Другое имя зла - Роман Парфененко

– Итак, милая моя, что ты хотела сказать этим подарком? Мне уже пришло время застрелиться, да? Если да, то не могла бы ты отойти влево на два шага?! Если нет, то будь любезна, отодвинься назад. Пожалуйста, не думай, что это пьяный бред. Алкоголь из меня уже выветрился. Так, что давай, блесни разумностью. Влево, значит, застрелиться. Назад, ну ты, поняла.

Шура оставалась недвижимой. Засунул патрон в обойму, вставил в пистолет, взвел затвор и поставил его на предохранитель. После медленно поднес "Макара" к виску.

Шура, как-то комично, одним прыжком отлетела назад. Прыжок получился огромным.

– Значит, нет!.. – Я засунул пистолет за ремень на джинсах.

– Могла бы с кобурой принести. Да, и патронов маловато. Ну, хорошо, спасибо за подарок. Давай вернемся к костру, я там тебе супа оставил. Поешь, а потом во всем разберемся.

До костра оставалось метров сто. Дошли быстро, но Шура шла вплотную ко мне. Удивительно! Ни на шаг не отходила. Конвоирует, что ли?

Ее порция уже затянулась холодным жирком. Но лакала суп с аппетитом. Мне пришлось повозиться, пробуждая задремавший костер. Скоро он прервал дремоту и продолжил алчную трапезу. Вылил оставшийся чай. Вывалил из чайника большой ком заварки. Налил свежей воды и водрузил над огнем. Шура уже закончила трапезничать. Чистила мордочку.

Я, глубоко затягиваясь, курил. Смотрел на нее и продолжал удивляться.

– Может, переоцениваю твои умственные способности? Тогда все это, не более чем случайность? Ты, увидев мое агрессивное движение, отнесла его на свой счет. Срефлексировала и попыталась обезопасить себя расстоянием? Здесь есть над чем сломать голову и более светлую, чем моя. Может, проведем еще ряд опытов по методике Павлова? В чем, правда, она заключается, понятия не имею.

Опять ощущение дежа вю. Вспомнил, мы с Наташей что-то такое говорили о подопытных крысах. Мир не в состоянии придумать ничего нового. Все повторяется. А может, все это происходит из-за меня? Но тогда в мире нет места случаю. Все предрешено. Следовательно, Шура, совсем не просто так принесла пистолет. Пора возвращаться к прерванному выяснению отношений.

– Ну, так, что ты хочешь? Что я должен делать с этим пистолетом? Как там у Антон Палыча? "Если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем оно обязательно выстрелит". И в кого же ты мне предлагаешь, стрелять? В Атмана?

Шура не пошевелилась.

– Верно в него, бесполезно. Выпустишь все патроны в белый свет, как в копеечку. Слишком он нематериален. Тогда, вторая кандидатура, – Малах Га-Мавет?

Она поднялась, побежала и потерлась носом о мое колено.

– А Азазель и Аваддон?

Она вернулась на прежнее место и села.

– Комментарии, как говорится, излишни. Значит, Малах Га-Мавет! Да, и Атман, дал, что-то, вроде, лицензии на отстрел Пыльного Ангела.… Слушай.… Очень странно получается! Не находишь? Атман, чтобы доказать свою искренность, сдает мне Демона. Спустя время, заметь, очень непродолжительное время, ты, подруга, приносишь пистолет. И недвусмысленно предлагаешь совершить акт возмездия! Причем, разрешенный вышестоящей инстанцией. Очень странно! Я бы даже сказал подозрительно! Тут без ста граммов не разобраться.

Откупорил вторую бутылку вина.

– Не желаешь? – Поднялся и плеснул немного вина в тарелку Шуры. Та подошла, сунула нос, но пить не стала, а начала фыркать, показывая всем видом негативное отношение к пьянству. Я имел особое мнение по поводу спиртного. Сделал насколько больших глотков из бутылки. Дураки пили вино из специальных бокалов. Какой, там вкус? Вино надо хлебать из горла, что бы оно текло по подбородку, за шиворот. Вот тогда у него появляется вкус!

В голове не прояснилось. Но, как молния, блеснула одна мысль.

– Достаточно забавно получается. Все эти соответствия наводят на вывод, что ты, милая, работаешь в тесной связи с нашим обаятельным богом.

Шура продолжала фыркать и обтирать морду лапами. Сцена, явно, затянутая. Такое ощущение, что она ввалилась в бочку с вином и никак не может отделаться от навязчивой алкогольной зависимости.

– Или может, таким образом, хочешь показать, сколь глубока степень моего заблуждения? Насколько для тебя, эта степень, оскорбительна? Не впечатляет! Хоть убей! Наверно, твоя актерская игра и сорвала бы аплодисменты у тебе подобных, но для меня это все мало убедите…

Договорить она не дала. Прыжком подскочила к тарелке, где на пол пальца было налито вино и передними лапами, на излете своего прыжка, ударила по краю посудины. Тарелка взлетела над землей, орошая ее рубиновыми каплями. Сделала несколько оборотов в воздухе и упала вверх дном. Я не ожидал подобного проявления чувств. И актерской игрой поступок Шуры, тоже было трудно объяснить. Тем более что она, не оглядываясь, уходила в сторону пожарища. Если допустимо сравнивать больших крыс с собакой, Шура являла сейчас собой, яркий образ побитой собаки. Почему-то сразу поверил ей.

– Шура! Прости меня, я не прав!!! Ты не причем здесь. Слышишь, вернись! Я прошу у тебя прощения!

Она не обращая внимания на моё искреннее раскаяние, опустив голову, уходила прочь.

– Ох, уж, эти женщины! Им мало того, что мужчина признает свою неправоту. Им надо, чтобы он на коленях, со слезами, умолял о прощении!

Бросился следом за ней. Бутылка опрокинулась на подпрыгнувшей доске. Вино богатой струей полилось на землю. Черт с ним, вина не перепить, а друга не сыскать! Догнал и обогнал понурую крысу. Опустился перед ней на колени, прямо на грязный асфальт.

– Видишь, я на коленях! От всего сердца приношу свои извинения! Прошу, простить меня!

Шура смотрела мне в глаза своим единственным глазом. Показалось, что он подозрительно, но красноречиво увлажнился.

– Ну, не плач, пожалуйста… – гладил ее по голове. Помнится, что так же было и с Наташей. Взял Шуру на руки и понес к костру. Сел на мокрую доску, баланс влажности установился со всех сторон моих штанов. Долго сидел, держа на коленях, гладил, расчесывал пальцами ее гладкую, густую шерсть. Стало прохладно. Костер уже почти прогорел.

– Может быть, пойдем, поищем ночлег? – Опустил ее на землю. Вода в чайнике почти испарилась. Добил умирающие угли, перевернув чайник в бывший костер. Он, шипя, агонизировал.

Быстро собрался. Решил переночевать в той квартире, в которой запасался всем необходимым для пикника.

В маленькой комнатке стоял разобранный двуспальный диван, на нем гора маленьких, с ручной вышивкой, подушечек. Аккуратно сложенный плед, сотканный из железной, верблюжьей шерсти. Снял куртку, ботинки. Засунул пистолет под одну из подушек. Отметил в блокноте еще один, прожитый без убийств, день. Чувствовал огромную усталость. Успел подумать о Шуре, которая никак не могла обрести покоя под боком. И еще о том, что последнее время кошмары не снятся. Вновь сбежал в безопасность сна без сновидений…