Взахлёб. Невыдуманные истории - Алёна Аворус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было очень непривычно, что на юге обычные дождевые черви – это что-то очень ценное. У Гурама было тайное место за сараем, на берегу, где он копал червей для рыбалки. Было это чаще всего вечером, когда все ещё нежились на пляже в последних лучах заходящего солнца. После обеда с нами к морю ходили и его дочки: близнецы Марина, Манана и младшая Майя. Когда Гурам был в хорошем настроении, он устраивал представление. За мной прибегали девочки:
– Пойдём, пойдём скорее, папа будет есть червей!
Думаю, что это был фокус, уж больно хитрое лицо было при этом у Гурама. Гурам брал червяка, тщательно пальцами счищал с него землю. Потом открывал рот, и некоторое время держал над ним червяка. Дочки уже начинали визжать. Майя даже закрывала глаза ладонями. А потом:
– Ап!
И червяк отправлялся в рот. Гурам тщательно жевал, облизывался и говорил:
– Вкусный был червячок!
Потом к нам подходили ещё зрители: его жена, моя мама, кто-нибудь из курортниц. Все визжали:
– Фу!
А Гурам радостно хохотал…
Событий в жизни дома было мало, так что любое происшествие рано или поздно, обрастая подробностями, расползалось среди всех. Наше приключение по добыче мушмулы дошло и до Гурама. Пришли мы как-то раз с моря, а на кухне – два ведра мушмулы. Гурам сразу стал нам предлагать:
– Угощайтесь, берите, сколько хотите, у меня своя есть мушмула в огороде, но у нас её никто так не есть, мы только на варенье и держим!
Ох, и наелась же я тогда мушмулы!
В квартире Гурама мы жили в самой большой комнате с балконом. Больше всего на свете надеюсь, что дерево, которое я видела на фото, растёт не на нём…
Скорпион
Когда у Гурама бывал выходной, он устраивал пир для домашних. Мы, как гости, тоже всегда приглашались.
– Лобио, лобио! Мы будем кушать лобио!
Марина и Манана распевали на два голоса и бегали по квартире, хлопая в ладоши.
Гурам колдовал на кухне. Оттуда разносился такой аромат разных трав и специй, что впору было прыгать вместе с близнецами в предвкушении.
Лобио всегда подавалось с мамалыгой. Жена Гурама готовила мамалыгу заранее. Холодную мамалыгу резали на порции и заливали горячим лобио.
Пока все наслаждались лобио, Гурам любил попотчевать собравшихся ещё и страшным рассказом.
Один из его рассказов особенно поразил моё воображение:
– На шелковичных деревьях прячется много маленьких скорпионов. Но укусы их не страшны. Больно, но не смертельно. Как укус осы: покраснеет, поболит и пройдёт. Но горе вам, если встретите столетнего скорпиона! От его яда нет спасения. Если человека укусил столетний скорпион, то несчастный проживёт лишь до заката. Как только солнце скроется в море, человек умрёт…
– Как же узнать столетнего скорпиона?
– Он чёрный, с огромными клешнями, весь порос от старости мхом…
Мы с дочками Гурама с ужасом переглядывались, забыв даже про лобио.
Я очень хотела увидеть живого жука-носорога. Однажды, когда мы шли по дорожке к морю, нам попался раздавленный жук. Он был такой огромный, раза в три больше майского жука. И на голове у него был загнутый коричневый рог, в точности, как у носорога.
Как-то вечером мы были на пляже. Я только вышла из воды и грелась на солнце. Папа с Гурамом вдалеке копали червей для ночной рыбалки, а мама загорала.
Вдруг я заметила какое-то движение на самом краю пляжа, там, где была полоска песка, переходящая в траву под деревьями. Кто-то крупный перебирал лапками. Я сразу решила, что это жук-носорог, вскочила и побежала к нему. Уже протянула руку, чтобы поймать жука.
– Стой! Назад! Не трогай!
Ко мне на огромной скорости подбежала мама и резко дёрнула меня назад, так, что мы обе упали.
– Это не жук! Это же скорпион! Смотри, какое чудовище!
По полоске песка вдоль травы, действительно, ползло что-то невиданное.
Я никогда не встречала живых скорпионов, видела их только на картинках. У этого были огромные чёрные клешни, он страшно выгибал свой хвост с жалом. Но самым поразительным было то, что его панцирь на спине был не гладкий, а весь какой-то мохнатый, как будто действительно порос мхом.
На наши крики сбежались все, кто был на пляже. Прибежали и папа с Гурамом. Все толпились вокруг, а скорпион вертелся и изгибал хвост.
– Да, это он! Столетний скорпион! Нельзя его убивать ни в коем случае!
Гурам осторожно палкой загнал скорпиона в ведро и куда-то отнёс – подальше от пляжа.
Через два дня Гурам принёс жука-носорога. Мы с близнецами насмотрелись на него вдоволь, потрогали его рог, попугали им маленькую Майю. А потом отпустили с балкона. Жук расправил крылья и полетел, гудя, почти как самолёт…
Пиво
В Абхазии мне всё время хотелось пить. Видимо, так на мой организм действовала жара и солёная вода…
Мы утром шли на пляж, загорали и купались до обеда, а потом возвращались домой, чтобы переждать самый солнцепёк.
Обычно мы брали с собой воду, которой хватало на всё время, пока мы были на пляже. Но в тот день вода закончилась слишком быстро.
До моря идти было довольно далеко – ходить за водой домой не было смысла.
– Пока ходишь туда и обратно, настанет время возвращаться!
Родители решили, что мы с папой сходим в кафе – купим мне лимонаду.
В те времена лимонад продавали в таких же стеклянных бутылках, как и пиво, только на них была этикетка «Буратино», «Колокольчик» или «Дюшес». Но крепили их непрочным составом, и наклейки часто отваливались.
Пока мы шли по жаре до кафе, жажда стала просто нестерпимой. Я думала только об одном:
– Быстрее бы попить!
В кафе торговали напитками на вынос только в буфете. Туда стояла здоровущая очередь. Папа стоял в кафе, а я ждала его у столика под зонтиком, изнывая от жажды.
Наконец папа появился, неся насколько бутылок лимонада и одну отдельно:
– Взял для себя пива холодного!
Он поставил на столик все бутылки разом. На столике лежал консервный нож. Папа открыл своё пиво и мой лимонад:
– Пей пока, я сейчас быстро сбегаю за сдачей и вернусь.
Обе бутылки были без наклейки. Мне показалось, что лимонад – это бутылка справа. Рядом с ней стояли и остальные лимонадные бутылки. Мне так хотелось пить, что я проглотила залпом почти полбутылки, прежде чем почувствовала отвратительный горький вкус. И только тогда поняла, что я выпила папино пиво…
Я долго плевалась и пыталась запить лимонадом. Потом, всю дорогу обратно к морю, спрашивала у папы:
– Зачем ты пьёшь пиво, если оно такое невкусное?
Этот вкус горечи был настолько сильным и так запомнился, что сколько бы раз в жизни меня не уговаривали попробовать пива, я всегда отвечала решительным отказом.
Сосны
Однажды мы пришли на пляж, а море оказалось мутным, совершенно коричневым. Мы очень удивились. Гурам сказал нам:
– Это ночью прошел дождь в верховьях реки Гумисты. Она вышла из берегов и вынесла в море глину.
Пока море было грязным, мы ездили гулять в реликтовом лесу. Нам про этот лес рассказывали ещё в Москве:
– В Абхазии сохранились удивительные реликтовые сосны. Считается, что они остались неизменными с доисторических времен, как папоротники. У них огромные иголки, сантиметров по пятнадцать, шишки же ещё больше.
И вот наконец-то я увидела эти легендарные деревья. Я была потрясена. Рядом с этими соснами я почувствовала себя гномом из сказки:
– Думаешь издалека, что впереди обычная сосна. Подходишь ближе и понимаешь, что каждая её иголка длиннее твоей ладони, шишки почти как маленькие кабачки. И, кажется, что это не сосна такая большая, а ты вдруг уменьшилась, как Алиса в Зазеркалье.
Так я потом рассказывала об этой роще своим друзьям в деревне у костра.
В этом лесу был какой-то странный, удивительный воздух. Казалось, что он очень плотный, и струится, как вода. Я даже видела это марево.
Было необычным всё: гигантские иголки сосен, пьянящий запах разогретой смолы, густой воздух. Словно бы в фантастическом романе, этот лес случайно, через «дыру во времени», попал в наш век из времён динозавров. Гуляя между сосен, я чувствовала себя настоящим путешественником во времени.
До сих пор у меня хранится шишка реликтовой сосны. Как сувенир из эпохи динозавров…
Колючка
Бабушка мне рассказывала невероятную историю:
– Я однажды собирала малину и не заметила, как уколола палец. А потом у меня в пальце выросла малина.
Мне сразу же представлялось, как из бабушкиного пальца торчит настоящий малиновый куст. Это было для меня настолько же неправдоподобно, как дерево, выросшее у оленя на голове из вишнёвой косточки. Бабушка смеялась:
– Это только так называется «выросла малина». На самом деле, выросла такая шишка, утыканная колючками.
– И где же она сейчас?
– Я её распарила и вырвала.
И бабушка показывала мне шрам на пальце. Хоть шрам и был настоящим, я так и не верила, что колючки малины могут расти в человеческом теле.
