Другое имя зла - Роман Парфененко

Шура уже яростно скреблась в дверь, одновременно, как плетью охаживая себя хвостом по бокам. Ладонь, сжимавшая пистолет стала мокрой. Большим пальцем правой руки снял предохранитель. Левой рукой повернул золотую ручку.

В огромном зале горело всего два факела. Большое количество темных углов давало возможность спрятаться Малах Га-Мавету в любом из них, с обнаженным клинком в руке. Я физически ощутил, как сталь протыкает меня, словно булавка жука, и вот уже пришпилен к стене. Еще один экспонат кунсткамеры Пыльного Ангела.

Шура тоже не сразу нашла мужество двинуться вперед. Но крысиная отвага превзошла человеческую. Я был пристыжен. Преодолев тяжесть в ногах, сделал первый шаг. Следующие четыре до стены, к которой крепился факел, были немногим легче. Вытащил факел, выставил перед собой. Согнул руку в локте и поднял пистолет на уровень лица. Подвиг на то и подвиг, что бы совершать его, не задумываясь о последствиях.

Неровный свет факела выявил странные изменения, произошедшие с покоями Демона. Основным достоинством убранства залы раньше был почти стерильный порядок. Стерильный настолько, что становилось понятно, – это место не предназначено для жизни человека. Теперь повсюду царили хаос и беспорядок. Я бы даже сказал беспорядок с элементами циничного надругательства. Под ногами шуршали какие-то бумаги. Толстая подошва с хрустом давила осколки бутылочного стекла. Зеркальный, сервировочный столик, разбит. Его металлический каркас согнут, и лежит на боку. В выстуженном камине, ворох грязного, мокрого, прокисшего, судя по витавшему запаху, тряпья. Обшивка любимого, кожаного кресла Демона, вспорота длинными прямыми разрезами. Волосяная набивка пуками торчит из дыр. Большое, старое зеркало испачкано каким-то черным веществом. Это вещество стекало вниз и скапливалось на раме, застывшими потеками. Потеки, будь я проклят, ничто иное, как кровь Других! Стол, на котором я вкушал гостеприимство Демона, был завален помоечным мусором. Справа, на краю столешницы лежал пиджак Пыльного Ангела, у него были оторваны рукава. Но не это в первую очередь бросилось в глаза. Посередине стола громоздилась куча дерьма. Около тонны весом, по предварительным и весьма неточным оценкам. Уточнять не стал. В эту кучу воткнуты два деревянных обломка от трости Малах Га-Мавета. Преодолев отвращение и приблизившись, убедился, что трость сломана вместе с клинком. Меч Демона, уничтожен. Но, кем и зачем?! Все было очень загадочно. Ясно только одно, – Пыльного Ангела здесь нет. Чтобы очистить совесть, заглянул в раздевалку и душевую. И там, и там пусто. Почувствовал облегчение. Но долг заставил задать вопрос одноглазому поводырю:

– Его здесь нет. Где он Шура?

У той на физиономии было нарисована яркими тенями факела глубочайшая задумчивость. На меня и на вопрос, – ноль внимания.

– Ну, ты что, окаменела?! Иди, ищи, где он.

Она вздрогнула, как человек, выведенный из пучины познания себя. Индетефицировала говорившего одним глазом. Узнала. Встряхнулась и подбежала. Сунулась носом в колено.

– Хочешь сказать, что не знаешь, где Пыльный Ангел. А по поводу всего этого беспорядка в его квартире, есть мнение?

Она продолжала, не двигаясь, стоять, уткнувшись физиономией в мои колени.

– Связных мыслей, насколько понимаю, у тебя нет. У меня тоже. Что будем делать? Искать дальше или будем выбираться отсюда?

Шура не реагировала. Видимо, облом был настолько сильным, что она потеряла всякую связь с реальностью.

– Шура, очнись! Без тебя не сделать ни одного, ни другого. Давай принимай решение, ты у нас сейчас вроде, как командир. Тебе нельзя быть деморализованной. Армия разбежится.

Легонько отпихнул ее коленом. Рассеянность, как водой слило. Шура отпрыгнула, потом стремительно приблизилась и вцепилась зубами в штанину. Дернула. Значение сей пантомимы было понятно, но вот куда она хотела идти? Я бы уже лично выбрался, подышать под низкий небосвод, подальше от Волкуши.

– Куда пойдем? Дальше искать? – Спросил, пряча надежду на обратное.

Она отпустила мою штанину и направилась к двери. Догнал уже при выходе в узкий коридорчик. Миновали его и оказались в широком. Это помнил. По нему можно было выбраться наружу. Радость продолжалась не долго. Шура опередила метров на десять, вильнула вправо и начала скрестись в маленькую железную дверь. Вспомнил, что пистолет у меня все еще в боевом положение. Поставил его на предохранитель и опустил в карман куртки. Перехватил освободившейся рукой факел и открыл дверь. За ней ждала густая темнота. Шура без промедленья прошмыгнула туда. "А почему я должен идти за ней, как привязанный?!". Отошел к стене напротив двери, сел на пол. Достал сигареты. В пачке осталась последняя. Все когда-нибудь кончается. Зубами вытащил сигарету из коробки. Смял пачку, отбросил в сторону. Попытка прикурить от факела закончилась удачно, но заплатил я за нее подпаленным чубом и бровями. Воняло паленой шерстью. Моими волосами. С большим усилием потер ладонью лоб. Ерунда, что курение способствует мыслительному процессу. Курил совершенно бездумно. Привалился спиной к стене. Факел мешал. Откинул в сторону. Он покатился по полу, теряя яркость и искры. Факел докатился до противоположной стены. Попал головой в какую-то выбоину на полу. Последнее освещенное мгновение его жизни, – выбоина, глубокая и заполнена водой. Факел зашипел в агонии, дымнул напоследок и умер. Я продолжал курить и искать мысли. Наконец появилось: "А зачем мне все это, собственно говоря, нужно?! Неужели в этом мире нельзя просто жить? Что, обязательно искать истину, задавать вопросы, думать над найденными ответами. Сражаться, бояться, надеяться, – в этом, что и есть смысл человеческого, моего то есть, бытия?!! Да, на хрена мне все это надо? Хочу быть деревом…". Из насыщенной темноты из-за двери, в разжиженный полумрак коридора вынырнула Шура. Я продолжал курить. Она подбежала и по уже устоявшейся традиции вцепилась в штанину зубами. Выдохнул ей в физиономию отработанный сигаретный дым. Она разжала зубы и оглушительно, по-человечески, чихнула.

– Это все, кому надо?! Мне или тебе? Судя по той энергии, которую затрачиваешь для осуществления задуманного, – тебе! Ну, так вот, – не смею мешать! Вот тебе пистолет. Я снимаю его с предохранителя…

Так и сделал и положил Макарова перед ней.

– Берешь его в свою улыбчивую пасть. Убиваешь Демона и все. Меня достали загадки вашего мира. Боги, демоны, крысы переростки! Надоело!!! Не хочу больше ни ваших тайн, ни ваших разгадок! Это не моя игра! Я просто жить хочу! Есть, спать, испражняться! Если это будет продолжаться вечность… – что ж согласен. Вертел я все это на том, чего нет у тебя! Сами разбирайтесь между собой. Откровенно, в этом мире могу обрести все, о чем мечтал в прошлом. Одиночество, покой, вечную жизнь и материальное благополучие! Всего этого здесь с избытком. И все это меня вполне устраивает! А если вам, что-то не нравится, – воюйте, рвите друг друга. Я выхожу из войны. Все! Слышишь, ты, Шушера! Меня это дос-та-ло!!!