Взахлёб. Невыдуманные истории - Алёна Аворус

Когда мы отвезли Тимофея первый раз на дачу, он сразу всех соседских котов на дерево загнал. Выглядело это очень смешно. Мы с бабушкой сидели около дома на скамейке. Вдруг один кот мимо нас промчался опрометью и на всей скорости заскочил на соседский тополь, за ним другой, третий. А сзади Тимка бежал: так вальяжно, как бы нехотя. Походил под деревом, потёрся об ствол боком, и, хвост трубой, к нам направился:

– Всех победил!

Сидел как-то Тимка на заборе, а мимо муж с женой проходили. Как они пристали к бабушке!

– Ах, какой красавец! Продайте кота!

Я быстро Тимку на руки подхватила и за калитку убежала.

– Ишь чего захотели! Моего любимого котика им продай!

Только они не успокоились. Снова пришли и опять деньгами стали размахивать. Еле мы с бабушкой от них избавились.

Они Тимке очень не понравились, особенно мужчина. Никогда я такого не замечала, чтобы если кто-то гладить тянулся, Тимка шипел, как змея. Наоборот, ласковый такой был котик: все мои друзья его гладили, на руки брали, тискали, а он даже не пискнет никогда.

Вечером они пришли снова: жена с корзинкой, а муж в перчатках. Мужчина схватил Тимку и пытался в корзинку затолкать.

Я сидела на крыльце и вдруг услышала, что на улице Тимка завывает боевым кличем. Выскочила я на помощь, сначала подумала:

– Может Тимка с соседскими котами дерётся?

Вместо драки котов, за калиткой я увидела совсем другую битву: Тимка извивался как змея в руках мужа, а жена за ними бегала с корзинкой.

Я закричала:

– Отпустите моего кота, воры проклятые. А то хуже будет!

И ведь как в воду глядела! Тимофей наш извернулся, когтями за плечо зацепился, и на голову полез. Шляпу сшиб и в лысину когтями вцепился. Такой шум стоял: кот шипел, мужик ругался, жена бегала вокруг и кричала:

– Помогите!

Тимка вцепился задними лапами в шею, а передними лысину драл: мужик его стащить никак не мог. Забыв о корзинке, он уже взмолился:

– Забирай своего бешеного кота быстрее!

Я подбежала, Тимка сразу мне на руки прыгнул и так замурчал-затарахтел, как трактор.

Это был единственный случай, когда Тимка постороннего разодрал. Меня или брата царапнуть, чтоб отстали – это было, но вот чужих – никогда.

Все мое детство и юность прошли рядом с Тимкой. Мне всегда говорили:

– В твоих жестах есть что-то неуловимо кошачье…

И не удивительно, мы же с котом вместе росли…

Кардинал

На даче в Конаково мы снимали половину дома. Во второй половине жила сама хозяйка, Анастасия Ивановна.

Туалет у нас был общий: домик в огороде. Каждый раз, идя в туалет, я проходила мимо грядок с клубникой.

И частенько наблюдала, как внук хозяйки Сашка, парень лет пятнадцати, бегает между грядок и ест клубнику. Каждый раз, увидев меня, он показывал кулак:

– Бабке скажешь, убью!

Проходить мимо рядов клубничных кустов, увешанных ягодами, было нестерпимо. Но мне строго запрещали есть хозяйкину клубнику. Долго я боролась с искушением.

Однажды сила воли моя кончилась. Я прокралась на самый дальний конец грядки у забора и начала есть клубнику. Ничего вкуснее в жизни я не пробовала.

Это была ананасная клубника сорта «Кардинал». Жадно срывая ягоду за ягодой, я каждый раз говорила себе:

– Самая последняя!

Но оторваться от такой вкуснотищи было выше моих сил. Я ела и ела. И так увлекалась, что ничего не замечала вокруг. Вдруг из-за сарая выбежала Анастасия Ивановна:

– Ах вот кто обожрал всю мою клубнику!

Из-за её спины выглядывала довольная Сашкина физиономия. Родителям я честно призналась, что весь урон нанёс Сашка, а я польстилась на клубнику только один раз. И так напала на ягоды именно потому, что у них был волшебный вкус.

Чтобы больше не подвергать хозяйкину клубнику опасности, было решено покупать мне каждый день по стакану ягод. Бабушка обошла всех хозяек, продававших клубнику с куста. И очень далеко, через две улицы, нашла женщину, которая тоже выращивала «Кардинал».

Каждый вечер мы отправлялись с бабушкой в долгий поход за клубникой. Анна Ивановна набирала нам стакан с горкой и тут же в саду мыла ягоды. Я ела их сидя на скамейке у забора. Закрывала глаза от наслаждения и смаковала каждую ягодку.

Анна Ивановна всегда умилялась:

– Гляжу, как Алёнка есть мои ягоды, и понимаю, что все дни на грядках прошли не зря.

Ещё несколько лет мы ходили за клубникой к Анне Ивановне. А потом напал какой-то вредитель, и весь «Кардинал» у неё погиб…

Не так давно у нас в деревенском огороде появились первые кустики «Кардинала». Я с нетерпением ждала, когда же поспеют ягоды. Часто в детстве всё кажется более вкусным. Но «Кардинал» не подвёл – вкус его остался божественным…

Лягушка

Всё лето я гонялась за бабочками. Мне родители даже купили сачок: голубой, на длинной деревянной ручке. Я этот сачок очень берегла и везде таскала с собой.

И вот однажды забыла его на Волге. Забыла о нём вообще, как будто его и не существовало. Вспомнила только вечером, когда мы с бабушкой уже вернулись, сходив за молоком.

Я так расстроилась, не могла успокоиться:

– Не усну, пока не выясню, что с сачком! Или он найдётся, или уже пропал безвозвратно…

Мы с бабушкой взяли фонарик, пошли, уже в сумерках, через бор к Волге. Сачок оказался там, где я его оставила. Как я радовалась! Исполняла папуасские танцы и распевала:

– Нашёлся, нашёлся, любимый мой сачок!

Радостно мы отправились в обратный путь. Сумерки стали почти темнотой. Мы шли через лес, и светилась только вытоптанная песчаная дорожка. На радостях мы совсем забыли, что у нас с собой фонарик и шли в полумраке.

Вдруг впереди раздался звук:

– Шлёп!

Мы остановились и прислушались.

– Шлёп, плюх, шлёп!

Кто-то тяжело скакал по песку. Стало жутко. Почти ночь, со всех сторон окружает темнота, и кто-то неведомый поджидает на дорожке…

Бабушка вспомнила про фонарь и посветила на тропинку. И мы увидели лягушку. Не жабу, а именно лягушку. Она была песчаного цвета и полностью сливалась с тропинкой.

Размеры этой лягушки превосходили самое смелое воображение: такая огромная, наверное, размером с небольшого ёжика. Лягушка замерла в свете фонарика и, казалось, внимательно смотрела на нас своими глазами-бусинками. Мы осторожно прокрались мимо.

Отошли подальше и опять посветили. Лягушка гигантскими прыжками поскакала следом. У меня захватило дух от невероятности этой картины. По темному лесу скачет невозможная лягушка, как будто она вышла из сказки. Лягушка-царевна.

Для меня навсегда осталось загадкой, что это была за лягушка. В перечне лягушек средней полосы нет ничего подобного. Откуда она появилась, такого вида и размера, на дорожке бора в Конаково?

Трамплин

Все дети зимой ходили в валенках, даже когда катались на лыжах. Для лыж были специальные крепления: петля для ноги, сзади резинка, а спереди крючок, на который эта резинка пристегивалась. И надевалось это всё прямо сверху на обувь.

Я страшно не любила вещи, купленные на вырост, особенно валенки. В первый год они бывали велики, а на следующую зиму – уже малы. Как раз тогда у меня были новые: красивые, серые, с блестящими галошами.

Зимой у нас физкультура была на лыжах. Мы ходили с физруком в лес. На пятёрку надо было сдать все три вида упражнений: ходьба без палок, бег на лыжах, спуск с горы.

С последним видом у меня всегда были сложности. Кататься в очках с горы было опасно, а без очков получалось плохо. Когда я мчалась на скорости, рассмотреть на сверкающей равнине снега накатанную колею, с моим зрением, было сложно. Я очень часто теряла лыжню посреди горки, и меня уносило в сугроб. Такой спуск не засчитывался.

Для таких, как я, девочек, которым обязательно нужна была пятёрка, а с нормальной горы сдать спуск не получалось, наш физрук находил какую-нибудь пологую горку и сам накатывал лыжню.

В нашем лесу было много каких-то непонятных бугров. То ли это были остатки оборонительных укреплений, то ли что-то ещё, но большинство горок были двусторонние. С одной стороны – довольно пологий склон, а с другой – страшно крутой. Пологие склоны никто за горку не считал, все катались с обрывистых сторон.

Вот на одном таком пологом склоне наш физрук и проложил лыжню для девочек. Мы все благополучно съезжали с этой горки, а физрук сидел наверху и записывал. По вершине этого бугра можно было прямо выйти на шоссе. Те, кто сдал спуск, поднимались наверх, там снимали лыжи и строились для перехода через дорогу.

Снять резиновые крепления всегда бывает сложно. На крючок набивается снег, резинка замерзает, твердеет и совершенно не тянется. Мальчишки давно уже лыжи сняли, а девочки все ещё боролись с креплениями. Физрук тоже уже снял лыжи, ходил и всем по очереди помогал расстегнуть крючок.