Русская поэзия Китая: Антология - Николай Алл

БУДДА И Я

Разбросаны в небе лохмотьяБагровые в серых штрихах,А море в закатной дремотеКачается в берегах.

На пляже песчаном и нежномБеседуем с Буддой одни,Следя, как меняют одеждыГорячие летние дни.

Он тихо спросил о желаньях —Он каменный, вечно немой.И с грустью, услышав молчанье,Задумался надо мной.

Но я прочитала в ответе:Не думай о них никогда,Дано больше многих поэту —Все прочее суета!

ОСЕНЬ

Только слышать шумы буйных сосен.Только видеть взвихренное море!Это ты — прекраснейшая осень,Ты летишь ко мне, ветра пришпорив.

Куришь смолы пряных ароматовИ бросаешь огненные блики.Но воинственно блистают латыСквозь просветы девичьей туники.

В солнце — обжигающая нега.В ветре — всепронзающая стужа.Горизонт сверкает в блеске снега,Волны мечутся в обрывках кружев.

А вокруг еще пылают клены,И синее неба генцианы,И томящие, как зов влюбленной,Звуки неба — птичьи караваны.

«Звенящие волны чумизы…»

Звенящие волны чумизыИ сжатый созревший ячмень.Под летним полуденным бризомИм шевелиться лень.

Иду по полям бороздою,Иду, улыбаюсь и жду:Какою наделишь мздою?Какую пошлешь звезду?

ВЕЧНОСТЬ

Михаилу Щербакову

Луна, как нерпа золотая,Ныряет в облачных волнах,А моря гладь лежит, блистая,И плещется в дремотных снах.

Хребет богатырем уснувшимГлядит на небо сквозь века.Кто знает больше о минувшем,Чем волны, скалы, берега?

Песчинкой на песке у жизниПроходит бытие людей:Печали, радость, укоризны —Вот чем полны осколки дней…

А вечность проплывает мимо,А вечность окружает нас —Она одна, одна не мнима,Непостижимая для глаз…

Глядите в море, в звезды, в небо,Послушайте лучи луны:Там вечность совершает требу…Все остальное — только сны…

Все остальное — преходяще.Есть мы иль нет, а жизнь течет.Роса горит в сосновой чаще,Земля свершает оборот…

А Вечность — мудрая, простая,Лежит вокруг меня в песках.И, точно нерпа золотая,Луна ныряет в облаках.

НА ПЕРЕЛЕТЕ

Ландшафт Маньчжурии равнинныйУходит в даль бескрайную.Над ним царит гомон утиный —Беседа птичья тайная.

Из затонувшей старой лодкиЯ наблюдаю озеро:Закатный пурпур сетью тонкойНа камыши набросило.

А перелетной птицы стаиИз неба, как из вороха.Летят, летят и где-то тают…И вкусно пахнет порохом…

«Шелестит тальник. Журчит, звенит река…»

Шелестит тальник. Журчит, звенит река.Пухнут в синеве снежками облака.И жужжат-гудят печальные шмели.Пляшут бабочки над илом на мели.

Растворяюсь в синем небе и воде.Я ли всюду? Или нет меня нигде?Или это ощущенье бытия?Может, нет меня и вовсе я — не я!..

Мне теперь бы только речкою бежать…Ни о чем не знать, не помнить, не страдать…Колыхаться в тальниковых берегах…И не думать о людских больных делах…

Зеленеют томно-сонно тальники.Плещут рыбы по извилинам реки.И жужжат шмели, и жгутся овода…И бежит, бежит куда-то вдаль вода…

ЗЕМНОЙ ПОКОЙ

Стеклом зеленым движется река.Шуршит головками созревший гаолян.И сумерки, плывя издалека,Свежи и ароматны, как кальян.

Затягиваясь ими глубоко,Я увожу с собой такие вечера.Дабы жилось когда-нибудь легко,Иметь нам нужно светлое вчера.

Чем меньше на земле любимых душ,Тем мне пустыннее среди толпы людской.Лишь блики зелени, закатный ружИ плеск воды дают земной покой.

Земной покой — предел чего хочу,Раз я должна зачем-то жить да быть.Земной покой — пока не замолчу —Траву, закат и воду, чтобы плыть.

ТЕ ГОДА

Несколько лет я ходила за плугом,Несколько лет я полола грядки.Время летело тогда без оглядки —Даже зима не давала досуга.

Дров запасала по двадцать сажен, —Чудных трескучих березовых дров,Сечку рубя для быка и коров,Лучшие вещи нося на продажу…

До восемнадцати километровШла по морозу давать уроки…И все равно бормотала строкиВсех подходящих к моменту поэтов.

Или свои запишу на дощечке,(Часто гвоздем на кусочке коры…)Мысли мои расстилали коврыИли неслись, как бурлящие речки…

Помню ночные свои бормотанья…Длинные годы без слухов, без вести…Жизнь в опустевшем, покинутом месте…Яркость весны и красу увяданья…

Цену узнала и дружбе, и лести,И одинокой прекрасной свободы…И не забыть мне те страшные годы —Стали они для меня всех чудесней.

«Спасибо, Господи, что юмор мне отпущен…»

Спасибо, Господи, что юмор мне отпущен,Что есть на свете розовые стекла.Что хоть гадаю на «кофейной гуще»,Но вера в счастье все же не поблекла.

Что ночью еду я с промокшими ногамиНа собственной арбе по хлипкой грязи.Но верю — ждут меня за дальними горами,И теплится огонь приветным глазом…

Курю, пою тихонько, вспоминаю были —Под скрип колес и стон быка протяжный.Дай, Господи, чтоб чувства не остыли —Раз все событья мира здесь так маловажны…

ВСТРЕЧА С МОИМ РОБИНЗОНОМ КРУЗО

Как пригоршни сверкающих червонцев,В сухой траве рассыпались цветы:Адонис-амурензис[43] — это солнце —Его осколки с синей высоты.

Передо мною бурундук изящныйПо сваленной лесине пробежал,А на скале над хвойной дикой чащейКак изваяние застыл горал.

Прозрачны реки, каменисты, быстры…В зеленый сумрак не проникнет зной.И тишину не нарушает выстрел.Лишь кедры хмуро шепчутся со мной.………………………………………………….Брела одна, свободная, как ветер…И вдруг… в твое попала зимовьё…Так Океан Тайги расставил сетиИ принял нас во царствие свое.

ЕВГЕНИЙ ЯШНОВ

МУЗА СТРАНСТВИЙ

Пропала во мраке тропинка,Туманом запахло с болот,И месяца медная льдинка,Обтаяв, по ветру плывет.

Зажег я костер у дороги.Безлюдье, бугор да ветла,Да тень моя длинные ногиВ соседний овраг занесла.

Лишь паспорт намокший в карманеИ старое с ним портмоне…Поплачь о заблудшем Иване,Молись, моя мать, обо мне!

«Лысая Азия! Сколько кругом…»