Тоннель призраков - Чингиз Абдуллаев

— Да, — кивнул Кравалис, глядя на мертвеца, — его убили несколько секунд назад.

Нелюбов пожал плечами, что-то невнятно пробормотав. Дронго обернулся, но ничего не спросил.

— Убийца еще не мог далеко уйти! — крикнул Кунин. — Нужно немедленно его искать. Полковник, помогите мне, — он побежал к дверям, открывая их. Родионов посмотрел на Дронго, но не понял, одобряет ли он его действия, и поспешил за Куниным. Оба выскочили в тамбур, чтобы перебежать в соседний вагон. Борисов, наклонившись, взял поднос у своего шефа и помог Беляеву подняться. Деркач смотрел на происходящее, раскрыв от ужаса рот, но не в силах произнести ни звука. Только Нелюбов сохранял странное спокойствие. Он смотрел на мертвеца молча, и Дронго готов был поклясться, что в его лице даже промелькнуло нечто, похожее на удовлетворение.

Дронго взглянул на тело. Убийца, очевидно, стрелял метров с пяти-шести. И в момент выстрелов на ствол пистолета был надет глушитель. Дронго оглянулся.

Судя по всему, убийца должен был стоять у дверей вагона, прямо у входа. Он посмотрел на Кравалиса. Тот поймал его взгляд.

— В него стреляли оттуда, — утвердительно сказал журналист.

— И вы в этот момент были там? — спросил Дронго.

— Да, но с другой стороны. Я не входил в вагон, пока не включили свет.

— Тогда получается, что убийца, воспользовавшись темнотой, выстрелил в Александра Абрамовича, открыл дверь и должен был пробежать мимо вас.

— Мимо меня никто не пробегал, — твердо сказал Кравалис. — Я как раз вышел из туалета. Я открывал дверь туалетной комнаты, чтобы выйти в тамбур, когда погас свет и поезд, дернувшись, остановился.

— Убийца выстрелил и побежал в другой вагон, — нервно сказала Зинаида Михайловна. — Это совершенно очевидно.

— Мама, — покачала головой Елена, — ты лучше не вмешивайся.

— Меня просто охватывает жуть, что такое преступление случилось у нас на глазах.

— К счастью, в это время погас свет, — пробормотал Деркач.

— Погас? — обернулась к нему Анохина. — Вы верите в такую случайность?

Кто-то специально остановил поезд, вырубил свет и убил Александра Абрамовича. И мне кажется, я могу даже предположить, кто именно был заинтересован в его смерти.

— Какие глупости, — громко сказал Деркач, приглаживая кустики рыжеватых волос. — У вас такая буйная фантазия, Зинаида Михайловна.

— Это у ваших авторов буйная фантазия, — парировала Анохина, — а у меня как раз наоборот, слишком заземленный взгляд. Вот мне и кажется, что убийца заранее знал о том, что состав остановится, свет потухнет и он сможет застрелить несчастного Горшмана. Какой ужас. Вы посмотрите, в него стреляли два раза.

— Прекратите, — сквозь зубы пробормотал Беляев, — мы все не в таком положении, чтобы устраивать здесь фарс. Конечно, стрелявший заранее все спланировал. Кто-то сумел остановить поезд и выключить свет. Возможно, у убийцы был сообщник. Он вырубил свет, и в этот момент появился убийца и застрелил несчастного, после чего и ушел в другой вагон. Такое возможно, но, пока мы не найдем конкретного убийцу и его оружие, все это пустые слова.

— Правильно. — Дронго присел на корточки перед убитым.

На полу валялись сигара, стаканчик из-под вина. Сигара, по всей видимости, выпала изо рта банкира, когда в него стреляли. Или из его руки. Дронго поднял сигару. Она еще слегка дымилась.

В этот момент в вагон вошли руководитель бригады проводников и Сандра.

— Моя фамилия Мересс, — представился бригадир по-французски. — Анри Мересс. Вы можете объяснить, что здесь произошло?

— Произошло убийство, мсье, — ответил по-английски Дронго. — Кто-то успел дважды выстрелить в нашего друга.

— Мы сообщим в полицию, — холодно произнес Мересс уже по-английски.

Очевидно, он принадлежал к тем французам, которые не считали возможным постоянно изъясняться на языке своих островных соседей, хотя этот язык уже давно признан международным на континенте. Кроме того, Мересс был озадачен тем, что убийство произошло именно в этом вагоне, вагоне первого класса, где находилась привилегированная «русская группа». Для него эти новые акционеры компании были всего лишь подозрительными иностранцами, не сообщившими о том, каким образом им удалось так сказочно разбогатеть за несколько лет. Мересс десять лет назад работал на линии Париж-Берлин-Москва и еще помнил те времена, когда русские туристы предлагали водку и икру в обмен на ничтожные суммы.

Теперь все разительно переменилось. Приезжавшие из России миллионеры жили в лучших отелях, ездили только первым классом, носили самые дорогие часы, упаковывали багаж в самые дорогие чемоданы и одевались так, словно соревновались друг с другом в богатстве. Мересс всегда плохо относился к внезапно разбогатевшим нуворишам. В его деревне, где сотни лет жили крестьянским трудом, привыкли к тому, что богатства умножались несколькими поколениями предков, прежде чем человек имел возможность выкупить собственную землю или перестроить свой дом.

— Скоро мы выясним причину задержки и поедем дальше. До появления полиции прошу вас ничего здесь не трогать, — ледяным тоном произнес Мересс.

— Ему нужно закрыть хотя бы лицо, — сказал Дронго.

— Нет, — твердо возразил Мересс, — ничего не трогать. Можете пересесть в конец вагона. Но я вынужден вас предупредить, господа, что все пассажиры, находящиеся в вагоне, должны оставаться здесь до прибытия полиции.

В этот момент появились запыхавшиеся Кунин и Родионов.

— У вас есть что-нибудь? — спросил полковника Дронго.

— Ничего не нашли, — раздраженно пожал плечами Родионов. — В трех вагонах находится человек пятьдесят-шестьдесят. Как определить, кто из них убийца?

Полагаю, это невозможно.

— Мимо меня никто не пробегал, — еще раз подтвердил Кравалис.

— Я находилась в другом конце вагона, — вдруг заявила Сандра, — как раз вышла из вагона-ресторана, и свет потух. Мимо меня тоже никто не пробегал.

— Тогда выходит, что убийца в нашем вагоне, — сказал Дронго, и все с тревогой посмотрели друг на друга.

Сандра перевела Анри Мерессу эти реплики. Тот кивнул, явно удовлетворенный подобным развитием ситуации. Он и без того был уверен, что убийцу следует искать именно здесь.

— Нужно, чтобы никто отсюда не выходил, — твердо заявил Мересс. — Закройте двери между третьим и четвертым вагонами. И сами сядьте в конце вагона, чтобы никто не вышел. Если понадобится вода или что-нибудь из ресторана, вы, Сандра, можете выйти. Я пришлю Кристиана в помощь, чтобы не было «скучно».

Он говорил по-французски, думая, что его не поймут. Но Кунин знал язык, и когда Мересс вышел из вагона, перевел слова бригадира.

— Он приказал закрыть двери между вагонами и не выпускать никого в ресторан. По-моему, он подозревает кого-то из нас, — добавил Кунин. — И даже острит, что Сандре может стать «скучно».

— Господи, когда же мы поедем, — запричитала вдруг Зинаида Михайловна. — Мне даже подумать страшно, в каком месте мы стоим. Над нами не только много метров земли, но еще и английский канал. Я так не хотела отправляться через этот чертов тоннель.

— Успокойтесь, Зинаида Михайловна, — попросил Дронго. — Я не думаю, что с нашим поездом что-нибудь случится. Здесь европейские стандарты безопасности.

Все будет в порядке.

— И это вы говорите после того, как застрелили Александра Абрамовича? — гневно спросила Анохина. — И кажется, сейчас мы теряем его жену. Или вам мало одного убитого?

— Прекратите, — строго приказал Беляев, — не нужно истерики. Мы обязаны разобраться и понять, что тут случилось. Если Кравалис прав, значит, убийца находится в нашем вагоне.

— Вы с ума сошли? — испуганно вскрикнула Зинаида Михайловна. — Что вы такое говорите?

Супруга Горшмана начала приходить в себя. Сандра принесла стакан воды, но несчастная словно оглохла и онемела, глядя на всех обезумевшими глазами.

— У нее шок, — сказал Родионов. — Лучше перевести ее в конец вагона.

Молодые женщины, Алена и Лена, подняли Юлию Соломоновну и повели в дальний конец вагона. Деркач посторонился, давая им дорогу, затем подошел к Дронго.

— Вы ведь специалист, кажется, — сказал он вызывающе. — Я слышал, что вы лучший специалист в Европе по расследованию убийств. Может, вы все-таки объясните нам, что происходит? Кто мог его убить? Кому нужно было убивать Александра Абрамовича?

— Во-первых, откуда вы меня знаете? — осадил издателя Дронго.

— Слышал, — ухмыльнулся Деркач. — Я выпустил довольно много разного рода криминальной литературы. Мне только непонятно, как могли на глазах такого специалиста, как вы, решиться на подобное наглое убийство.

— Может, хватит? — спросил Родионов. — Вы, кажется, немного зарываетесь, господин Деркач.