Призма тишины - Роман Викторович Титов

Тем не менее пока сердце стучало, а мозги работали на полную мощь, впадать в отчаяние я не собирался. Не представлял, что можно предпринять, но сжаться в комок и смиренно ожидать незавидной участи точно не собирался. И потому, стараясь не отвлекаться на подступавшую панику, просто поплыл вперед.

Ускорившись с помощью Теней, я за несколько секунд преодолел рукав, соединявший саму усыпальницу и шахту, ведшую к ней с поверхности. Дело оставалось за малым – преодолеть пару километров и умудриться не растратить при этом весь кислород. Что может быть проще?

На память пришла мысль об останках лаборатории Эйтн. Предположив, что там могло остаться какое-то оборудование, способное помочь связаться хоть с кем-нибудь, я ускорил подъем. Само собой гарантий, что идея выгорит, никто мне дать не мог. И все равно я надеялся. Хотя бы ради того, чтобы занять расхлестанное напрочь сознание делом, а не отсчитывать оставшиеся в запасе минуты.

Тишина не напрягала; скорее помогала концентрации. А заодно способствовала перевариванию последних слов Паяца о Бавкиде и Обсерватории. Мог ли старый лейр знать больше или же просто прикидывался? Наставница никогда не раскрывала истинного предназначения гигантской станции, которую соорудила на деньги Томеи. Все, что доставалось на мою долю – намеки и полунамеки. Она обещала распахнуть Дверь за некую Грань, но что все это означало, даже не удосужилась разъяснить. Возможно, Паяц, как следует поковырявшись в моей памяти, сумел собрать достаточно зацепок, чтобы сделать какие-то выводы. Но мне не показалось, будто находка его напугала. Скорей воодушевила на отчаянный шаг. Или, быть может, я сам неправильно все истолковал?

За этими мыслями меня и застал вызов по внутренней связи:

– Сет?

Сообщение между скафандрами было настроено на относительно близкую дистанцию, а это напрямую говорило, что «Гнезндо-17» отчего-то до сих пор так и не покинуло систему. Может, заключение сделки между пираткой и древним лейром прошло не так гладко, как мне казалось? Или они решили задержаться, чтобы поглумиться? В любом случае я не стал утруждать себя ответом.

Паяц, однако, не унимался. Его хрипящий голос продолжал сочиться через наушник:

– Се-е-ети? Ты еще здесь? Издох неужто? Или надулся? Надулся, да? Обидел тебя старик. Понимаю. Но и ты меня пойми. Не каждый день подворачивается возможность начать все с чистого листа. Я дал тебе возможность стать ключевым звеном в этом деле, но ты ее отверг. Не стоит теперь воспринимать меня сущим чудовищем. Я действую, исходя лишь из мыслей о благе Адис Лейр.

Я все же не сдержался:

– У тебя извращенное представление о благе.

Паяц, казалось, искренне обрадовался ответу. Он счастливо пропел:

– Все-таки жив! Я знал, что ты из тех упрямцев, кто ни за что не облегчит своему противнику задачу.

– Боишься, что испорчу твои планы?

– Есть такое опасение, да. Я, может, кажусь со стороны слегка тронутым умом, но поверь, что ни при каких обстоятельствах не стану недооценивать соперника. Пусть даже такого зеленого, как ты. Тысячи лет впотьмах не притупили моей памяти…

– Как и чувства собственной важности, очевидно.

Паяц хохотнул с нарочитой скромностью.

– К чему отрицать очевидное, а, Сет Эпине? – Он заметно наслаждался новым витком нашей беседы и потому никак не мог заставить себя заткнуться. – Я не просто первый из лейров. Я – лучший из лейров! И как никто знаю, на что они способны. Пускай твои воздушные запасы на исходе, это не остановило бы меня от попытки взорвать весь астероид. Жаль судно нашей общей восьмилапой подруги подобным вооружением не оснащено.

От мысли, что этот хитрозадый ублюдок и впрямь готов истратить боевой запас целого планетарного сектора ради одной каменюки и запертого в ней лейра, на глаза опустилась пелена ярости. Казалось, появись Паяц сейчас предо мной, я мог бы голыми руками раздавить его проклятую черепушку…

Лишь воспоминание о том, кому на самом деле принадлежала «черепушка» заставило пламя в душе поугаснуть, а слова пролиться остывающей лавой:

– Чего ж полагаться на какие-то бомбы? Вернись и доведи дело до конца.

Как и ожидалось, ответ пришел лишь после доброй порции сухого и дребезжащего смеха:

– Ты и представить не можешь, чего мне стоит не выполнить твою просьбу. Но личные чувства мешать делу не должны. Сам понимаешь. Так что смирись с тем, что мы больше не увидимся. И будь уверен: когда я закончу, лейрам больше не придется прятаться по углам, будто помойные крысы. Галактика будет принадлежать нам, Сет Эпине. Гордись тем, что приложил к этому руку. – Паяц немного помолчал. – Ах, да, еще моментик: не держи зла на Маму Курту. Она лишь исполняла долг.

Мне не оставили возможности уточнить, какой долг имелся в виду – связь оборвалась.

Внезапность этого поступка на несколько мгновений повергла меня в ступор. Осознание, что я теперь наедине с собой, прошлось по нервной системе паровым катком. Я ослабил хватку на Тенях, и какое-то время плыл вперед благодаря исключительно инерции. В голове царил кавардак, какого там не случалось с тех пор, как я потерял мать. Беспомощность и паника, несмотря на все сопротивление, упрямо набиравшие силу, требовали, чтобы я разжал кулак и отпустил эмоции на волю. От иррациональных воплей в пустоту и попыток разбить собственную голову о стены меня удерживало лишь одно – цель добраться до поверхности. Не было никаких гарантий, что идея выгорит, но я знал, что пока сохраняю заданный курс, мой рассудок со мной не распрощается. А там, кто знает, глядишь, придумаю что-то еще, чтобы не в беспамятстве, а с достоинством встретить конец. Энергетические элементы скафандра не были рассчитаны на столь продолжительную работу, но Тени с лихвой компенсировали затраты. Они помогали не только почти без затруднений перемещаться, но и экономили драгоценный кислород.

Впереди замаячил выход – звездное небо в черном кольце, – и это придало мне стимула ускорить продвижение к поверхности.

Точно не скажу, сколько времени пришлось потратить, чтобы преодолеть оставшееся расстояние – нежелание знать точное время собственной смерти удерживало мой взгляд подальше от хронометра, – но чувства подсказывали, что едва ли многим больше получаса.

Выпорхнув из шахты, я на пару секунд завис прямо над ее казавшимся абсолютно бездонным жерлом и постарался сориентироваться. Далекое солнце системы, стыдливо облизывая скалистые выступы на теле Гонгси, как будто стеснялось собственной смелости, из-за