13 диалогов о психологии - Соколова Е.Е.

А.: Девочка умерла спустя год после описанного Рождества от инфекционного заболевания, и архетипические образы “предсказали” ей эту смерть. С: Боже мой, как таинствен мир бессознательного!

А.: Да, и эта таинственность особенно чувствуется в произведениях Юнга, который широко использовал в них мифологический материал, труды восточных и средневековых философов, алхимиков, мистиков и тому подобное. Одной из граней этой таинственности бессознательного является то, что в человеке одновременно живут несколько личностей — и он может это не осознавать… С: Как это?

“Тень”, “Самость” идругие

А.: Этот факт известен психиатрам под названием “расщепление” или “раздвоение” личности, когда больной в разные периоды своей жизни ведет себя то как один, то как другой человек со своим характером, склонностями, даже со своим собственным именем (находясь в “другом” состоянии, человек называет себя другим именем). Но Юнг показал, что в каждом нормальном человеке тоже имеется такое “расщепление”. Ну, во-первых, существует то, что Юнг называет “Персоной”. Это “социальный характер”, то есть “Я для других”. Известно, что на людях мы стараемся вести себя, или даже просто ведем себя иногда, как совсем другие люди, чем дома. Персона — некая “маска”, которую человек надевает на себя, отправляясь в общество. Это — “внешний характер”. Есть и

“внутренний характер”, который Юнг называет “Анимой”, то есть собственно душой. К.Г. Юнг: Подобно тому как “персона” есть существо, составляющее нередко весь видимый характер человека и в известных случаях неизменно сопутствующее ему в течение всей его жизни, так и душа его есть определенно ограниченное “существо”, имеющее подчас неизменно устойчивый и самостоятельный “характер”… Она в общем и целом дополняет внешний характер. Опыт показывает нам, что душа обыкновенно содержит все те общечеловеческие свойства, которых лишена сознательная установка. Тиран, преследуемый тяжелыми снами, мрачными предчувствиями и внутренними страхами, является типичной фигурой. С внешней стороны бесцеремонный, жесткий и недоступный, он внутренне поддается каждой тени, подвержен каждому капризу так, как если бы он был самым несамостоятельным существом. Следовательно, душа его содержит те общечеловеческие свойства определяемости и слабости, которых совершенно лишена его внешняя установка, его “персона” [30, с. 163-164].

А.: Есть и другие “личности” в человеке: это и собственно Я как субъект сознания, и “Тень” как олицетворение всего негативного и агрессивного в человеке (то, что Фрейд называл “Оно”), и “Самость” как субъект всей психики вообще и тем самым некая “идеальная личность”, и другие… Для человека самое главное, по Юнгу, понять свою “Самость”, познать, кто ты есть “на самом деле”, а это включает познание не только сознательного Я, но и всех многообразных сфер бессознательного. Познать самого себя и быть самим собой — это, по Юнгу, важнейшее условие свободного развития человека. Этот процесс Юнг называет индивидуаци-ей и утверждает, что если “существенно задерживать развитие индивидуальности — значит искусственно калечить ее” [30, с. 169]. Мысль не новая, как ты понимаешь, но как важно, что к ней приходят столь различные философы и психологи! Впрочем, я не охватил и сотой доли философской и психологической системы Юнга… Однако надо двигаться дальше. Еще только одно. Ты наверняка слышал термины “экстраверт” и “интроверт”…

С: Да-да, это определенные типы характеров. Экстраверт — человек общительный, легко сходится с людьми, живой и эмоциональный, интроверт — наоборот, человек замкнутый и угрюмый, малоэмоциональный…

336

Диалог 7. Яи Оно

А.: Не совсем верно, поскольку и интроверт может быть весьма эмоциональным, только его эмоции “не лежат на поверхности”. Но ты действительно прав, говоря о типах характеров. И эта классификация принадлежит Юнгу. Правда, он выделяет, кроме экстраверсии-интроверсии, еще и иные основания для классификации [48]. Но об этом ты узнаешь из других курсов.

С: Очевидно, были и другие исследователи, развивавшие идеи Фрейда? Направления дальнейшего развития психоаналитических идей

А.: И это развитие происходит в нескольких направлениях. В так называемом неофрейдизме развиваются главным образом социально-культурные аспекты психоанализа. Ка-рен Хорни, Гарри Стэк Салливан, Эрих Фромм в своих концепциях отвергают пансексуализм Фрейда, подчеркивают культурную и социальную обусловленность неврозов, рассматривают возможные пути выхода из них путем изменения отношения человека к другим людям. Конечно, каждый из них делает это по-своему. Но были и другие направления развития идей психоанализа в дальнейшем. Австрийский психиатр Вильгельм Райх, или Рейх в старой транскрипции, наоборот, вновь поставил проблему сексуальности в центр своего внимания и пошел, в известном смысле, даже “дальше” Фрейда в признании необходимости полного сексуального раскрепощения человека, выдвинув идею “сексуальной революции”. Хотя, по Рейху, это означало установление подлинно человеческих (естественных) отношений в любви, труде и познании, призывы Райха на практике вылились в “стремление к неприкрытой чувственности” [2, с. 180]. Мы на собственном опыте убедились, что обе крайности нехороши — и ханжеское замалчивание проблем пола (“У нас секса нет!”), и полная вседозволенность в этой области.

Еще одним направлением развития идей психоанализа является уже упомянутая мною Эго-психология, которую развивали дочь Фрейда Анна и ряд других психологов, среди которых наибольшую известность получил Эрик Эриксон. Основное внимание Эго-психологи уделяют формированию Я (Эго), образа Я, защитных механизмов и так далее.

Некоторые авторы [32] выделяют еще “французский постфрейдизм” Жака Лакана и ряда других исследователей, работы которых направлены на изучение проявлений бессознательного в различных языковых реалиях, да и само бессознательное они рассматривают как особый язык.

И, конечно же, нельзя не упомянуть о прикладных разработках психоаналитических идей: в социальной психологии, психотерапии, этнопсихологии, политической психологии — да все эти направления трудно даже перечислить! Надо учесть и влияние психоанализа на литературу, искусство, эстетику, философию… Теперь и на русском языке вышло столько работ по всем этим проблемам, что я даже не рискну упомянуть хотя бы главные из них! С: Я думаю, что тему бессознательного психоанализ исчерпал.

А.: Ошибаешься. Была еще одна школа, которая нашла “свой ключик” к бессознательному. С: Какая же?

Установка и бессознательное в психологической школе Д.Н. Узнадзе

А.: Совершенно иная по своим идейным установкам школа, которая раньше называлась “одной из школ советской психологии”. Эта школа грузинских психологов под руководством Дмитрия Николаевича Узнадзе, теория которой чаще всего называется “психологией установки”.

С: А-а, про установку я знаю! Я тут недавно прочел об одном весьма давно проведенном эксперименте, в котором, очевидно, проявлялись эти самые установки. Сначала испытуемому предъявляли бессмысленные слова, написанные латинским шрифтом, для прочтения. А затем давался текст из русских слов, написанный буквами, общими по конфигурации с латинскими буквами. И испытуемые — у которых уже выработалась соответствующая установка на чтение латинского текста — читали русские слова “чепуха” и “почва” как “реникса” и “норба”!

А.: Ты смотри… Кажется, у тебя начинает развиваться профессиональная память! Действительно, ты привел пример того, что в экспериментальных исследованиях школы Узнадзе называлось “фиксированной установкой”, то есть

338

Диалог 7. Яи Оно

установкой, возникающей после ряда специальных “фиксирующих” опытов. Чтобы лучше понять, что это такое, рассмотрим типичный эксперимент школы Узнадзе. Испытуемому дают в руки (в каждую — по одному) два шара, совершенно одинаковые по всем свойствам, кроме, например, объема: один шар явно больше другого по объему. Каждый раз этот больший по объему шар дается, например, в левую руку. А далее происходит следующее. Д.Н. Узнадзе: Через определенное число повторных воздействий (обычно через 10-15 воздействий) субъект получает в руки пару равных по объему шаров с заданием сравнить их между собой. И вот оказывается, что испытуемый не замечает, как правило, равенства этих объектов, наоборот, ему кажется, что один из них явно больше другого, причем в преобладающем большинстве случаев в направлении контраста, то есть большим кажется ему шар в той руке, в которую в предварительных опытах он получал меньший по объему шар… Бывает и так, что объект кажется большим в другой руке, то есть в той, в которую испытуемый получал больший по объему шар.

В этих случаях мы говорим об ассимилятивном феномене. Так возникает иллюзия объема [33, с. 140].