеюсь, мать не доставит тебе больших неудобств. Она не стала возражать, когда я сказал ей, что перевезу ее к тебе. Так даже лучше, сказала она, вряд ли убийца догадается искать ее у тебя.

– Смотрю, ты так и не переубедил ее, и она до сих пор считает себя третьей жертвой? – спросила Эллиот.

– Я давно уже сделал вывод: пытаться переубедить ее – бесполезное дело. В любом случае, вряд ли она задержится здесь больше чем на пару дней. Она ни за что не оставит Алистера надолго одного. Думаю, она боится, как бы он не привык к ее отсутствию и не стал им пользоваться в своих интересах.

Индия была вынуждена положиться на обещание бывшего мужа. Знала она и то, что настроение Каролины меняется едва ли не каждую минуту. И кто знает, в какую сторону качнется маятник? Похоже, да, она бежала из Дорсета в расстроенных чувствах – из-за Алистера, его пассии и наездов со стороны полиции, а еще из-за того, что кто-то неизвестный мог держать ее саму на прицеле в качестве очередной жертвы. Но все это может в одночасье перевернуться, и она унесется назад в Дорсет.

Вернувшись домой, Эллиот, перед тем как войти в калитку, окинула дом внимательным взглядом. Шторы в окне гостиной были задернуты. Окно спальни на втором этаже, которую она использовала как рабочий кабинет, – тоже завешены. Когда же хозяйка вставила в дверь ключ, оказалось, что та закрыта изнутри на задвижку.

Тогда женщина позвонила в звонок – раз, другой, третий. Впрочем, она ничуть не удивилась тому, что ее не пускают в собственный дом. В конце концов Индия вытащила из сумки мобильник и набрала номер домашнего телефона.

– Каролина? Каролина? – спросила она, когда на том конце линии взяли трубку. Когда же та не ответила, она просто потребовала: – Мама, немедленно откройте дверь! Я не могу войти.

Лишь после этого в трубке раздался голос ее бывшей свекрови:

– Кто это? Пожалуйста, представьтесь.

– Как будто вы не знаете! – огрызнулась Индия. – Немедленно откройте дверь.

– Я понятия не имею, кто вы. Назовите ваше имя, – ответила Голдейкер.

– Ради бога, прекратите! Я ведь могу сказать все, что угодно, любую ложь. Лучше подойдите к окну, взгляните, кто я такая, и откройте дверь.

Ответом ей стало молчание. Не иначе как, подумала Эллиот, гостья пытается примириться с тем, что ее ранее безгласная невестка теперь показывает характер, приказывая, что ей делать. Спустя секунду она заметила в окне какое-то движение: положив руку на внушительный бюст, как будто пыталась унять сердцебиение, на нее из-за шторы посмотрела свекровь. Индия показала ей на входную дверь, после чего как можно громче сказала, чтобы та ее услышала:

– Немедленно откройте дверь! Это какой-то абсурд!

Каролина исчезла в окне, и с крыльца послышался лязг отодвигаемой задвижки. Дверь распахнулась.

– Это все из-за того, как ты со мною разговаривала, – заявила Голдейкер, отступая назад. – Я понятия не имела, что это ты… Ладно, не будем об этом. Я так рада тебя видеть, дорогая Индия! Спасибо, что ты разрешила мне… – Она обвела рукой тесный коридор.

Эллиот шагнула мимо нее в дом. Как только дверь за нею закрылась, а засов встал на место, Каролина продолжила свои излияния:

– Основную часть дня я провела в кухне и в спальне, смотрела телевизор и пыталась выбросить из головы… Даже не знаю, как это назвать, Индия… и что будет дальше. Сначала Клэр, затем Рори, потом ко мне в дом приходят детективы из Скотленд-Ярда, начинают донимать меня вопросами и смотрят на меня, как на какой-то экспонат, как будто я приложила руку к тому, что произошло. Причем от Алистера абсолютно никакой поддержки, а все из-за этой… Не знаю даже, каким приличным словом ее назвать.