Один мертвый керторианец - Александр Дихнов

– А кто не так давно говорил, что просто подходить и звонить в дверь к барону Лагану – это безумие?

– Я говорил. И ошибся, – без тени вины ответил майор. – Компьютерщик оказался чист. Могу извиниться.

– Ну, если только перед ним… Хорошо, майор. Принято!

Кивнув, он вяло усмехнулся, а затем нагнулся, положив руку на спинку моего кресла:

– А теперь послушайте самый классный вариант развития событий. Мы прилетаем, садимся – нам никто не мешает. Мы хотим встретиться с герцогом – всегда пожалуйста! На встрече мы строим ему “козу” или что-нибудь в том же духе. Герцог очень удивляется – потому что, естественно, ни в чем не виноват! – и решает дать нам шанс поднабраться ума. В следующей инкарнации. Вот это будет самый пирожок!

– Что-что?

– Ничего! Выкатывайтесь из кресла! Или вы будете яхту сажать?

Я послушался, и мы поменялись местами, – и впрямь уже пора было ложиться на орбиту. Что мы через несколько минут и сделали…

Всего одного витка вокруг Антареса хватило Уилкинсу на то, чтобы выполнить первую часть своей программы. Он связался с диспетчерской службой космопорта планеты и официально зарегистрировал “Элейн” как собственность корпорации банков Веги, чьими высокопоставленными сотрудниками мы якобы являлись. Реакция диспетчера была соответствующей – достаточно любезной и малоактивной. Он только поинтересовался, где нам угодно будет приземлиться. На это Уилкинс, воспользовавшись удобным случаем, вальяжным тоном сообщил, что мы прибыли для проведения секретных переговоров и оченьспешим, поэтому на космопорты тратить время не можем, но будем весьма признательны, если нам дадут небольшую справку. Диспетчер, естественно, был не против, так что еще после нескольких минут переговоров и уточнений координат мы выяснили, что представлял собой адрес, оставленный в письме герцогом Ланом. Это оказался комплекс строений – замок, по-нашему, – находившийся к северу от столицы. А та в свою очередь располагалась в умеренной зоне южного полушария и лежала почти на траверзе нашей орбиты, так что не пришлось даже маневрировать. К концу витка компьютер закончил расчет траектории снижения к искомой точке, и мы пошли вниз.

Дальше события также развивались по сценарию Уилкинса, то есть спуск прошел легко и так же скучно, как была скучна планета, на которую он производился. Почему скучна? Ну а как иначе можно назвать планету, твердая поверхность которой напоминает бильярдный шар, покрытый пушком бесконечных степей? Антарес II был очень стар – в геологическом смысле, на нем уже не было ни гор, ни лесов, и до терраформирования он был одной сплошной. пустыней. Теперь стал степью, – с моей точки зрения, не велика разница.

Некоторое оживление обстановки наступило лишь в самом конце посадки, когда, промчавшись на безопасной высоте над мегаполисом столицы, мы погасили скорость, зависли над домом Лана и стали спускаться отвесно по вертикали. Внизу наше намерение не осталось незамеченным, – по крайней мере, согласно вспыхнувшим на пульте лампочкам и зуммеру, с нами попытались войти в контакт. Причем на аварийной частоте. Однако Уилкинс, после непродолжительного колебания, отвечать не стал, а лишь выключил надоедливый сигнал и продолжил снижение. Честно говоря, я подумал, что вот тут-то и грянут пушки…

Но стрелять так никто и не начал, и мы чинно, не особенно спеша, опустились на бетонированную площадку перед каким-то ангаром. Почему-то наше благополучное приземление вызвало у меня значительное облегчение, и я наконец заметил очевидный факт, несколько меня позабавивший. Герцог Лан на Антаресе поступил точно так же, как я на Новой Калифорнии: построил себе точную копию своего керторианского замка. Впрочем, это еще ни о чем не говорило.

Продолжить наблюдения мне не удалось, так как Уилкинс, почесав затылок, пробурчал:

– Ну ладно, надо с ними поговорить, а то, чего доброго, начнут палить. Мое бы терпение на их месте уже заканчивалось.

По-видимому, их терпение на их месте вело себя примерно-так же. Во всяком случае, в донесшемся из динамика голосе слышались явственные недобрые интонации:

– Вызываю неизвестный корабль! Немедленно объясните причины посадки!

После второго раза Уилкинс включил и обратную связь:

– Говорит яхта “Элейн”. Спасибо, у нас все в порядке. На том конце заметно поперхнулись, а затем заговорили очень холодно и спокойно:

– Послушайте, ребята, вы вторглись в частные владения, так что убирайтесь-ка поскорее! Мы шутить не станем!

Уилкинс не торопился отвечать, и, обернувшись, я обнаружил на его лице странное сосредоточенно-задумчивое выражение, как будто он напряженно что-то вспоминал…

Наконец он хлопнул ладонью по подлокотнику, усмехнулся и сказал:

– Да, Карверс, шутить ты так и не научился! Впрочем, поздравляю. Ты здорово прогрессировал после отставки, если дорос до работы на своего хозяина!

Теперь пауза была куда длиннее, а затем говоривший недоверчиво спросил:

– Майор, это вы, что ли?

– Нет. Тень отца Гамлета.

– Да, это точно вы, – со вздохом подтвердил голос. – Но что вы тут делаете, черт побери?

– То же, что и ты.

– То есть? – не понял Карверс.

– Ну, ты охраняешь своего босса, а я – своего. Разве нет?

Молчание.

– Ладно. Короче говоря, мой босс хочет поговорить с твоим. Как нам это устроить?

– Ну, хозяина сейчас нет… – не очень уверенно ответил Карверс, и я тотчас заподозрил неладное. Но зря.

– А где он? – спокойно спросил Уилкинс.

– В городе. У него сегодня лекции в университете. – Должен к вечеру вернуться, но…

– Хорошо, мы подождем!

Вспомнив, что мы садились почти в центре дневной стороны планеты, я присвистнул – ждать пришлось бы долгонько. Но Уилкинс только поморщился и ткнул пальцем в пульт, словно показывая, что разговор еще не окончен.

И действительно, спустя добрую минуту Карверс наконец произнес:

– Хорошо. Я попробую с ним связаться. Но, майор, кто же, простите, ваш босс?

– Рене Гальего с Новой Калифорнии. Еще одна красноречивая пауза, затем:

– И что?

Уилкинс вопросительно глянул в мою сторону, но я как-то забыл подумать над предполагаемой темой разговора и мог только пожать плечами. Шепотом выругавшись, майор эдак небрежно бросил:

– Ну, ты просто передай, что Рене Гальего хочет поговорить с г… э-э… мистером Ланом.

Вместо ответа раздался щелчок, возвещавший о конце связи, и Уилкинс усмехнулся:

– Так-то лучше, сержант. Вот решай теперь, повезло нам или нет? Том Карверс служил у меня когда-то и, уж конечно, по старой памяти не пошлет без разговоров. Это хорошо. Но если я его знаю, то и он меня знает, а следовательно, будет держать ухо востро. Он хоть парень и недалекий, но очень надежный. Это плохо. А в остальном, герцог, вы не находите, что мы движемся прямиком к пирожку?

– Посмотрим лучше, что нам скажут! И чем! – с откровенным пессимизмом заявил я.

Но очередной раз сел в лужу. Когда минут через пять Карверс снова вышел на связь, то стал куда любезнее и передал, что мистер Лан просит нас оказать ему честь и посетить его резиденцию, а он сам прибудет сразу как освободится.

Вставая из кресла пилота, Уилкинс отвесил мне ироничный поклон, а спускаясь по трапу, ведшему вниз яхты к выходу, продолжил и вслух:

– Читать лекции в университете – это самое подходящее занятие для убийцы и похитителя. Не правда ли, герцог?

– Если вы считаете, что сей безобидный ученый не тронул в жизни и мухи, то глубоко заблуждаетесь. Я лично знавал товарищей, отправившихся в мир иной при его непосредственном участии! – довольно злобно огрызнулся я, и это было правдой.

Уилкинс промолчал, но перед шлюзом остановился и, положив палец на открывающую его кнопку, сказал:

– Босс, я прошу вас в последний раз – дальше за каждым нашим движением наверняка будут наблюдать. Так вот, я очень прошу вас: перестаньте дурью маяться!

Пока я искал достойный ответ, он прошел через шлюз и вышел наружу, где нас поджидали Карверс (оказавшийся на удивление невысоким и щуплым для человека своей профессии) и еще несколько охранников…

Впрочем, несмотря на очевидные меры предосторожности, применяемые против нас, никакой враждебности не было. Нас провели по двору ко входу в главное здание, а затем через просторный холл и по лестнице на второй этаж, где и оставили в небольшой, обставленной старинной мебелью гостиной, спросив предварительно, не надо ли нам чего-нибудь.

Но мы ничего не хотели. Точнее, я хотел бы, например, чтобы сила тяжести на Антаресе была немного поменьше (из-за большого размера планеты она почти на треть превосходила привычную) или чтобы моя голова научилась работать, как у Принца, но об этом глупо было просить телохранителей, согласитесь.

Так что я просто уселся в роскошное, обитое красным бархатом кресло и закурил, подготавливая себя к ожиданию, обещавшему быть достаточно долгим и, без сомнения, томительным. Уилкинс же нервничал. И притом пресильно. Он то присаживался на край кресла напротив, то вновь принимался расхаживать по гостиной, указывая рукой или на книжные полки, или на висящие на стенах гравюры, или еще на что-нибудь, долженствовавшее, по его мнению, свидетельствовать об исключительно мирном характере владельца этой комнаты.