Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка - Надежда Ароновна Шапиро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце 20-х – начале 30-х годов здесь жили хорошие знакомые Булгакова братья Топлениновы, у которых часто бывал писатель и иногда работал по ночам в специально отведенной для него комнате.
8.
В нескольких шагах от дома Мастера – третий возможный адрес особняка Маргариты – дом 21 по улице Остоженке. Это дом, построенный известным архитектором Львом Николаевичем Кекушевым в стиле русского модерна в 1901 г., с круглой островерхой башней и другими готическими деталями.
Кроме архитектурных существенны биографические доказательства правильности этого адреса: в трудный период своей жизни Сергей Топленинов, которого считают одним из прототипов Мастера, познакомился с жившей неподалеку от него дочерью архитектора, и отношения их складывались примерно так же, как у Мастера и Маргариты.
9.
От Патриарших прудов мы двигались все время в том же направлении, что и Иван Бездомный, догоняющий Воланда: переулками к Арбату, потом к Пречистенке и Остоженке.
Теперь пойдем прямо за Иваном, с Остоженки попавшим в переулок «унылый, гадкий и скупо освещенный», где поэт «окончательно потерял того, кто был ему так нужен» (гл. 4).
Это, несомненно, Пожарский переулок. Там жили друзья Булгакова супруги Лямины, правда, не в доме № 13, где, по мнению Ивана, в квартире 47 непременно должен был оказаться профессор, а в доме № 12. Дом этот, с большими и дорогими квартирами, был построен в 1908 г. архитектором А.В. Ивановым для богатого Варваринского акционерного общества.
По свидетельству тех, кто сравнительно недавно побывал в квартире Ляминых, там сохранялся и «окованный железом ларь», и ванная, и крохотный коридорчик, ведущий на узкую лестницу черного хода. В большой бывшей гостиной можно было увидеть и камин с высоким зеркалом, и старинную люстру под потолком – эти детали убранства ляминской квартиры писатель использовал при описании боя кота Бегемота с работниками угрозыска в гостиной ювелирши, т. е. «в нехорошей квартире».
10.
Выйдя через черный ход в тот же переулок, «Иван твердо сказал самому себе: – Ну, конечно, он на Москве-реке! Вперед!»[324]. Он пересек Курсовой переулок и оказался «на гранитных ступенях амфитеатра Москвы-реки».
Дальнейшие события (гл. 4) происходят на Кропоткинской набережной у спуска к Москве-реке. Именно здесь Иван, сняв с себя одежду и «помахав руками, чтобы остыть… ласточкой кинулся в воду, а потом с круглыми от ужаса глазами плавал в пахнущей нефтью черной воде мимо изломанных зигзагом береговых фонарей».
Маршрут № 2
На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве… находились двое. Им город был виден почти до самых краев. Необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг. – Какой интересный город, не правда ли?[325]
Михаил Булгаков1. Триумфальная пл., 2. Театр Сатиры.
2. Пушкинская пл., памятник Пушкину.
3. Тверской бульвар, 25, «Дом Грибоедова».
4. Большой Гнездниковский пер.
5. Александровский сад.
6. Ст. Ваганьковский пер., 17 (филиал Комиссии).
7. Пашков дом на Моховой.
1.
Триумфальная, 2 – ныне Театр сатиры, в романе – театр Варьете, где проходил сеанс черной магии (гл. 12). Здание построено в 1911 г., здесь размещался цирк братьев Никитиных; в 1926–1936 гг. – московский мюзик-холл, названный в путеводителе 1922 г. «театром эстрадно-циркового жанра и обозрений», в нем выступали советские и иностранные артисты, например циркачи велофигуристы Польди (Подрезовы) – «велосипедная семья Джулли»[326] в романе – или тогда начинающий фокусник Эмиль Кио.
Здание несколько раз перестраивалось, но можно разглядеть на нем купол – знак «циркового прошлого» – и представить себе кабинет финдиректора Римского (гл. 10, 14), который «во втором этаже театра двумя окнами выходил на Садовую, а одним… в летний сад Варьете, где помещались прохладительные буфеты, тир и открытая эстрада»[327], т. е. сад «Аквариум», в основном сохранивший свой прежний вид, но лишившийся и старых вышеперечисленных построек, и «голубого домика», где избивали администратора Варенуху.
2.
Пройдем от Триумфальной площади вниз по Тверской до Пушкинской площади. Поэт Рюхин, сопровождавший Бездомного в клинику Стравинского и подавленный всем происходящим, возвращается в Москву – и видит, «что грузовик его стоит, застрявши в колонне других машин у поворота на бульвар, и что близехонько от него стоит на постаменте металлический человек, чуть наклонив голову, и безразлично смотрит на бульвар»[328].
До 1950 г. памятник А.С. Пушкину (скульптор А. Опекушин, архитектор И. Богомолов), созданный по подписке, стоял там, где и был установлен в 1880 г., – на Тверском бульваре.
«Нападая зачем‑то на никого не трогающего чугунного человека», поднял руку осознавший свою бездарность поэт Рюхин, для которого Пушкин – «пример настоящей удачливости»[329].
3.
В доме 25 «по Тверскому бульвару», «Доме Герцена», где сейчас находится Литературный институт, в 20‑х годах помещался целый ряд писательских организаций: РАПП (впоследствии ВАПП), МАПП, литературные группы, например «Кузница», т. е. реальные прообразы МАССОЛИТа – Московской ассоциации литераторов. В этом доме много раз бывал Булгаков, в частности на собраниях объединения «Литературное звено». Дом известен как исторический памятник еще допожарной (1812 г.) Москвы, он включает даже палаты первой половины XVIII в. Первоначальный въезд в усадьбу был с Бронной улицы; в начале ХIХ в., когда создавалась парадная застройка вдоль Тверского бульвара, здание было перестроено, фасад, обращенный к бульвару, стал главным и получил коринфский пилястровый портик с фронтоном. Тогда же была выстроена вдоль бульвара белокаменная ограда с коваными решетками сложного рисунка. В этом доме родился А.И. Герцен в 1812 г., когда его отец жил здесь у своего брата, камергера А.А. Яковлева. В центре сада перед домом в 1959 г. установлен памятник Герцену работы скульптора Мильбера. Почему же этот дом в романе назван домом Грибоедова? Конечно, это прежде всего литературный прием, заставляющий читателя вспомнить грибоедовскую Москву «Горя от ума». Но между «Домом Герцена» и «Грибоедовым» есть и другая связь.
Сын камергера А. Яковлева, владевшего домом с начала прошлого века, Алексей, выведенный Герценом в книге «Былое и думы» под именем Химика, упомянут в комедии Грибоедова как племянник княгини Тугоуховской, которая говорит о нем:
…И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.От женщин бегает, и даже от меня!Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник…[330]В 20-е годы XX в. в цокольном этаже «Дома Герцена» действительно существовал ресторан с открытой летней площадкой и знаменитым оркестром (там играл модный в ту пору джаз – оркестр Цфасмана, исполнявшего в собственной обработке знаменитый американский фокстрот «Аллилуйя»). Только вход в ресторан был свободный, а не по массолитовским пропускам. Именно сюда, к «Грибоедову», пришел Иван Бездомный в поисках иностранного профессора и здесь был связан полотенцами и отправлен в клинику Стравинского (гл. 5); этот дом в романе загорелся после «обильного и роскошного, но крайне непродолжительного» обеда Коровьева и Бегемота (гл. 28), и «здание сгорело дотла… одни
