Президент от мафии - Стивен Кэннелл

Они оставили за спиной Санта-Монику. Элизабет ничего не спросила об его фиаско на Эн-би-си. Должно быть, ей все было известно. Скорее всего, тамошние секретарши уже разнесли эту весть, и теперь она распространялась со скоростью лесного пожара — после нее от его репутации оставались лишь дымящиеся головешки, а впереди, точно обезумевшие от огня животные, неслись сплетни и лживые домыслы. В шоу-бизнесе неудачи прилипают к человеку подобно мокрому белью.

— Ты ничего не спросила о просмотре, — произнес Райан, чтобы отвлечь мысли от нависшего справа красного пикапа, за рулем которого сидел похожий физиономией на ящик пива огромный верзила; из окна торчала ручища с бицепсами, напоминавшими поделки из бивней африканских слонов.

— Я слышала, что ты угрожал вышибить из Марти Ланье мозги и что обозвал его еврейским педиком.

— Я не называл его еврейским педиком. — У Райана тошнотворно засосало под ложечкой.

— Так говорят. Что-то там из-за места для съемок.

— Ты должна всем позвонить. Сказать, что это неправда.

— Я уже пыталась. Но ты же сам знаешь, Райан — подобные вещи живут своей собственной жизнью.

Через полчаса они подъехали к его кондоминиуму — к северу от Малибу. Это был жилой комплекс в испанском колониальном стиле — с арочными дверьми и дорожками, выложенными красной керамической плиткой. Райан вышел из машины, и Элизабет, торопясь домой, сразу уехала.

Кондоминиум, в котором жил Райан, стоял на Брод-Бич среди песчаных дюн. Интерьеры отражали скорее вкусовые пристрастия Линды, нежели его. Всюду стояли заваленные каким-то хламом кресла, обитые французской набивной тканью с цветочным рисунком. Линда осталась в их большом доме в Бэль-Эйр, а он — здесь. Он предпочитал жить на берегу. Ему было невыносимо оставаться в том доме, в Бэль-Эйр — там, в холле наверху, до сих пор висели забранные в старинные рамки фотографии, с которых на него взирали они трое, еще до смерти Мэтта. О чем они думали… когда улыбались, стоя у подъемника на горнолыжном курорте… или на фоне «Линды», его пятидесятифутовой яхты, названной в честь бывшей жены? Ему казалось, что на этих снимках запечатлены трое чужих, незнакомых людей. И он сбежал из этого дома с его забранными в рамки осколками прошлого и уединился здесь, на берегу.

Увидев, что лампочка индикатора на автоответчике мигает, он нажал кнопку воспроизведения.

Сначала он услышал свой собственный — измученный, безжизненный — голос: «Привет, это Райан. Оставьте свое сообщение после звукового сигнала».

Гудок.

«Райан, это Джерри. Что, черт возьми, произошло на Эн-би-си? Мне уже шесть раз звонили. Позвони мне. Я ни хрена не понимаю в этом дерьме».

Его агент. Превосходно! Других сообщений не было. Как будто его уже ссадили с голливудского автобуса.

Почему так происходит?

Райан посмотрел в окно… На океанский берег, вспениваясь белыми барашками, набегали зеленоватые волны. Он рассеянно взял пульт дистанционного управления и включил телевизор.

— …дело не в рабочих местах и даже не в сокращении дефицита, — вещал человек с экрана. — Это трезвый экономический расчет, а не та «жвачка», которой нас пичкал Президент Коттон…

Коттон по состоянию здоровья принял решение не добиваться переизбрания.

Это был сенатор Пол Аркетт. Давали в записи его еженедельное обращение. Последнее время сенатор из Невады имел эфирного времени больше любого другого потенциального кандидата. Он еще не сделал официального заявления, однако, по всей видимости, все шло к тому. Райан помнил этого человека; он видел Аркетта двадцать лет назад, когда еще пятнадцатилетним мальчишкой приезжал к Мики Ало на День благодарения. Он не общался с Мики с тех пор, как не стало Мэтта. Он вдруг вспомнил щенка, которого подарили Мики, Рекса — как он весело трусил впереди всех, хватая ртом воздух… и как потом, уже бездыханный, лежал в траве, со снесенным черепом.

Райан выключил телевизор и вышел на веранду — солнце клонилось к закату, окрашивая океан в глубокие зеленые и красные тона. И вдруг, словно в мгновенной фотовспышке, перед его мысленным взором возник образ мальчугана — рыжеволосый, лет семи, он раскачивался на качелях, усердно подбрасывая ноги, чтобы взлететь еще выше. Он не мог вспомнить, где его видел — и видел ли, — и все же его преследовало странное ощущение, что мальчик ему знаком. Он не успел как следует вглядеться в него — образ исчез, оставив после себя чувство безотчетного страха. Райан никак не мог взять в толк, кто был этот мальчик. Он тяжело опустился в кресло и откинул голову.

Он уснул, и снова сны его были мрачные, зловещие. Будто он плавает вместе с Мэттом. Рядом, в воде, возникает черная тень, и, как это было уже не раз, его охватывает ужас. Тень бросается вдогонку за Мэттом, но тот лишь беззаботно смеется. Когда тварь-призрак проносится мимо, Мэтт карабкается ему на спину. Теперь он сидит на нем верхом. И вдруг черное чудище изворачивается и набрасывается на Райана… Тень нераспознаваема, непостижима, он лишь чувствует, что в ней воплотилось все зло, какое только доступно воображению. Его мертвый сын продолжает смеяться. «Папа, вот и мы». На мгновение ему кажется, будто он видит огромный глаз монстра, в нем какие-то зеленые и красные пятна — пестрый глаз… — и тут тень начинает терзать — пожирать — его плоть. Мэтт все еще заливается смехом. «Папа, тебе больно?» Райан просыпается. С минуту он не может понять, где он. Наконец, до него доходит, что он у себя дома.

Сотрясаемый дрожью, он идет в комнату. От смертельной усталости не чувствуя под собой ног, валится на диван.

Но ему страшно закрыть глаза.

Глава 5

Кандидат

Мики и его отец сидели в комнате Джозефа и смотрели по телевизору, как то, что осталось от бедолаги Пола, доставили в аэропорт Маккаррана в Лас-Вегасе. Как сообщил американцам Брентон Спенсер, ведущий новостей Ю-би-си, полиция Багамских островов высказала предположение, что сенатор вместе с Уорреном Саксом, своим консультантом по связям с прессой, поздно вечером отправился купаться и на них напали акулы.

Эйвон, жена Пола, была в трауре. Она плакала, когда из военно-транспортного самолета извлекали металлический ящик с останками Пола. Брентон Спенсер монотонным голосом говорил о политических заслугах покойного сенатора.

Мики равнодушно взирал на экран. Он ничего не сказал отцу о компрометирующих фотографиях, которые нашел в бунгало «Фламинго». Теперь это было ни к чему. Камера запечатлела Пола, Уоррена и миловидную креолку с Багамских островов, слившихся в экстазе анального секса. Мики разорвал карточки на мелкие кусочки и спустил в унитаз. Они ему были не нужны и лишь служили лишним подтверждением того, как глубоко ошибался его отец насчет Пола. На экране похоронная процессия покинула пределы аэропорта — Мики выключил телевизор и подсел к отцу.

— Думаю, ты прав, — прохрипел Джозеф. — Этот губернатор Род-Айленда — как его там, Хейз Ричардс? — выглядит подходяще. Но надо действовать. Сейчас или никогда. У нас нет времени.

— Верно, но это не Пол Аркетт, — заметил Мики. — Пола мы знали с тех пор, как он стал губернатором. Хейз Ричардс — чужак. Нужен человек, который мог бы его контролировать, к которому бы он прислушивался. Кто был бы мозгом всей операции. Я тут присматривался и, кажется, нашел того, кто мог бы нам помочь. Он близок Ричардсу — они знакомы еще со школьной скамьи, — помогал ему с губернаторством. Если мы остановим свой выбор на кандидатуре Хейза Ричардса, он поможет заарканить его.

— Его имя?

— Альберт Джеймс Тигарден, — сказал Мики. — Все называют его просто Эй-Джей.

— Какие у тебя имеются подходы к этому Тигардену? — спросил Джозеф и зашелся в приступе кашля. Багровый от удушья, чертыхаясь, он принялся отхаркивать гнойную слизь в корзину для мусора. Мики кинулся за кислородной подушкой, но Джозеф досадливо отмахнулся, зверски вращая желтыми, как сухой ячмень, глазными яблоками.

— Я говорил с нашими людьми в Род-Айленде. У нас там были кое-какие операции со скачками, и они хотели зацепить Ричардса еще до его избрания губернатором. Тигарден вел его избирательную кампанию. Наши люди устроили большую вечеринку в одном из отелей в Провиденс. Были девки и много выпивки. В разгар вечеринки вошел один малый с кейсом и вывалил на кровать двести пятьдесят сотен. Пачки были запечатаны букмекерской лентой. Тигардену намекнули, что деньги предназначены для покупки эфирного времени на рекламу, ну и что он может распоряжаться ими по своему усмотрению. Этот недоносок стал набивать карманы, словно мальчишка на раздаче подарков в День всех святых. Кроме того, у нас имеется видеозапись, где он трахается с какой-то шлюхой. Словом, он по уши в дерьме.

В коротком списке кандидатов имя Хейза Ричардса теперь стояло на первом месте. Его нашел Малкольм Рашер, который прежде организовывал избирательную кампанию Пола Аркетта. В день, когда было найдено тело Пола, Мики устроил встречу с Кеном Венэйблом и Ги Вандерготом, двумя функционерами, которых семейство Ало посадило в штаб Аркетта. Те одобрили этот выбор.