Призма тишины - Роман Викторович Титов

послужили мои собственные поступки. Пусть по незнанию, пусть через манипуляции других, но именно моя рука привела к тому, что два могущественнейших лейра – один из дремучего прошлого, другая – порождение сумрачного настоящего, – схлестнуться за право обладать страшнейшим из артефактов, способных перевернуть судьбу не только Галактики, но и, вполне возможно, всей Вселенной!

Было от чего поежиться, что уж тут скрывать.

Однако, не смотря на все попытки растормошить себя, скапливающийся внутри скафандра жар провоцировал прилив небывалой прежде слабости. Веки казались налившимися металлом и то и дело грозили захлопнуться. Тело больше не подчинялось воле, превратившись в набитый ватой куль. Я чуял, как неотвратимо сознание скатывалось в забытье. Близилось долгожданное отдохновение. По привычке укутавшись в Тени, как в плотный и надежный плащ, я, наконец, позволил себе расслабиться и погрузиться в сон…

…Который оказался не таким безмятежным, как можно было ожидать.

Едва глаза закрылись, меня атаковали видения. Разрозненные отрывки прошлого, эхо далекого сумасшествия, детали трагедии, несколько месяцев назад постигшей лабораторию и всех ее сотрудников.

Было невозможно сказать, что послужило катализатором такого всплеска видений. Быть может, виной всему стало пограничное состояние моего разума, вдруг перехватившего постороннюю волну, или же за всем стояли Тени? Одно я знал наверняка: все увиденное – никакая не галлюцинация, лишь строгий перечень событий, будто нарочно кем-то вложенных в мою голову.

Все началось с Мамы Курты. Ее жирная лоснящаяся от масел туша вразвалочку пробиралась по коридорам комплекса, а из набитой тонкими шевелящимися усиками пасти вырывались громкие стрекочущие звуки, которые моментально переводились с помощью устройства, прикрепленного к натертым до блеска мандибулам.

– Мне все равно, сколько времени это займет. Мы должны отыскать способ пройти через барьер. Взорвите его, если придется, но откройте мне усыпальницу!

Я не понимал, кому предназначались приказы, но лишь до тех пор, пока в поле зрения не попались двое – мужчина и женщина анаки, – в одинаковых мешковатых халатах, с подобострастием отвечавших на требования пиратки:

– Мадам Кельвинья, мы не можем так рисковать! Взрыв способен повредить не только конструкции тоннеля, но нанести непоправимые повреждения самой усыпальнице! Саркофаг может лопнуть!

Паучиха остановилась. Ее хищные глазки уставились на параксанского ученого, заставив того побледнеть.

– Томеи обещали мне лучших специалистов в своем деле. Если вы лучшие, то вскрытие той двери не должно стать проблемой. В вашем распоряжении одни параксанские сутки. Откройте мне двери. Любым угодным вам способом. – Высокая, будто несуразная башня, она угрожающе нависла над остолбеневшей парой. – Или мне привлечь к делу лейров?

Если прежде ученые выглядели слегка раздосадованными, то теперь их обоих как обухом по голове огрели. Несколько мгновений они только пришибленно моргали и время от времени бросали опасливые взгляды на странные желеобразные образования, выступавшие по углам.

– Н… н-нет, ма-мадам Кельвинья. В э-этом нет не-необходимости.

– Мы в-все сделаем са-сами!

– Вот и отлично! – Паучиха развернулась и угостила ближайшую стену еще одной порцией своего мерзкого желе.

Видение переменилось, убрав со сцены троицу действующих лиц и заменив их новыми с легкостью, какой опытный художник создает черновики. На смену паучихе и двум ученым пришли новые лица: вооруженная бластерами шестерка в защитных костюмах цвета грязной воды и с отличительными знаками Риомма и стилизованным цветком Агентства внешних исследований на плечах. Команда Эйтн Аверре.

Сама команда меня не интересовала, поскольку в ней не было ничего примечательного. Обычные мужчины и женщины, исполнявшие обязанности новых хозяев базы. Однако был здесь и кое-кто, к кому мое внимание так и липло – неуклюжий и совершенно безобразный робот-протоколист, с лязганьем и будто бы без цели перемещавшийся между отсеками. Кукольница, какой я ее запомнил в видении старого портакианца Гомсы!

– Это не к добру. Все это не к добру! – Она семенила из угла в угол, будто древняя пружинная игрушка, и тщетно пыталась соскрести со стен засохшую слизь, оставленную Мамой Куртой. – Нет, не к добру! Нет-нет!

– Хламида! – рявкнули из-за угла. – Хорош бубнить! Займись делом! Здесь этого добра за каждым углом, так что меньше слов, больше дела! Ну! Живо!

Та, кому еще только предстояло стать настоящей Кукольницей, бросила свое бесполезное занятие и потопала в сторону уже знакомого мне центра связи. Внутри шестеро риоммцев рассредоточились по местам и, избавившись от шлемов, каждый по-своему, пытались реанимировать то оборудование, что не было запятнано паучьими выделениями.

– Командир, – сказала роботесса, – судя по первичному анализу, избавиться от этих образований физически невозможно. Похоже, эти кристаллы способны проникать в молекулярную структуру объектов и соединяться с нею, образуя гибридные цепи.

То, что именно Гомса оказался командиром, меня не удивило. Чего не скажешь о заносчивости и даже презрении, с которыми он обращался к Кукольнице. Совсем не те отношения, что связывали их в Лабиринтах Крадосса.

– Эта дрянь может представлять опасность?

– Без серьезных исследований, сказать не могу, но лишний раз ее все же лучше не касаться.

Еще один из членов команды, бритый наголо здоровяк, уселся на один из стульев и, вытянув длинные ноги, фыркнул:

– Утешила, мать твою. Может, нам и шлемы стаскивать не стоило, а? Командир, я же говорил, что от этой кулемы толку не будет?

– Да-да, – отмахнулся Гомса и перевел взгляд на миловидную брюнетку, склонившуюся над главной компьютерной панелью. – Пятая, есть что-нибудь?

– Никак нет, командир. Пытаюсь провести диагностику, но тут повсюду блоки. Кто бы ни построил эту лабораторию, он хорошо знал, как защитить свои секреты.

Гомса нахмурился, отчего его гибкие рога завернулись еще сильнее.

– Надо найти способ, – сказал он. – Леди Аверре ждет от экспедиции успехов.

Кто-то издал неприличный звук. Все, кроме портакианца, засмеялись.

– Странно, что ее высочество не рискнула сунуться сюда лично, – вставил здоровяк. – Мамочка не разрешила или как?

Команда снова захихикала, а Гомса, смерив нахала холодным взглядом, проговорил:

– Когда будешь докладывать об успехах миссии, сможешь задать ей этот вопрос.

В тот же миг со здоровяка всю спесь точно ветром сдуло. Он приосанился и перевел внимание на Кукольницу:

– Эй, хламида! А ну-ка скажи, от тебя польза будет? Ни говно это содрать, ни компы реанимировать. Ты хоть на что-то годишься?

Я ожидал, что Гомса заступится за роботессу, но лишь, подобно остальным, предпочел ничего не заметить.

– Делаю все, что в моих силах, – чинно ответила Кукольница.

Здоровяк, похоже, только повод искал.

– Думаешь, этого достаточно?! – Он подобрал с пола