Американец - Роман Злотников

— Как у вас с английским, Юра? — уточнила она.

— С устным не очень хорошо. Акцент сильный, и, если надо говорить, бывает, в ступор впадаю, все слова куда-то вылетают. А вот тексты перевожу хорошо. Пишу неплохо. Фильмы, когда на английском смотрю, почти все понимаю. Только переводить не успеваю… Пока одно предложение переведешь, следующее прослушаешь!

— Это хорошо. У нас половина текстов на английском, вот я и спросила… А устный вы еще подучите!

— Подучу! — попался он на незамысловатую проверку. — Вот диплом получу, в Штаты перееду, и подучу. На месте-то всегда легче!

— Значит, вы тоже в Штаты? — несмотря на все ее догадки, Юлии Сергеевне стало грустно, когда они подтвердились.

— Ну, не здесь же оставаться, верно? Сами видите, что с вашим предприятием стало. А лет через пять со всеми такое будет. И кому тут будет нужна моя химия? Так что ехать нужно, обязательно ехать!

— А если девушка ваша туда не захочет?

— Это ей решать. Но, если вдруг у нее ко мне серьезно, придется ей ехать со мной. И вам, Юлия Сергеевна, тоже советую — бросайте все и уезжайте! Как говорится, «хоть тушкой, хоть чучелком»! Эта страна уже ничего хорошего не даст, поверьте мне. А вот в Штатах химики нужны!

Юлия Сергеевна оторопела от такой убежденности, она уже жалела, что завела этот разговор, и, чтобы прервать его, встала и решительно пригласила:

— Ну что ж, пойдемте изучать останки нашего предприятия.

И Юра пошел за ней, то и дело задавая уточняющие вопросы и конспектируя все сказанное. Ему предстояло писать не только отчет о практике, но и первый отчет для руководства маминой фирмы. Первый — на английском языке. Для американского руководства. За своей подписью. Это была «работа на репутацию», и Юра собирался выполнить ее только на «пять с плюсом».

Санкт-Петербург, 21 июня 2013 года, пятница, поздний вечер

Алексей отложил дневник в сторону. И удивился тому, что потрясения в его душе нет. Абсолютно нет! Не воспринимался этот текст как часть реальности. Нет, деду он верил. Раз дед сказал, что сам видел, как Американец эту тетрадь писал, значит, так и было. Вот только… Американец же сам напомнил, что фантастику писал. Вот так текст и воспринимался. Как фантастика. Правда, написанная от души, с размахом. Эвон как предок размахнулся: тут тебе и загадочный союз (наверное, намек на Европейский союз, тот в сороковые как раз зарождался… Правда, непонятно, с кем Российской империи в Союз вступать? С Турцией, что ли? Или с Китаем?), и суверенные Молдова с Украиной…

Но картина краха империи и выживания на осколках дана была предком ярко, очень ярко… Аж зазнобило! «Интересно, а сколько из реальных причин своей любви к Америке перенес сюда предок?» — мелькнула вдруг у Алексея мысль.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…В общем, доучился. Диплом защищал на кафедре химической технологии, большая часть курсовых и дипломных работ — по полимерам. Однако в Москве зацепиться и не пытался. Незачем. Пора было ехать в Штаты. Тем более что Иришка уехала куда-то в Сибирь к своему мужу.

На второй день по приезде домой устроил разговор с родителями. Убеждал, звал в США. Но они отказались. Решительно и бесповоротно. „Здесь наш дом, сынок! Езжай сам, если хочешь…“ Ага! Сейчас! Даже два раза! Они что, не понимают, что если чем я от них и заразился, так это трепетным отношением к семье. А тут они предлагают их бросить! Ну, уж нет! Останусь! Не удалось взять штурмом, возьму измором. Но уговорю!

Так что остался я с ними. Работой по специальности не увлекся. Времена изменились, и зарплаты в фирме матери не соответствовали уровню требовательности работодателей. Вкалывать по шесть дней в неделю с утра до вечера за триста долларов в месяц, причем заниматься в основном тупой компиляцией чужих работ — слуга покорный!

В меру помыкавшись, подался я в фирму, которую создал мой отец на пару с коллегой. Занималась фирма всем подряд — поставки оборудования, скупка металлолома, наладка. Но самые легкие деньги они рассчитывали поднимать на энергетическом консалтинге и рекомендациях по повышению энергоэффективности.

Неожиданно увлекся. Работа была творческая, требовала изучать особенности оборудования предприятий, применяемых технологии, сезонных изменений в выпуске продукции и т. п. Мозги приходилось напрягать от всей души, все время учиться, общаться с людьми… Хотя с зарплатой было плохо. Поначалу зарплату мне только обещали…»

Карелия, г. Костомукша, ресторан «Медведь», 4 марта 1998 года, среда, ранний вечер

— А этот тост, дорогой Артур Николаевич, я хочу поднять за вас! За вашу любовь к предприятию! И за ваш Костомукшский ГОК![15] За его процветание!

Допив, Юра просигналил взглядом своему коллеге, Антохе Дымову, мол, все, еще немного — и я спекусь тосты поднимать, перехватывай инициативу. Однако инициативу перенял угощаемый ими Артур Николаевич:

— Вот ты говоришь «за процветание», Юрок… И я на него всем сердцем надеюсь. Только вот какое процветание? Слухи ходят, продавать наш ГОК скоро будут. И хорошо еще, если своим олигархам или финнам, к примеру. Те рядом, может, хоть что-то и отдадут на развитие предприятия да на «поддержание штанов». А ну как американцам продадут? Налетят сюда как саранча, да и сожрут все. И в Америку повывезут. Была тут у нас деревня Контокки, а станет — филиал штата Кентукки!

Антон с тревогой посмотрел на Воронцова. При таких речах Юрий всегда взрывался. Сейчас это было бы особенно некстати, потому что этот самый Артур Николаевич не только дал им всю исходную информацию, но он же, судя по всему, и был тем экспертом, который будет принимать их отчет. И сейчас их целью было не только отблагодарить его (эту задачу решил бы и конверт, переданный ими в начале застолья «от руководства компании с благодарностью за сотрудничество»), но и позитивное от них впечатление. Все же деньги — деньгами, а выказанное уважение и благодарность в нашей стране значат не меньше. Только бы Юрка со своим «пунктиком» на США все сейчас не испортил.

Но Юра, похоже, чему-то научился. И в этот раз он непринужденно «съехал» с опасной темы:

— Эх, Артур Николаевич! Да зачем американцам сюда ехать-то? Наши правители сами туда все привезут!

— Это верно! — грустно согласился тот, и пьянка продолжилась, миновав опасную тему.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Потом нас снова накрыло „черной полосой“. В мае 1997 года неожиданно умерла мама. Обычная простуда дала осложнения, и матери не стало в течение недели. Отец после этого совсем сдал, и несколько лет не вставал с постели. А мне пришлось вкалывать на прокорм нас обоих, да еще и на сиделку.

В августе ударил дефолт, фирма наша стала загибаться, и компаньон отца (я-то в управлении не участвовал, а отцу было решительно не до того) решил ее банкротить. И тут я уперся. Убедил его подождать. Чувствовал, что это отца убило бы. Продал квартиру, выкупил вторую половину фирмы, жалкие остатки денег вложил в поддержание бизнеса.

Тяжело пришлось. Приходилось крутиться, вкалывать изо всех сил, жить в дальнем пригороде… Пару лет хитрил, обходясь без офиса.

Весной 2000-го отец все же умер. Тихо, без мучений, как будто выключили лампочку. Все же он очень любил маму. Пару недель я ходил не в себе. Не пил. Не тянуло почему-то… А потом вдруг решил, что раз единственное, что осталось от родителей, кроме памяти, — это отцова фирма, то мне надо ее „вытащить“. На деньги, раньше уходившие на жилье и сиделку, снял совсем скромный офис на окраине. Там же, в офисе, и жил.

За следующий год постепенно набрал еще несколько таких же, как я. Умных, молодых, но никому особо не нужных. Научился я за этот год стольким вещам, что иногда казалось, что пять университетских лет вместили меньше. Причем я говорю не только о знаниях и умениях. Пришлось еще учиться ладить с государством, с людьми, с чиновниками… Иначе фирму „приподнять“ не удалось бы…»

Петрозаводск, ресторан «Петровский», 8 июня 2000 года, среда, обед

— За эту херню я платить не буду! За нее еще вы мне, ребятки, доплачивать должны! — решительно рубанул Сергей Александрович и оттолкнул от себя ноутбук, на экране которого была наша презентация. Ноут проскользил по столешнице и едва не упал на пол.

— Но текст согласован вашими сотрудниками и доработан с учетом их комментариев. Не понимаю, что вам не нравится? — вежливо уточнил я. Этот «большой босс» меня с самого начала раздражал. Но — «клиент всегда прав». Особенно если клиент не только еще не заплатил ни гроша за уже проделанную работу, но и предъявляет претензии на нечто большее. В телефонном разговоре он уже обозначил свое недовольство, так что я пригласил сюда свою «крышу» от администрации.