Другое имя зла - Роман Парфененко

Трудно, конечно, понять выражение морды-лица одноглазой, не говорящей, но пытающейся овладеть человеческой мимикой, крысы. Мне это удалось. Шура смотрела на меня презрительно и брезгливо. Мне стало стыдно. Унизительно стыдно. Не за слова, произнесенные мной и не за смысл этих слов. Показалось, что под взглядом я превратился в кучу, того самого, жидкого и мерзко пахнущего, а она, не заметив эту кучу, вперлась всеми четырьмя лапами в нее. Испачкалась о человеческую мерзость вся. Она попятилась и от меня, и от лежащего пистолета. Развернулась и медленно ушла в распахнутую дверь. Мне совсем заплохело. Поднял пистолет и опять поставил на предохранитель, как бы не отвалился от частого использования. Поднялся и направился следом за своей совестью. На этот раз совесть приняла форму большой, черной, одноглазой крысы. Движение не принесло облегчения. Было еще и страшно. Через четыре шага стало совсем темно. Абсолютно. Невидно ни зги. Левой рукой касался стены и медленно шел вперед.

Темный коридор был бесконечным. Скоро ощущение того, что двигаюсь по кругу, стало навязчивым.

– Шура. – В полголоса позвал. Нет ответа, как в мире Атмана лета. Не слышит или не хочет услышать. Надо идти дальше. Стена, к которой прикасаюсь, шероховатая. Дверей нет. Возможно, они есть на противоположной? Мучительно уговариваю себя перейти к ней, которая если не ошибаюсь, является внутренней стеной круглого коридора. Коридор в ширину семь пугливых шагов. Стена такая же бугристая. Плотно закрыл глаза. Смежил вежды. Светлее не стало. Но чувствую, что ориентироваться в полной темноте гораздо проще с закрытыми глазами. Перед внутренним взором в малиновых разводах плавал контур помещения, как в Думе, при нажатии клавиши "ТАВ.", схема. Сейчас я в коридоре, который кольцом охватывает помещение внутри. Это помещение находится за той стеной, которой касаюсь сейчас рукой. Даже, если это лабиринт, – его центр здесь, за стеной. Через семьдесят пять шагов рука потеряла стену и провалилась в пустоту. Не раздумывая, повернул в нее. Осторожно вытягиваю руки. Обе. Вытянутые пальцы нащупывают стены. Ширина коридорчика метра полтора. Сместился вправо и коснулся плечом стены. Пошел вперед. Левую руку в пасть темноты. Она беспомощна и предчувствует боль. Нет, так идти очень страшно! Отлепился от стены и теперь уже двумя руками щупаю темень перед собой. Правая тычет ей в харю стволом Макарова. Ненамного веселее. Левая рука, которая чуть впереди, натыкается на препятствие. Оно перегораживает коридор. Поводил по нему рукой. Где-то на уровне пояса ударился о какой-то выступ. Исследования подтвердили догадку, – дверная ручка. Вцепился в нее, повернул и дернул на себя. Силы хватило на создание щели в два миллиметра. Из нее пополз тусклый свет. Засунул пистолет в карман. Ухватился за ручку руками. Рванул, собирая последние силы. Дверь бесшумно, но очень тяжело, словно каменная, отворилась. Вначале свет факелов попытался выдавить мои глаза. Что бы вернуть зрение, пришлось долго тереть их рукой. Интенсивная терапия помогла, обрел цвет и объем. Предбанник из красного, грубого кирпича вел ко второй двери, двухстворчатой. Преодолел расстояние, разделявшее двери, и открыл ту, что была впереди.

Увиденное хлестко ударило памятью. Узнал и вспомнил. Сразу. Здесь в этом помещение Другие убили Наташу. Напротив двери, на высоте трех метров находилась бойница, через которую наблюдал за ее смертью. Под ней стояла бетонная тумба. На ней кто-то лежал. Тот, что лежал на камне поднял голову. Голова, как и остальное тело, принадлежали Малах Га-Мавету.

– А, пришел! – Сказал он, поднимаясь. Я почти услышал скрип суставов, когда он принимал сидячее положение. Он сполз с тумбы на пол. Колени заметно дрогнули. Чуть не упал, когда одна нога подломилась. В последний момент Демон успел схватиться за камень руками. Выпрямился, обрел равновесие и шаткой походкой направился в дальний конец комнаты. Добрел до стола, которого я вначале не заметил. Небольшой стол был весь заставлен бутылками, коробками, бокалами, завален мусором и окурками. Дрожащими руками, на весу из темно-коричневой бутылки налил в граненый стакан бесцветной жидкости. Медленно, расплескивая, поднес стакан ко рту. Захлебываясь, дергая кадыком, жадно и громко вылакал содержимое. Обильно полил подбородок и ворот, заляпанного цветными пятнами, некогда черного свитера. Классический пример падения Ангела с высот могущества в лужу обыкновенного бытового, свинского алкоголизма. Метаболизм метаболизмом, а чрезмерное увлечение спиртным разбору не ведает.

Малах Га-Мавет поднял глаза:

– Выпьешь?

Я мотнул головой. Он недоуменно уставился на меня.

– А на хрена тогда приперся?!

На его лице обосновалась тупая задумчивость.

– Понимаю. Кончать меня пришел. Ну, давай! Чего ждешь? Исповеди?! Хрен тебе, ничего тебе не скажу!

Он вновь налил в стакан, но из другой бутылки. На этот раз жидкость цветом походила на коньяк. Выпил Демон, относительно первого раза, очень аккуратно. Почти весь коньяк попал внутрь.

– Где прах Наташи? – Спросил первое, что пришло в голову.

– Зачем тебе? Хочешь поскорбеть на месте упокоения невинно загубленной тобой рабы божьей Наталии? Поздно спохватился. Впрочем, если есть желание, можешь рыдать здесь, на этом камне. Я деликатный, отвернусь. Весь этот алтарь пропитан ее кровью. На нем ее душа покинула тело. А прах теперь вряд ли обретет конкретное место. Атман велел высыпать пепел в Неву. Помнишь на том месте, где река, чуть не сожрала тебя. Можешь, пойти и попробовать соединится с ней. А впрочем…

Он махнул вытянутыми в мою сторону руками. Жест смертельно пьяного человека. Но он же Демон!!!

– … у тебя не получится.

Пыльный Ангел повернулся спиной и начал что-то сосредоточенно искать на столе. Открывал коробки, ворошил мусор. В одной из коробок удалось получить искомое. Довольно длинный, замусоленный окурок сигары. Вставив находку в рот, повернулся ко мне:

– Огонь есть?

Я вытащил зажигалку и легко, навесом кинул. Он сделал неловкое движение, словно, муху ловил. Промахнулся. Зажигалка отскочила от груди и звякнула об пол. Он наклонился, с грацией присущей вусмерть пьяному. Чтобы найти зажигалку, ему пришлось опуститься на колени. Бормоча, шарил по полу руками. Из уголка рта текла слюна, исчезая в ворсе свитера. Нашарил зажигалку. Не поднимаясь с колен, прикурил. Вытащил сигару и ребром ладони вытер мокрые губы. Глядя на него, мучительно захотелось закурить.

– Курить есть? – Спросил у Демона. Он махнул рукой в сторону стола, рука при этом чуть не оторвалась. Большим крюком обошел Демона-алкоголика и приблизился к столу. В одной из открытых коробок лежала початая пачка Мальборо. Воровато оглянулся на Ангела. Тот сидел на заднице и самозабвенно дымил сигарой. Я вытянул одну сигарету, а пачку вместо того, что бы положить на место, сунул в карман. Сунул и вспомнил, что в другом лежит поставленный на предохранитель пистолет. Подошел к сосредоточенному Демону.