Тайная наследница - Люк Девениш

Прибравшись, хотя и не особо тщательно, в очередной комнате, Ида вынесла швабру в коридор и прикрыла за собой дверь. Поздравив себя с тем, что справилась с комнатами третьего этажа в рекордно короткий срок, девушка направилась к лестнице, но тут поняла, что пропустила одну дверь. В отличие от остальных дверей, она сливалась со стеной. Сверху она была оклеена обоями, снизу – панелями, однако это была самая настоящая дверь с ручкой и петлями. Иду встревожило, что прежде она ее не замечала.

– Одному богу известно, что там находится… – произнесла она вслух, представляя себе, что сказал бы Баркер, если бы обнаружил ее халатность.

Ида повернула ручку. Заперто. Она повернула ее до упора и навалилась всем телом. Дверь даже не шелохнулась. Ида огляделась по сторонам. Не скрывается ли камердинер где-нибудь в тени коридора и не наблюдает ли втайне за ней?

– Но как я могу убирать в закрытой комнате, мистер Баркер? – жалобно спросила девушка, представляя себе, что он сейчас выскочит из-за какого-нибудь угла и накинется на нее.

Она посмотрела на потолок, потом перевела взгляд на лестницу, пытаясь воскресить в памяти план дома и понять, что же это за комната.

– Должно быть, эта дверь ведет в башню… – вслух размышляла Ида.

Она сдалась. Дверь была закрыта – единственная запертая дверь во всем Саммерсби. Девушка прижалась к ней ухом… И услышала постукивание собачьих когтей о половицы. Ида отшатнулась, не дожидаясь, когда ее воображение сыграет с ней очередную злую шутку.

– Не позволяй себе этого! – вслух произнесла она.

Баркер последним забрался в карету и вальяжно вытянул ноги в черных брюках. Сэмюелю пришлось подвинуться.

– Осторожней, – поморщившись, произнес он.

Забившись в угол кареты, Ида наблюдала за мужчинами, думая о том, как бы воспользоваться представившимся случаем. Ей очень хотелось заговорить с ними, однако она решила дождаться, когда Сэмюель скажет что-нибудь первым. Ида попыталась определить, в каком он настроении.

Одетый во все лучшее для путешествия в главный город колонии, Сэмюель заерзал на сиденье, когда карета, накренившись, тронулась в путь, отъезжая от огромного дома. Громко жужжала оказавшаяся в западне жирная мясная муха. Сэмюель смотрел в окно на тянущиеся вдоль дороги высокие караджонги. Муха села на стекло и стала по нему ползать.

– Ну, и каков наш план? – разбил лед молчания Баркер.

Ида вздрогнула. Он обращается к ней?

Сэмюель ответил, не глядя на камердинера:

– Ты сам знаешь, что нам предстоит.

– Я не об этом, – сказал Баркер. – Мы едем в Мельбурн. Будет нехорошо не отведать всех лакомств Гоморры.

Сэмюель метнул в его сторону колючий взгляд.

– В бордель мы не пойдем.

Ида покраснела.

Вспомнив о ее присутствии, Сэмюель почувствовал себя неловко.

– Извини, Ида. – Он вновь отвернулся к окну, однако потом опять посмотрел на девушку. – Сегодня ты выглядишь довольно мило. Видно, что утром ты тщательно наряжалась.

Ида просияла.

– Спасибо, мистер Хакетт.

– Кто может нам это запретить? – проворчал Баркер, по-видимому, не собираясь сдаваться.

Сэмюель нахмурился.

– Тебе напомнить о том, что теперь я человек, занимающий определенное положение в обществе? – произнес он с таким видом, словно не верил собственным словам.

Муха взлетела и зажужжала возле его лица.

– Это ты-то, секретарь? – фыркнул Баркер. – Тоже мне, большая шишка!

Сэмюель виновато улыбнулся Иде.

Баркер нахмурился, глядя на его брюки.

– В чем дело? Твоя штуковина что, не работает? В таком случае нашей прежней хозяйке повезло…

Камердинер рассмеялся собственной непристойной шутке. Ида ушам своим не верила, а Сэмюель, судя по всему, едва сдерживался, чтобы не выразить порицание. Девушка пожалела, что сиденье кареты не может разверзнуться и поглотить этого сквернослова. Тогда бы Сэмюель, оставшись с ней наедине, смог поддерживать вежливую беседу. Лично ей ужасно хотелось расспросить его о разбитом сердце и ужасной лжи, на которую решилась его покойная невеста.

– Не волнуйся. Я уверен, что все сработает как часы, – заявил Баркер.

Муха уселась на обивку сиденья между ним и Идой, и камердинер прихлопнул насекомое ребром ладони.

В карете повисла гнетущая тишина. Экипаж покинул земли Саммерсби, проехав через кованые чугунные ворота, и покатил по усыпанной гравием дорожке к Кастлмейну. Баркер некоторое время разглядывал костюм Сэмюеля. Затем, потянувшись, вытащил из внутреннего кармана сигару.

– Огонька бы, – произнес он.

Сэмюель, с трудом сдерживая гнев, вытащил из кармана коробок спичек. Прикурив, Баркер оставил их у себя.

– Ладно, – сказал он. – Если ты так боишься подхватить лобковых вшей, в дом к кошечкам мы не пойдем.

Сэмюель устремил на него ледяной взгляд.

– Позволь напомнить тебе, Баркер: ты обещал помогать мне во время поездки.

– Да, обещал, – поднеся сигару ко рту и втягивая в себя воздух, ответил камердинер.

Ему никак не удавалось раскурить ее, и он вновь потянулся за спичками.

– Я, например, нашел для тебя эту первостатейную дуру Иду.

Девушка почувствовала себя так, словно он отхлестал ее по щекам. Если бы это было сказано в доме, когда они были наедине, она не стала бы особо переживать, но теперь, при мистере Хакетте…

– Это не вы нашли меня, мистер Баркер, – стараясь сохранять достоинство, произнесла Ида. – Меня нашла покойная мисс Грегори. А еще вы грубите мистеру Хакетту.

Баркер наклонился вперед, раскуривая сигару.

– Ей кажется, будто бы, пока она убирает, по дому бродит собака.

Он постучал себя по голове длинным пальцем.

– Полная дура.

Сэмюель опять взглянул на Иду. В его глазах не было жалости, лишь доброта.

– Прошу прощения за его поведение, Ида, – произнес он. – За это время ты стала мне другом – другом, которого я ценю, и не заслуживаешь того, чтобы тебе грубили. – Он кашлянул, смерив камердинера ледяным взглядом. – Баркер тоже мой друг. Он предан мне, а я – ему, но иногда я думаю, не слишком ли…

Камердинер хихикнул, ожидая, чем же все закончится.

– Кое-кто заметил, что нас связывают почти что братские отношения, а ты сама знаешь, что братья иногда могут ссориться и браниться, хотя это и не очень хорошо. У Баркера непростой характер. Ты и сама это уже поняла, наверное…

Ида с немым укором уставилась на камердинера, а тот тем временем продолжал раскуривать сигару.

Девушка решила направить беседу в интересующее ее русло.

– Мистер Баркер сказал мне, что стал для вас своим человеком сразу же после того, как вы прибыли из Англии, мистер Хакетт.

– И то верно, – подтвердил Сэмюель. – Я рад был с ним познакомиться… Пожалуй, мы оба…

Он смерил Баркера оценивающим взглядом.

– А вы давно сюда приплыли? – поинтересовалась Ида.

– В колонии я около четырех лет. Когда я сошел на берег, мне было чуть больше шестнадцати, примерно столько же, сколько тебе сейчас. Теперь мне кажется, что с тех пор минула целая вечность. Ты знала, что мы с Баркером одногодки?

Камердинер, зажав сигару в зубах, выглянул в окно. Рассказ Сэмюеля ему явно наскучил.

– А вы тоскуете по дому? – спросила Ида.

Сэмюель задумался, словно и впрямь не знал ответа на заданный ему вопрос, вот только Иде показалось, что он просто не готов откровенничать.

– Австралия – прекрасное место, – наконец произнес он. – Здесь есть возможности, которых у меня не было в Англии.

– Что это за возможности?

– Ну…

Сэмюель растеряно заморгал и скрыл замешательство за лучезарной улыбкой. В очередной раз девушке захотелось, чтобы эта улыбка вечно согревала ее своим теплом. Затянутой в перчатку рукой Сэмюель провел по ее ручке. Второй раз в жизни он к ней прикасался. Ида опьянела от наслаждения.

– Возможность общения с такими милыми молодыми леди, как ты, например, – произнес Сэмюель.

Ида едва не лишилась чувств, когда он назвал ее «милой».

– В Англии такое невозможно, – добавил он. – Люди здесь куда более открытые, а разница в социальном положении мало что значит. Каждый способен стать тем, кем он захочет.

– А разве вы не джентльмен? – удивилась Ида.

– Ну, – ответил Сэмюель, – пожалуй что джентльмен.

– А разве у джентльмена мало возможностей, где бы он ни жил? – поинтересовалась она. – Зачем ради этого плыть в колонию?

Улыбка Сэмюеля чуть увяла, и он убрал руку.

– Что случилось с телом Билли? – поворачиваясь к Баркеру, спросил он.

– Я выбросил его на свалку, – глядя в окно, ответил камердинер. – Пусть вороны полакомятся.

В голове у Иды возник неприятный образ.

– Так звали маленького песика?

– Заткнись! – крикнул Баркер.

Однако когда он снова повернул голову к окну, Сэмюель утвердительно кивнул.

– Моя невеста его обожала, – тихо произнес он. – Она не смогла расстаться с тем, кого любила… не смогла…